Вряд ли когда-нибудь в её сердце поселилась бы ненависть, но она знала, что должно поступать правильно, а правильным было вернуться в мир демонов.

Лао Лун так не думал.

Вообще-то он и вовсе мог не возвращать Ху Сюань обратно. Это зависело только от него: без помощи Лао Луна или кого-то из небесных зверей Ху Сюань покинуть Верхние Небеса не сумела бы. Лао Лун мог бы даже запереть Ху Сюань во дворце, если бы пришлось. Но, как он и сказал, ему бы не хотелось, чтобы Ху Сюань его возненавидела, а ещё, если бы он поступил так, между ним и миром демонов осталась бы некая недосказанность.

Лао Лун понимал, что легко не будет, что за любовь придётся побороться, поскольку лисьи предрассудки очень сильны, но он твёрдо решил отвоевать своё право на Ху Сюань. А если что-то пойдёт не так, он всегда сможет унести Ху Сюань обратно на Верхние Небеса, и даже все лисы в мире его не остановят.

– Я совершила серьёзный проступок, – сказала Ху Сюань, – и я должна понести наказание.

– Ты ни в чём не виновата, ведь это я тебя унёс, – возразил Лао Лун.

Ху Сюань взглянула на него с интересом:

– Лунван, ты всерьёз думаешь, что я не смогла бы тебя остановить, если бы захотела?

– Не смогла бы, – упрямо сказал Лао Лун, но на самом деле особой уверенности у него не было.

Если вспомнить, как Ху Сюань его приложила тогда в лисьезнахарских покоях… Она ведь не только знахарем была, но и демоном, причём прожившим несколько тысяч лет, а всем известно, что сила демонов прибывает с годами. То, что она никогда не проявляла силу, не означало, что она слаба.

Ху Сюань подняла руки, словно бы подразумевая, что спорить не станет.

– И что с тобой сделают, когда ты вернёшься? – серьёзнее прежнего спросил Лао Лун.

Ху Сюань ответила не сразу. Разумеется, ответ она знала, поскольку это было записано в Лисьем Дао. Но она не была уверена, что об этом стоит рассказывать Лао Луну.

Ху Сюань полагала так: по возвращении Ху Цзин и остальные старшие лисы принудят Лао Луна покинуть мир демонов, а значит, он не узнает, какое наказание полагается за проступок… преступление, которое Ху Сюань совершила.

Ху Сюань не слишком пугала перспектива получить клеймо или вечное заточение в жерле вулкана. Боли она не боялась. Лисьи силы были для неё не так уж и важны. О красоте лица и тела она особенно не пеклась. Несколько пугала мысль, что они больше не увидятся с Лао Луном, но ведь у неё были драгоценные воспоминания, а значит, Лао Лун будет с нею вечно – в её мыслях, в её сердце.

По-настоящему Ху Сюань боялась других исходов.

Первое: если Лао Лун каким-то образом узнает о приговоре и решит её отбить. Второе: если о приговоре узнает Ху Вэй. Пожалуй, второго варианта Ху Сюань боялась даже больше, чем первого.

Её младший брат импульсивен, а теперь ещё получил безграничную силу Владыки демонов. Когда он вернётся в поместье Ху, он непременно пожелает узнать, что случилось со старшей сестрой.

Ещё хуже, если с Небес он вернётся не один, а с Ху Фэйцинем.

А хуже всего, если все трое объединятся, чтобы её вызволить. Ху Сюань не хотела, чтобы началась война.

«Я того не стою», – подумала она.

Лао Лун счёл, что её молчание красноречиво.

Ху Сюань спохватилась и сказала:

– Лунван, это лисьи дела, другим в них вмешиваться нельзя.

– А, понятно, – отозвался Лао Лун небрежно.

Контраргументы он приводить сейчас не стал, решил приберечь для Ху Цзина. Поскольку в Ху Сюань текла теперь и его кровь, исключительно лисьими делами это считать было нельзя.

– Я не хочу, чтобы из-за пустяка разгорелась война, – продолжала Ху Сюань.

– А, из-за пустяка, – повторил Лао Лун, не меняя интонации. – К чему ты это сказала? Я не собираюсь развязывать войну.

– У тебя глаза кровожадно сверкают.

– Я дракон, у меня всегда такие глаза, – пожал плечами Лао Лун.

Ху Сюань так не думала. Драконьи глаза на человеческом лице выглядели устрашающе. Не всего лишь зрачки, как обычно, а глаза полностью…

– Лунван, – беспокойно начала Ху Сюань.

