– Где я? Куда вы меня несёте? – окликнула Чэнь Юэ носильщиков.

Услышав её голос, существа припустили ещё быстрее, но ничего не ответили. Чэнь Юэ подумала, что они, должно быть, лишены дара речи. Но тут же её поразила другая мысль: она сама могла говорить! Но как это у неё получалось с перерезанным горлом? Она схватилась руками за шею, но не нашла даже царапины.

В сознание разом нахлынуло всё то, что случилось, она беспокойно завертела головой: где учитель? Но вокруг никого другого, кроме неё самой и этих существ, не было, и они уносили её всё дальше к десяти багровым солнцам, не слушая просьб остановиться.

Сама она спрыгнуть с этих погребальных носилок не могла, её словно удерживала какая-то неведомая сила или ноги отнялись. Она сдалась.

«Но ведь куда-то они меня несут, – подумала она, глядя на носильщиков. – Быть может, там я смогу узнать об учителе?»

Собственная участь её мало волновала, но краем мысли Чэнь Юэ подумала, что каменистая пустыня – это ад, а существа – черти. Правда, из того, что она знала по книгам, грешников в ад волокли закованными в цепи, в железных собачьих ошейниках. Она машинально провела рукой по горлу, оглядела щиколотки. Ни цепей, ни кандалов, ни ошейников.

На ней было то же одеяние, что и утром, но без единого пятнышка крови, и руки тоже были чистые. Она проверила в рукавах – пусто. Видимо, перед тем как её унести, черти её ограбили и каким-то невероятным способом почистили её одежду.

Враждебности Чэнь Юэ от чертей не чувствовала. Она вообще ничего не чувствовала.

Десять багровых солнц светили всё ярче, ослепляя глаза, но Чэнь Юэ удалось разглядеть, что стоят они не над горизонтом, а над далёкой высокой каменной стеной или, быть может, над горной грядой, с этого расстояния не определить точно.

Каменистая пустыня между тем ожила, изрезанная ручьями огненной лавы. Носильщики ловко перепрыгивали через них, но Чэнь Юэ успела заметить, что среди огненной лавы плавают какие-то рыбы или другие существа, похожие на ожившие куски содранной с трухлявого пня коры.

Ещё дальше появились лишённые листвы, но точно живые деревья и кустарники, чёрная, словно обожжённая трава. На деревьях были птицы, сквозь оперение которых проглядывали белые кости. Эти полуразложившиеся птицы давно должны были лежать закоченелыми трупами, но вместо этого прыгали по веткам и щебетали на свой птичий лад.

Над травой летали бабочки с прозрачными крыльями, только прожилки на крыльях были чёрные, а глаза у бабочек – багряные. Они летали и вокруг носилок, но Чэнь Юэ не осмелилась их ловить: казалось, они не просто порхают вокруг неё, а ещё и разглядывают.

Чем ближе становилась каменная стена, тем ниже опускались багровые солнца. Чэнь Юэ теперь сомневалась, что они светят в небе. Это вообще могли быть не солнца, а светильники, расположенные полукругом у стены. Если бы они стояли в небе, то давно скрылись бы за каменной грядой, как и полагается небесным светилам. Но Чэнь Юэ не знала, что другое, кроме солнца, может испускать такой багровый свет. Ей предстояло это выяснить, когда носильщики дотащат её до каменной стены, очевидно, являющейся конечной целью.

Скоро Чэнь Юэ убедилась, что стена впереди – это всё-таки именно стена, а не каменная гряда, поскольку в ней были ворота. Семь человек, встав друг другу на плечи, смогли бы пройти под ними, не задев притолоки. Ворота были распахнуты, и десять багровых солнц стояли точно под ними.

Чэнь Юэ поняла, что багровое сияние не свет солнца, а аура стоявших в воротах десяти существ. Лиц она ещё различить не могла, но все они были высокие, статные, закутанные в багрянец плащей.

Девять мужчин и одна женщина, если только этих существ можно было называть мужчинами и женщинами, стояли в воротах, явно поджидая её. Они не были людьми и не были демонами в истинном смысле этого слова. Это были десять владык ада, вышедшие встречать почётного гостя – будущего Великого.

