Чэнь Юэ, действительно, собиралась это сделать, но ноги у неё подкосились, и она упала возле постели У Цяньхэна на колени.

– Чэнь Юэ? – всполошился У Цяньхэн, бросаясь поднимать её.

Чэнь Юэ, казалось, лишилась сил. Она упёрлась ладонями в пол и прерывисто дышала, вздрагивая всем телом.

«Кажется, я слишком сильно её напугал», – виновато подумал У Цяньхэн.

Не стоило забывать, что во многом Сяоцзе как ребёнок. У Цяньхэн утешающе похлопал её по плечу и стал ждать, когда Чэнь Юэ успокоится, чтобы можно было извиниться перед нею и увести её отсюда, пока никто не заметил.

Чэнь Юэ вдруг вскочила на ноги и убежала, даже забыв накинуть на голову покрывало. У Цяньхэн сложил его, подержал в руках, неосознанно прижимая к себе плотнее, чем следовало, потом уткнулся в него лицом и стоял так какое-то время.

Внутренний демон шевельнулся, готовый пробудиться. У Цяньхэн не заметил.

Утром слуга сказал, что Сяоцзе нездоровится и урок отменён, так что У Цяньхэн весь день будет предоставлен самому себе.

«Что ж, – подумал У Цяньхэн, – этого и следовало ожидать».

Он провёл день за книгами, написал письмо домой – писать и получать письма позволялось. Скоро у его младшей сестры свадьба: родители жениха дали согласие, узнав, что приданое невесты оплачено золотыми слитками. За её судьбу можно не волноваться, а матери хватит оставшегося золота, чтобы не бедствовать, пока он не вернётся.

Подумать следовало о самом себе. Теперь он сможет сдать государственный экзамен и получить должность в Третьей столице, а если его результаты превзойдут остальных, то есть шанс уехать во Вторую или даже в Первую столицу. На императорский дворец У Цяньхэн не замахивался, понимая, что потомкам предыдущей династии там будут не рады, но полагал, что смог бы получить должность в магистрате.

Вот об этом следовало думать, а не о том, что наводнило его мысли.

У Цяньхэн всё думал о своём вчерашнем поступке. Нужно было оттолкнуть Чэнь Юэ и выругать её, ещё в самый первый раз нужно было так сделать, но вместо этого он решил её «проучить», и вот что из этого вышло. У Цяньхэн прекрасно понимал, что болезнь Сяоцзе лишь отговорка, чтобы не встречаться с учителем.

«Быть может, на её месте я поступил бы так же», – подумал У Цяньхэн, глядя на забытое Сяоцзе покрывало.

Следовало вернуть его, а не спать с ним в обнимку всю эту беспокойную ночь. Много чего «следовало бы», но момент был упущен. Сейчас извинения или объяснения придутся некстати. Нужно подождать, пока Чэнь Юэ успокоится, и дать разумное объяснение этой выходке.

Если бы он ещё мог найти разумное объяснение.

– Какие демоны меня к этому подтолкнули… – пробормотал У Цяньхэн, неодобрительно качая головой.

Учителя так себя не ведут. Если заметил ошибку – исправь. Если ученик сбился с пути – верни его, дай ему наставление. О том, чтобы проучить ученика, и речи не было!

У Цяньхэн смутно понимал причину произошедшего. Он был зачарован внешностью Сяоцзе, и это мешало ему иногда трезво мыслить, потому он вот уже во второй раз предался преступной слабости и пытался отыскать для неё оправдания.

Быть может, тому поспособствовали и темы их уроков. Девушкам и взрослым мужчинам опасно оставаться наедине и вести интимные беседы. У Цяньхэн слышал, что даже старики нередко пускались во все тяжкие, соблазнившись неопытной молодостью.

В Третьей столице с завидным постоянством гуляли слухи то о побегах со свадьбы, то о двойном самоубийстве разлученных влюблённых, то о кровосмесительных связях в знатных семействах.

«Молодость перебесится, уймётся и за ум возьмётся, старость натешится, сдастся и в монахи подастся», – такое ходило присловье.

У Цяньхэн был молодой, сильный мужчина. Монахом он не был, в отречении не жил, хотя, по общему мнению, вёл довольно скромную жизнь из-за стеснённости в средствах. Его мысли нередко посещали весьма вольные, даже откровенные фантазии, это помогало ему обуздывать инстинкты. Юноши или девушки были в этих фантазиях – значения не имело. По крайней мере, до недавних пор держать внутренних демонов в узде ему удавалось.

