— Прости, я задумалась и все пропустила.

— Да ежки-матрешки! — всплеснула руками Василиса, — Я тут ей душу выворачиваю, а она… Тьфу! — обиженно отвернулась к окну.

Но долго дуться не стала, за что ей большое спасибо. Повторила свой рассказ, суть которого сводилась к тому, что давний спор с Еленой Прекрасной перерос в ссору. Не могут две девицы жениха поделить — Ивана княжича. Каждая ему в жены метит.

— Ну какая из Елены княжна? — возмущалась Василиса, — Да она даже грамоте не обучена! Только и знает, что перед зеркалом весь день вертеться. По сто нарядов сменит, пока на улицу выйдет.

Она смотрела на меня, ожидая моей поддержки. Я, конечно, кивнула, но про себя подумала, что наличие мозгов в случае супружества с высокопоставленным мужчиной не всегда обязательно. Сколько таких примеров в моем мире? Миллионы!

— То ли дело я! — произнося эти слова, Василиса распрямила плечи, задрала пухлый подбородок повыше, демонстрируя себя во всей красе, — Умная, пригожая, скромная, хозяйственная…

«Сам себя не похвалишь — никто не похвалит», — усмехнулась я про себя. Вслух же спросила:

— И что ты предлагаешь? Зелье приворотное? — единственное, что пришло мне в голову при виде такой красоты.

— С ума сошла? — отшатнулась премудрая, — Зачем мне муж безвольный нужен будет? Не-е-ет, мне надо, чтобы Иван сам полюбил, добровольно!

По-моему, миссия невыполнима. Учитывая, что Иван во все глаза глядит на меня, развернуть его взор на Василису… Я даже не знаю, с чем это сравнить.

— А если не сможешь, ежели на Еленке женится, то я, то я... И помогать тебе не стану! Вот! — припечатала сверху премудрая, видя мои сомнения.

Пришлось соглашаться. А что мне еще оставалось?

— С чего начнем? — поинтересовалась Василиса, заставляя меня задуматься.

А и правда, с чего? Может, дело им общее поручить, чтобы общались подольше, да никто не смел мешать.

— Когда знакомить нас собираешься? — вырвала меня из раздумий Василиса.

— Вы что, еще не знакомы?! — почему-то такая мысль мне в голову не могла прийти.

Девица пожала плечами, мол, что тут такого? И у меня возник план, правда, для его реализации мне потребуется немного времени и помощь друга.

Мы еще немного поболтали с Василисой. Я поинтересовалась, почему она не воспользовалась самобранкой? Оказалось, что таких удобных девайсов всего два — у Яги и Кощея. Одежду здесь все шьют сами, а кто побогаче, тот к Марье искуснице обращается. Яблочком волшебным, которое я понадкусывала, Василиса по осени с удовольствием поделится, придется подождать. Продукты на базаре берут, но можно и с кем-то из местных сговориться, и те с удовольствием продадут. «Это, конечно, здорово, вот только денег у меня нет. Надо бы заработать хоть пару монет», — с такими мыслями я покидала Василису, договорившись завтра встретиться. Правда, время с рассвета на полдень подвинула. Мне еще успеть вернуться надо.

Приблизившись к Кощею, я обнаружила, что он спит, откинув голову назад. Капюшон сполз, и я беспрепятственно смогла его рассмотреть. Никакого чудовища, лишь уже хорошо знакомый мне черноволосый красивый мужчина. Во сне его черты стали мягче, и мне нестерпимо захотелось коснуться его, что я и сделала. Легонько положила ладонь на щеку и провела большим пальцем по колючей щетине. От прикосновения Кощей заворочался и распахнул глаза. Он на мгновение застыл, пытаясь понять, кто нарушил его покой. Его глубокие и темные глаза словно смотрели прямо на меня, и я почувствовала, как внутри что-то дрогнуло. Он медленно улыбнулся, едва заметно, но эта улыбка была наполнена горечью.

— Ты не боишься? — скорее констатировал он, чем спросил.

Я покачала головой, ощущая, как сердце бьется все быстрее. Кощей склонил голову набок, раздумывая о чем-то. Я же, убрав руку, отвернулась, чтобы не выдать своего волнения, симпатии и вообще. Достаточно и того, что мы теперь каждое утро обнимаемся.