Пернатые носильщики остановились в двух шагах от десяти багровых солнц. Ставить носилки на землю они, видимо, не собирались, и это Чэнь Юэ даже порадовало: ей бы пришлось стоять задрав голову, если бы её спустили на землю, потому что встречающие были высоченные, на две, а то и три головы выше её, да и вряд ли она смогла бы встать на ноги, её телом всё ещё владела странная немочь. Но она уперлась ладонями в носилки, чтобы сесть прямее и рассмотреть их.

Все десять имели что-то схожее в чертах лица – что-то неуловимое, но тёмное. Женщина была очень красива. У неё были крутые бёдра, пурпурные губы сластолюбиво улыбались. Одежда едва прикрывала её телеса, и если бы не плащ, то на неё было бы неловко смотреть.

Главным у них, как подумалось Чэнь Юэ, был мужчина с крючковатым, похожим на ястребиный носом и нависшими над глазами густыми бровями: лишь его голову украшала тиара из червлёного золота, а на руках были длинные перчатки с раструбами, пальцы которых заканчивались острыми железными когтями. Прочие, исключая женщину, на него почтительно поглядывали.

На самом деле главного у десяти владык ада не было. Некогда все десять были одним целым – десятиглавым, двадцатируким и двадцатиногим существом, родившимся в недрах земли и вышедшим на поверхность по велению Владыки сфер. Его называли Шиван[15]. Позже существо разделилось на десять частей, и так появились десять владык.

Адской сферой правили они попеременно, передавая друг другу Тиару Бездны, а поскольку ад делился на десять частей – пределов, то каждый из них являлся владыкой собственного ада и звался сообразно порядковому номеру оного.

Так, тот, кто носил сейчас Тиару Бездны, звался Гу Ляном и правил Вторым пределом. Исключением была Гу Ши, Седьмая владычица. Ей полагалось править лишь десятой, поскольку она отделилась от Шивана последней, но Гу Ши была своевольной и амбициозной и попросту захватила Седьмой предел, вышвырнув из него Седьмого владыку и объявив себя Седьмой, но при этом сохранила имя Гу Ши – Десятая, потому что имя ей нравилось. Спорить с ней никто не осмелился: Гу Ши была самой свирепой и жестокой из всех владык.

Гу Лян протянул руку к носилкам в приветственном жесте и сказал:

– Мы долго ждали тебя, Великий! Наконец-то ты пришёл к нам!

Чэнь Юэ медлила подать ему руку. Эти острые когти на перчатках… Если они сомкнутся на её руке, они попросту разорвут её на куски. Конечно, эти существа смотрели на неё дружески, даже благоговейно отчего-то, но кто знает, что скрывается за масками гостеприимности? Чэнь Юэ теперь никому не верила. К тому же они обращались к ней как к мужчине и называли странным именем. Быть может, они приняли её за кого-то другого?

– Что это за место? Кто вы? – спросила она, оглядывая их.

– Сфера ада, – сказала Гу Ши, протягивая ей руку.

Остальные тоже протянули руки и принялись толкаться локтями, тесня друг друга в сторону.

«Они явно предлагают мне спуститься, – подумала Чэнь Юэ, – но принять я могу только одну руку, а не все десять. Они меня испытывают, или каждый хочет схватить меня за руку первым? Нельзя поступать опрометчиво».

Разумнее всего было принять руку того, кто был у них главным, но эти острые когти…

– Я попала в ад? – спросила Чэнь Юэ, всё ещё медля с решением. – Только я одна? Где учитель?

Владыки ада переглянулись с явным недоумением.

– Учитель? – переспросил Гу Лян. – Какой учитель?

– Мой учитель. Он отдал за меня жизнь, он должен был прийти прежде меня, – с волнением ответила Чэнь Юэ.

– А-а-а, – протянул Гу Лян, – такие в ад не попадают. Отдать жизнь за кого-то или принять мученичество считается добродетелью и списывает с души тысячу грехов. Такие сразу отправляются на перерождение, минуя Реку Душ и Посмертие.

Чэнь Юэ прикусила губу. Она испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, она была рада, что учитель избежал мук ада, которые были уготованы, вероятно, ей самой за резню в поместье Чэнь. С другой стороны, им никогда уже не увидеться, и сердце при мысли об этом рвалось на части.