Чэнь Юэ была слишком хороша, чтобы сделать её частью очередной фантазии. У Цяньхэн грезил о ней наяву. Разумеется, чтобы не нажить себе неприятностей, стоило пресечь эти мысли на корню, но он промедлил – и вот что получилось.

«Уж конечно, – подумал У Цяньхэн, когда пришло время гасить светильники, – сегодня она не придёт».

Он лёг в постель, сложил руки на груди и закрыл глаза.

«Завтра всё наладится», – подумал он сквозь сон.

Всегда есть надежда, что день завтрашний будет лучше дня нынешнего, пока завтра не наступает.

Во сне ему привиделась Чэнь Юэ. Будто бы она забралась к нему в постель и стояла над ним на вытянутых руках.

– Чэнь Юэ? – пробормотал У Цяньхэн, дотягиваясь до её лица и беря его в ладони.

Поцелуй во сне был необыкновенно сладок, но до У Цяньхэна не сразу дошло, что это вовсе не сон. Сообразив, что это происходит наяву, У Цяньхэн оттолкнул Чэнь Юэ от себя и сел в постели.

– Что ты здесь делаешь, Чэнь Юэ? – строго спросил он, вытирая губы. – Ты не должна быть здесь. Уходи.

– Почему? – удивилась Чэнь Юэ, подползая обратно к постели.

У Цяньхэн нахмурился:

– Разве ты не испугалась вчера? Зачем ты снова лезешь в огонь, когда знаешь, что обожжёшься? Ты не понимаешь, что делаешь? Не боишься, что я… – Он поджал губы. Вслух о таком говорить не полагалось.

– Я знаю, что ничего плохого вы мне не сделаете, учитель, – возразила Чэнь Юэ.

– Ты? Знаешь? – усмехнулся У Цяньхэн. – Когда я сам…

По лицу его промелькнула тень, он насупился и ладонью оттолкнул Чэнь Юэ подальше от себя, устрашившись собственных помыслов. Да, пресечь на корню! Он встал, накинул на плечи верхнее одеяние и за локоть выволок Чэнь Юэ из своей комнаты.

– Уходи, – велел он с нарочитой грубостью.

В глазах Чэнь Юэ промелькнула боль. У Цяньхэн предпочёл сделать вид, что ничего не заметил, развернулся и пошёл во внутренний двор, где был колодец. Он вытянул ведро и облил себя ледяной водой, и ещё раз, и ещё… Нужно было охладить голову и подчинить себе взыгравшие инстинкты. Зубы его застучали от холода, но он не остановился и потянул из колодца очередное ведро.

– Что вы делаете, учитель! – Чэнь Юэ схватила его за руку, пытаясь остановить. – Вы же простудитесь!

– Почему ты ещё здесь? – резко спросил У Цяньхэн, отталкивая её. – Я ведь велел тебе уйти.

– Почему вы на меня сердитесь? – со слезами спросила Чэнь Юэ.

– Ты даже не понимаешь, почему! – воскликнул У Цяньхэн. – Ты даже не понимаешь, что со мной делаешь!

Он закрыл лицо рукой и какое-то время стоял так. Чэнь Юэ смотрела на него широко раскрытыми глазами. Одежда У Цяньхэна промокла, нижнее одеяние прилипло к телу, облегая его, и только внизу живота топорщилось, обтягивая вздыбленную плоть.

– Вот видишь, что ты со мной делаешь! – горько сказал У Цяньхэн.

– Что это у вас… такое? – с запинкой спросила Чэнь Юэ.

Её попытку коснуться предмета любопытства У Цяньхэн решительно пресёк. Это прикосновение забило бы последний гвоздь.

– Ты растревожила моего внутреннего демона, – сказал У Цяньхэн, собираясь с дыханием.

– В вас сидит демон, учитель? – ужаснулась Чэнь Юэ, неотрывно глядя на «демона».

– Такой демон сидит в каждом мужчине, – возразил У Цяньхэн, набрасывая на себя верхнее одеяние. – Нельзя бездумно с ним обращаться. Ни к чему хорошему это не приведёт. Чэнь Юэ, ты должна слушаться своего учителя. Чэнь Юэ?

Чэнь Юэ была слишком потрясена увиденным, чтобы внимать нотациям.

Ночь прошла абы как.

У Цяньхэну удалось прогнать Чэнь Юэ, но одиночество облегчения не принесло. Он содрал мокрую одежду, удовлетворил себя рукой и насухо вытерся полотенцем, прежде чем снова лечь спать. Тело было напряжено: поддавшись соблазну, сложно остановиться.