Лао Лун отрицательно покачал головой:

– Я знаю своё место и свою роль. Если ты хочешь вернуться, значит, возвращаемся.

Ху Сюань болезненно улыбнулась в ответ.

Не хотела. Но возвращалась.

Лао Лун неслышно спустился с неба, бережно поставил Ху Сюань на ноги. Они вернулись практически на то же место, с которого улетели.

– Тебе нужно обратно на Верхние Небеса, – сказала Ху Сюань.

– Ещё чего, – сказал Лао Лун.

«А вот и конвоиры», – тут же подумал он, поскольку увидел, что в проулке появился Ху Цзин в сопровождении двух дядюшек Ху и морды у высших лис мрачные.

– Ху Сюань, – скрежещущим голосом сказал Ху Цзин.

Ху Сюань слегка вздрогнула. Ху Цзин смотрел на неё больше, чем холодно. Она не ожидала от отца столь неприкрытой неприязни. Словно всё её существо или само существование было старому лису ненавистно. Ху Сюань знала, что отец – блюститель Лисьего Дао, но…

Она посмотрела на себя, словно пытаясь понять, что в ней может заставлять отца глядеть на неё так, и всё поняла. Ху Сюань не переоделась перед возвращением, а Лао Лун ей не напомнил. Вероятно, оба забыли, поскольку мысли были заняты предстоящим расставанием. На Ху Сюань было не белое лисьезнахарское одеяние, а серебряное, в котором она смотрела Парад небесных зверей, практически идентичное тому, в которое был одет Лао Лун. Это говорило само за себя.

– Лисий знахарь Ху Сюань, – проскрипел Ху Цзин, – ты совершила лисопреступление. Приговор тебе будет вынесен на малом лисьем судилище.

Дядюшки Ху шагнули к Ху Сюань, вероятно, чтобы увести её силой, но так и не решились. Взгляд Лао Луна был красноречив.

– А ты… – сказал Ху Цзин, указывая на Лао Луна пальцем.

– А я горю желанием посмотреть, что это за малое лисье судилище такое, – сказал Лао Лун невозмутимо. – Я имею на это право.

– Да, имеешь, – желчно сказал Ху Цзин, – потому что ты подстрекатель лисопреступления. Я ничего не могу тебе сделать, но и ты можешь только смотреть.

Лао Луну эти слова нисколько не понравились. Он нахмурился, но ничего не ответил, лишь последовал за лисами в зал Предков, где обычно проводили все судилища. Внутри поджидали дядюшки Ху.

– Лисий знахарь Ху Сюань, ты признаёшь свою вину?

– Я ещё не знаю, в чём меня обвиняют, – медленно ответила Ху Сюань. – Как я могу признавать вину?

Она окинула взглядом дядюшек Ху и ни в ком не нашла сочувствия. Ничего другого Ху Сюань и не ожидала.

– Ты покинула не только поместье Ху, но и мир демонов, – сказал Ху Цзин, – тем самым подвергнув опасности само существование лисьих демонов.

– Почему? – спросила Ху Сюань.

Высшие лисы уставились на неё круглыми глазами. Таких вопросов от неё они не ожидали. Даже Ху Цзин растерялся.

– Почему? – переспросил он. – Потому что ты могла раскрыть лисьи тайны…

– Но я их не раскрыла, – прервала его Ху Сюань.

– Откуда нам знать! – сказал один из дядюшек Ху.

– Откуда нам знать, что раскрытие тайн угрожает существованию лисьих демонов? – спросила Ху Сюань.

– Ху Сюань! – рявкнул Ху Цзин. Этот вопрос уже был опасным: попахивало ересью.

– Кому вообще нужны лисьи тайны? – пробормотала Ху Сюань, качая головой.

– Небожителям! – сказали нестройным хором дядюшки Ху.

– Вы так полагаете? – усмехнулась Ху Сюань. – Техники небожителей далеко превосходят лисьи.

– Вот поэтому и нужно их хранить в тайне, чтобы они не узнали о наших слабостях! – сердито сказал Ху Цзин.

– Отсюда и наши слабости, – возразила Ху Сюань. – А-Фэй даже смог справиться с Тьмой, тогда как мы тысячелетиями пытались, и безуспешно. А пилюли, которые я создала вместе с ним… именно потому, что они были созданы вместе с ним!.. Они на порядок превосходят лисьи, потому что созданы объединённой мудростью…

– Замолчи! – оборвал её Ху Цзин. – Хватит забивать гвозди в собственный гроб!