– На банкет приглашены почти все боги. Если мальчишку убьют на их глазах, какой эффект это будет иметь!

– Отличная идея – свалить всё на этого демона! Пасть от руки того, чей мир он так пытается защитить! Ты думаешь, что-то или кто-то будет в силах остановить разъярённых богов?

– А с ним справятся? Этот демон кажется сильным.

– Один демон против целого пантеона? Не смеши меня.

– Никаких осечек быть не должно. Не в этот раз!

– Нужно позаботиться, чтобы небесные лекари оказались страшно заняты, чтобы подоспеть вовремя.

– Не волнуйся, этот яд убивает мгновенно.

– Но если он не станет пить?

– Небесные ритуалы неизменны: мальчишка обязан хотя бы пригубить вино, когда небожители произнесут тост в его честь. Одного глотка хватит, чтобы отправить его на тот свет.

– Его смерть ознаменует начало небесной войны.

– Это будет не просто война, боги не успокоятся, пока не превратят мир демонов в ничто.

– Не только боги. Мальчишка популярен на Нижних Небесах. Не будет никого, кто бы ни взял в руки оружие, чтобы отомстить за его смерть.

– Разом сможем избавиться от всех: и от тех, кто его поддерживает, и от демонов. Пусть перебьют друг друга!

– А генерал Ли?

– Пф! Мальчишку убьют на его глазах, он первым возьмётся за оружие.

– А Угвэй?

– Его нет в Небесном дворце. Отправился на какую-то черепашью сходку в мир смертных.

– Удачно всё складывается, действительно. Не хотелось бы мне иметь дело с разъярённой черепахой!

– Когда он вернётся, всё будет кончено, он ничего не сможет сделать, чтобы остановить войну возмездия.

– До последнего демона!

– До последнего демона!

Ху Вэй был вне себя от ярости. Там, за потайной дверью, зрел самый настоящий заговор! Эти пятеро, кто бы они ни были, задумали убить Ху Фэйциня, отравить его во время завтрашнего банкета и свалить вину на него, Ху Вэя, чтобы развязать небесную войну, которую Ху Фэйцинь с таким трудом предотвратил.

– Ах вы, хорьки поганые! – прошипел Ху Вэй по-лисьи и занёс руку, чтобы пробить эту стену, добраться до них и…

Кто-то перехватил его руку. Ху Вэй резко обернулся, готовый вцепиться любому, кто посмеет ему помешать, в горло и разорвать в клочки… Но это оказался Ху Фэйцинь. Он отрицательно покачал головой и приложил палец к губам, призывая к молчанию. Ху Вэй и опомниться не успел, как Ху Фэйцинь уже тащил его прочь от потайной двери, крепко держа за запястье, чтобы Ху Вэй не вырвался.

– Отпусти! – клокоча от ярости, прорычал Ху Вэй. – Там… они же там… Я должен их прикончить! Фэйцинь! Ты даже представить себе не можешь, что я слышал! Да отпусти меня!

Ху Фэйцинь буквально зашвырнул Ху Вэя обратно в личные покои, закрыл двери и прислонился к ним спиной. Лицо у него было бледное, но совершенно спокойное.

– Фэйцинь! – угрожающе прорычал Ху Вэй. – Уйди с дороги! Я должен их убить, пока они не убили тебя!

– Не нужно, – сказал Ху Фэйцинь и опять покачал головой.

– А?! – рявкнул Ху Вэй, но что-то в глазах Ху Фэйциня заставило его осечься и замолчать. Ху Вэй сощурился, пытаясь что-то прочесть по лицу Ху Фэйциня, а потом потрясённо воскликнул:

– Так ты всё знаешь? Ты знаешь, что против тебя зреет заговор?

Ху Фэйцинь тихонько вздохнул и ответил то, от чего у Ху Вэя шерсть на невидимых хвостах встала дыбом:

– Сколько раз, ты думаешь, меня уже пытались убить?

– Рассказывай! – едва ли не сурово велел Ху Вэй, когда опомнился от потрясения.

– О чём? – казалось, удивился Ху Фэйцинь.

Он повернулся лицом к дверям, начертил в воздухе какой-то знак, используя духовные силы, и припечатал его ладонью к створам.

– Обо всём! – нетерпеливо потребовал Ху Вэй, глаза его всё ещё метали гром и молнии.

Ху Фэйцинь сел на край кровати, устало опустил плечи и вздохнул:

– Им не пришлись по душе мои реформы, вот они и решили от меня избавиться. Фантазией они не блещут, в основном пытаются отравить мою еду и заставить меня её съесть.

– Заставить тебя её съесть, – повторил Ху Вэй.