Обратная дорога мне показалась быстрой. Мрак, поняв, что я уже не опасаюсь, двигался на порядок быстрее. Доставив меня до дома, Кощей, не оглядываясь, умчал прочь. А я, проводив его взглядом, поплелась к избе.

Микоша, как и обещала, сидела на травке перед избой. А на крыльце с веником в руках караулил Феофан. Увидев меня, обрадовался, грозно зыркнул на домовуху и принялся жаловаться. Правда, сперва по обыкновению отругал.

— А-а-а, явилась, свербигузка! Где ж это видано, что Яги дома нет?! Пока ты шлындаешь незнамо где, гляди-ка, что делается! Ходют и ходют всякие! Ыыы! — Феофан замахнулся веником на Микошу, явно давая понять, что он не рад ее визиту и пускать не намерен.

— Остынь, Феня, — сократила я полное имя домового, — Это я ее пригласила, поживет пока у нас.

— А?… О… Ы!… — только и смог вымолвить домовой, и, раздосадованно кинув веник себе под ноги, скрылся в избе.

— Микоша, добро пожаловать в твой новый дом, — произнесла я, распахивая двери, — Располагайся.

— На печь не пущу! — прокричал недовольный Феофан, очевидно, подслушивающий нас.

Весь вечер Микоша ходила по дому, бурча что-то себе под нос. Феофанушка наблюдал за ней через щель занавески, лежа на печке. Чую, устроит мне эта парочка веселую жизнь. Ничего, стерпится — слюбится, ну в смысле, подружится.

Когда там меня водяной на встречу звал? На зорьке вечерней? Значит, пора выдвигаться, как раз солнышко к закату близится. С пустыми руками идти неудобно. Но и скатерку просить означало объедать местное население. Решила, что пока не наладила поставки местных продуктов, делать заказ из своего мира. Ну что-то такое, что точно только в супермаркете купить можно. Наколдовала, в смысле, заказала, сосиски и макароны. Велела Микоше приготовить. Феофанушка наотрез отказался, да еще и обиделся, что скатерку я спрятала. Ворчал, что тысячу лет не гремел чугунками и вообще не мужицкое это дело — похлебки варить. Две бабы в доме, вот пускай сами и возятся. Микоша не была избалована волшебными предметами, она готовила по старинке, на нее вся надежда.

— Так, я ушла, ведите себя хорошо, — перед уходом наказала обоим домовым. Микоша, проводившая на кухне ревизию утвари, высунулась в дверной проем.

— А ты куда на ночь глядя собралась? — словно строгая бабушка поинтересовалась она, и так зыркнула, что я на мгновение почувствовала себя маленькой.

Но потом взяла себя в руки. Я взрослая уже. И потом, кто в доме хозяин?

— По делу важному. Утром вернусь, — не вдаваясь в подробности, ответила я.

Микоша что-то прикинула, видимо, то, что она придумала, ей не понравилось.

— Я те дам утром! — закинув полотенце, которое держала в руках на плечо, старушка засеменила к дверям и, раскинув руки крестом, заявила, — Не пущу!

Феофан проявил удивительную солидарность. Сдвинув край занавески, он свесился с лежанки.

— Не одобряю, куда на ночь глядя. Ну утром-то понятно, — посмотрел он на удивленную Микошу с превосходством, в отличие от нее, он прекрасно знал о моих ночных перемещениях, — А вечерить куда побегла?

— Водяной позвал, — пришлось признаваться, — Обещал подарок ценный. Кстати, ты не знаешь, что Яга у него просила, да он отказал?

Домовой довольно сверкнул глазами, ясно поняв, о чем речь.

— Иди, девонька, иди, — милостиво разрешил он, задергивая занавеску обратно.

— Микоша, очень надо, утром все расскажу, — отодвинув упирающуюся домовуху, я юркнула за порог.

Только и успела, что со стола пачку сосисок стащить. Побалую Водяного.

Солнышко, окрасив небо в темно-красный, уже коснулось горизонта, когда я побежала по тропинке на встречу. Боялась, не дождется меня владыка морской.

Пока бежала сквозь лес к озеру, окончательно стемнело. Я боялась заблудиться, но внутри словно включился навигатор и каким-то чудесным образом подсказывал, куда нужно свернуть. Сто раз пожалела, что не взяла с собой путеводный клубочек, с ним было бы спокойнее. Еще на подходе сквозь деревья я рассмотрела костер на берегу. Значит, ждет еще меня владыка. Ускорив шаг, через пару минут я уже оказалась возле огня.