Запечатанный в небожителе Бай Э тоже был съеден. Каждый из шести получил частичку Тьмы – так его назвали демоны позже, когда он начал убивать их потомков.

Бай Э не знал, зачем или почему убивает. Он окончательно утратил память и ничего не помнил, кроме своего имени. Рассеянный по демонам, он интуитивно старался собраться воедино, поэтому переселялся из одного Сосуда в другой, получая ещё частичку себя после каждого подобного «переселения» и становясь сильнее.

Изредка он пытался заговаривать с сосудами, но они не воспринимали его речь. Они были слишком слабы, чтобы вместить его, и быстро сгорали, а он каким-то невероятным способом оказывался в другом Сосуде.

Он кочевал по демонам, пока не оказался в лисе-оборотне, который был достаточно силён, чтобы сопротивляться, и потому протянул дольше остальных. Бай Э пытался заговорить с ним, но лисий демон не слушал: его душа была погружена во тьму, по сравнению с которой даже Бай Э казался светлым пятнышком.

«Быть может, этот станет моим Сосудом?» – подумалось тогда Бай Э.

Ему давно надоело метаться из демона в демона, хотелось притаиться и заснуть, чтобы обрести себя. Он даже попытался вздремнуть немного, но его вдруг со страшной силой дёрнуло из лиса-оборотня. Бай Э и опомниться не успел, как оказался в другом Сосуде – именно тогда Ху Фэйцинь применил Песчаную длань, чтобы спасти Ху Вэя от Тьмы.

Бай Э сопротивлялся, пытался захватить этот новый Сосуд, вытаскивая из глубины души самые чёрные и страшные воспоминания и мысли, но в итоге оказался заперт внутри существа, которое не было ни демоном, ни небожителем, ни богом – и было всем одновременно. И это существо его слышало и даже отвечало ему!

Бай Э счёл, что это подходящий Сосуд, и решил остаться в нём навсегда, а для этого стоило оберегать «Сосуд» от опасностей, чтобы избежать очередного «переселения».

Что из этого вышло – уже известно.

Когда Ху Фэйцинь открыл глаза, из-под его ресниц расплескалась тьма, и окружившая его тело тёмная Ци была очень плотна.

– Великий… – выдохнул Юн Гуань.

Левый угол рта Ху Фэйциня приподнялся в ухмылке.

Ли Цзэ и наставник Угвэй испытывали противоречивые чувства, глядя на него. Перед ними был Ху Фэйцинь, но они не могли воспринимать его как Ху Фэйциня. Это было совершенно другое существо. Ответ уже озвучил Вечный судия: Великий захватил тело Небесного императора! Но в его позе ещё чувствовалась лёгкая неуверенность: вероятно, он отвык владеть физическим телом или вселился не полностью.

Наставник Угвэй послал быстрый, но многозначительный взгляд Юн Гуаню. Тот едва заметно кивнул, и оба они бросились к Великому, чтобы вытащить его из тела Ху Фэйциня, пока не стало слишком поздно. Реакция Бай Э была молниеносной, он перехватил их руки за запястья и крепко сжал, не позволяя до себя дотронуться.

– Что вы собирались сделать? – спросил он.

– Что ты сделал с Фэйцинем? – проскрежетал наставник Угвэй.

Он считался одним из самых сильных богов, но пальцы, сжавшие его запястье, были как каменные тиски, и он не мог ни вырвать руку, ни даже пошевелить ею.

– Ничего, – с лёгким раздражением ответил Бай Э. – Он съел свою половину ягоды и заснул. Я позвал его, но он не отзывается.

– И ты воспользовался этим, чтобы захватить его тело! – воскликнул Юн Гуань. – Ты знаешь, что за это с тобой сделает Владыка демонов?

– Мной он займётся в последнюю очередь, – ухмыльнулся Бай Э.

– Я предупреждал, что Великому нельзя доверять! – выругался Вечный судия.

Как и Черепаший бог, руку он высвободить не мог, а ведь он был несказанно сильнее наставника Угвэя. Он скрипнул зубами и обнулил время… вернее, попытался обнулить, но пальцы Бай Э, крепко сжимавшие его запястье, словно запечатали его способности.

– Ли Цзэ! – крикнул наставник Угвэй. – У него ведь только две руки!

Ли Цзэ нахмурился и покачал головой.

«Самое скверное, – подумал он, – что мы ничего не сможем ему сделать, не навредив Хуанди».