Он тут же припомнил случайно обронённую Ху Фэйцинем фразу: «Кормят как на убой, но не всегда можно это съесть».

Так вот что Ху Фэйцинь имел в виду!

– И ты моришь себя голодом? – резко спросил Ху Вэй. – Тебя ведь нельзя отравить, лисьи демоны невосприимчивы к ядам.

– Нельзя, чтобы они об этом узнали, – покачал головой Ху Фэйцинь, – тогда они придумают что-то ещё. И я не морю себя голодом, инедия…

Ху Вэй презрительно фыркнул:

– А убийц к тебе подсылали?

– Они осторожны. Зачем им попадаться с поличным, когда можно действовать исподтишка? – пожал плечами Ху Фэйцинь.

– Как же они тебя ненавидят! Значит, только подсыпают тебе яд?

– Не только, – возразил Ху Фэйцинь, – один раз в личные покои напустили ядовитых змей. Такой забавный случай, ха-ха…

– «Ха-ха»? – не поверил своим ушам Ху Вэй.

– Да. Видишь ли, Сяоху…

– А! – яростно воскликнул Ху Вэй. – Из головы вылетело! Где этот маленький негодяй?! Я оторву ему хвост за то, что он забыл о моём поручении!

– Подожди, вот услышишь о его подвигах, раздумаешь отрывать ему хвост, – со смехом возразил Ху Фэйцинь.

– О подвигах Недопёска?

– Не вини его, что он забыл вернуться, – продолжая смеяться, сказал Ху Фэйцинь, – он слишком занят. Подкопы, знаешь ли, сами себя не выроют, а в Небесном дворце сотни павильонов.

Ху Вэй фыркнул, но весёлости Ху Фэйциня не разделял:

– И что там со змеями?

– А… В общем, они решили напустить в личные покои ядовитых змей. Постарались на славу: две дюжины отборных змеюк, укус каждой из которой смертелен. Сяоху – настоящий герой. Под мои личные покои, знаешь ли, он первым делом подкопался.

– И что Недопёсок? – встревожился Ху Вэй.

Ху Фэйцинь пристально посмотрел на него и ухмыльнулся.

– Что за ухмылка? – взъерошился Ху Вэй.

– Грозишься оторвать ему хвост, а на самом деле за него волнуешься, – сказал Ху Фэйцинь.

Ху Вэй вспыхнул и проворчал:

– Я в ответе за всех лисьих демонов, только и всего.

– Ага, ага… Но волноваться не о чем. Сяоху передушил всех змей. – На этих словах Ху Вэй невольно выдохнул. – И съел, чтобы добро не пропадало. Так объелся, что был как мячик с лапками!

Ху Вэй опять фыркнул и сказал снисходительно:

– Тогда ладно, не буду отрывать ему хвост… И вовсе я за него не волновался. Кто боится змеиных укусов!.. Значит, они решили вернуться к первоначальному плану и отравить тебя на банкете, а ты обо всём этом знаешь?

– Конечно. Я же бог небесных зеркал, о чём им тоже не известно, все зеркала Небесного дворца мне подвластны, а зеркало Чжэньли показывает то, что я хочу, – развёл руками Ху Фэйцинь. – Пожалуй, хорошо, что ты пришёл на Небеса именно сейчас.

– Да, – ядовито сказал Ху Вэй, – теперь они смогут свалить вину за твою смерть на меня. Лучше и не придумать!

– Да я не о том, – недовольно отмахнулся Ху Фэйцинь. – Я собирался покончить со всем этим на завтрашнем банкете. Ты ведь мне поможешь, Ху Вэй?

– Просто скажи, что нужно делать. Лиса с два я кому позволю тебя убить!

– Завтра на банкете я попрошу тебя кое о чем, и ты это сделаешь.

– О чём попросишь? – сощурился Ху Вэй.

– Ты всё поймёшь, когда придёт время. Но до этого не вмешивайся.

– То есть, – выгнул бровь Ху Вэй, – ты хочешь позволить им тебя отравить?

– Это будет занимательное представление, не считаешь? – пожал плечами Ху Фэйцинь.

– Да уж… Чем же ты им так насолил?

Ху Фэйцинь поднялся, взял со стола один из свитков и небрежно перебросил Ху Вэю:

– Хотя бы этим.

Ху Вэй развернул свиток, и глаза его тут же вспыхнули. Это был «Эдикт об отмене небесной охоты тысячи молний».

– Первое, что я сделал, став Хуанди, – хмуро сказал Ху Фэйцинь. – Но в Небесном дворце столько мерзости, что быстро не управишься.

– То есть обратно в мир демонов ты не собираешься? – спросил Ху Вэй.