– Не поймите меня неправильно, – сказал Бай Э, разжимая пальцы (Юн Гуань и наставник Угвэй тут же отскочили от него и встали в оборонительную позу). – Я нисколько не лукавил, говоря, что дорожу моим Сосудом и никогда не причиню ему вред. Я не собираюсь захватывать тело Ху Фэйциня надолго. Когда он проснётся, мы вновь поменяемся с ним местами.

– Ягода ли его усыпила? – проскрежетал наставник Угвэй. – Как будто мы тебе поверим!

– Вы не обязаны мне верить, – пожал плечами Бай Э, – я от вас этого и не жду. Но пока Ху Фэйцинь спит, я хочу, чтобы вы мне кое в чём помогли. Чтобы ты мне кое в чём помог, – уточнил он, указывая на Юн Гуаня.

– Помогать Великому? Ха! – отозвался Вечный судия. – Ещё чего!

Бай Э небрежно развалился на стуле, разглядывая пальцы левой руки. Казалось, сложившаяся ситуация его неимоверно забавляет.

– Мне кажется, – задумчиво проговорил он, – вы чего-то не понимаете. Я вернул себе память. Я мог бы воспользоваться Волей Великого, чтобы получить то, что хочу, но предпочёл попросить о помощи. Я даже мог бы приказать тебе отрезать собственную голову и поднести мне её на золотом блюде, и ты подчинился бы, потому что в этом мире нет никого, кто бы мог противостоять моей Воле. Не говоря уже о том, что я мог бы воспользоваться заложником – Небесным императором. Но я всё же предпочёл попросить о помощи. Несказанно невежливо с твоей стороны обрывать меня, даже не выслушав.

Все с неудовольствием подумали, что Бай Э прав. Сейчас хозяином положения был Бай Э. Он захватил тело Ху Фэйциня, спящее сознание того было в его власти. И все присутствующие… нет, всё сущее во всех мирах в его власти, потому что, действительно, на свете нет ни единого существа, которое могло бы преодолеть Волю Великого: она абсолютна. Пожалуй, один Владыка миров мог бы с ним справиться, но кто позовёт Владыку миров? Даже Вечный судия в его присутствии лишился своих способностей.

– Ну что, будете меня слушать, или мне вас заставить? – спросил Бай Э спокойно, без угрозы в голосе. Он мог бы, и все знали, что он мог бы.

– При одном условии, – сказал наставник Угвэй. – Ты покинешь тело Фэйциня.

Бай Э закатил глаза:

– Опять! Я уже говорил, что не могу покинуть его тело. Если это сделать, вероятнее всего, мы оба погибнем: я не могу жить вне Сосуда, а его сердце не сможет биться без Тьмы в нём.

– Пустые отговорки! Хуанди всемогущ! – вспыхнул Ли Цзэ.

– Ну тогда давайте попробуем, – с вызовом сказал Бай Э. – Мне самому вылезти, или вы меня вытащите?

Тёмная аура вокруг Ху Фэйциня взвилась узким языком пламени, словно пытаясь покинуть его тело.

– Стой! – разом воскликнули все трое.

– Ха, – презрительно сказал Бай Э. – Думаете, я стал бы подвергать мой Сосуд такой опасности? Я не покину его ни уговорами, ни силой. Но если вы мне поможете, то я верну вам Ху Фэйциня, как только он проснётся. Слово Великого.

– Верить слову Великого? – сузил глаза Юн Гуань.

– А у вас нет выбора, – ухмыльнулся Бай Э. – И вообще… за кого вы, интересно, меня принимаете? Что вы вообще знаете о Великом?

– Я знаю достаточно, чтобы не верить ни единому твоему слову, – сухо сказал Вечный судия. – Ты был и остаёшься кровожадным чудовищем.

– Правда? – искренне удивился Бай Э.

За все те многие тысячи лет, что он был Великим, он не сделал ничего плохого. Он просто жил во дворце Шивана и изучал Тёмное Дао, вернее, его держали взаперти и не позволяли ничего другого.

Когда его раздёргали и сожрали демоны, он кочевал по их телам и высасывал из них силы, что зачастую приводило к гибели «носителя», но в том его вины не было: он ведь ничего не понимал, поглощение чужой жизни происходило непроизвольно.

Пожалуй, единственным его злодеянием можно было считать резню в поместье Чэнь, когда он был ещё Чэнь Юэ, но и она была оправдана жаждой возмездия. Так почему же он кровожадное чудовище?