— Сущий пустяк, — усмехнулся Кощей, на мгновение черты лица заострились.

— Ты его? — ахнула я, отступая. Странная мысль пришла мне в голову, — убил?

— Скорее наоборот, любезно разрешил дышать дальше, — растянул губы в улыбке Кощей.

Странное дело, мне бы, наверное, следовало его испугаться, ведь я понимала, что ему ничего не стоит лишить кого-то жизни. И в то же время свою жизнь я вверяю именно ему. Почему? Да потому что знаю, он не способен на плохие поступки, вся его сила будет направлена против зла. Карим продавал зеркала с заточенными внутрь девушками, лишенными памяти. Ну какой же это хороший человек.

— Ты боишься меня? — с затаенной грустью спросил Кощей, видя мою реакцию. А я? Я вложила свою ладонь в его теплые пальцы и улыбнувшись ответила.

— Ни капельки.

В общем, по дороге узнала, что пока я гонялась за Еленой, Кощей успел побеседовать с Каримом, причем весьма продуктивно. В лавке купца Кощей обнаружил несколько запрещенных артефактов, парочку лишающих воли колец, одно зелье забвения и до кучи шапку-невидимку. Да-да, эта с виду безобидная вещь запрещена в целях безопасности шпионажа. Так что припертый к стенке Карим чистосердечно признался и сдал поставщика. Зелья и артефакты ему подкинула болотная ведьма еще в прошлый раз, путь его всегда лежит через ее земли, вот и сговорились жадность с хитростью… А зеркала на продажу предложила… та-дам… Елена Прекрасная.

От неожиданности я споткнулась на ровном месте, и если бы не крепкая рука Кощея, полетела бы носом в грязь, как раз оказавшуюся под ногами.

— Елена? А разве она умеет колдовать? — засомневалась я в том, что прекрасная в состоянии сотворить такие артефакты.

— Нет, и сперва я тоже не поверил, — произнёс Кощей, помогая мне отряхнуться. — Но торговец не врал, в этом я уверен.

Да уж, видела, как Кощей умеет разговаривать. Думаю и Карим тоже рассудил, что будет лучше сказать, как всё было.

— Тогда откуда у неё? — продолжила я. — Ведь кто-то же изготовил зеркала, девчонок в них упрятал, да ещё и память им почистил.

Кощей, очевидно, сам задавался тем же вопросом, но ответа у него не было. Он развёл руками.

— Кабы я знал.

— Давай рассуждать логически? — предложила я, продолжая наш путь вдоль торговых рядов и уже не обращая внимания на бессовестных девиц, пялящихся на моего Кощеюшку. — Сперва нужно было изготовить само зеркальце, так?

— Так, — согласился МОЙ Кощей.

Не выдержала, психанула и злобно зыркнула на наглую бабу необъятных размеров, которая без стыда и совести преградила нам путь.

— Глядите, люди добрые, Кощей каков красавец стал! — завопила она так, что у меня уши заложило. Хотела было её припугнуть, но, пока выбирала, чем именно, та продолжила: — А уж девицу какую себе выбрал, ну чисто лебедушка белая! — не унималась торговка, размахивая пухлыми руками. — Очи ясные, будто омуты глубокие, коса до поясницы, чай, достаёт! И станом высока да стройна, словно молодая берёзонька! Кощей, сокол ты наш ясноглазый, невесту откуда высмотрел такую заморскую? Али местная будет?

Торговка, не дожидаясь ответа, тут же хитро подмигнула и, уцепившись за рукав моего платья (к Кощею, видимо, побоялась), повела к витрине своего магазинчика, ломившейся от всякого добра.

— Эх, парочка ладная, загляденье! Свадебку, поди, уж скоро играть будете? Непременно ко мне заглядывай! Тётка Ульяна, я! — она с силой хлопнула себя по бедру, отчего раздался звук, похожий на всплеск теста. — У меня всего вдосталь! И парча алая, шитьё золотое — платье будет царице под стать! И бармы червлёные жениху! И ковриги маковые с мёдом, чтоб жизнь сладка была! И чарка резная для вина заздравного! Всё самое отборное, лучшее, для вас, голубчиков моих!

Кощей, который всё это время стоял с каменным, совершенно непроницаемым лицом, наконец встретился со мной взглядом. В его глазах читалось лёгкое недоумение, граничащее с желанием немедленно испариться. Я же еле сдерживалась, чтобы не засмеяться. Любой мужчина при слове «свадьба» испытывает какой-то первобытный страх, и Кощей не исключение. Я о замужестве вообще не помышляла, мне было с ним просто хорошо. А вот напористая тётка сейчас мужика до обморока доведёт. Смешно: колдунов, ведьм и прочей нечисти Кощей не боится, а стоило услышать про свадьбу, так побледнел.

— Спасибо, тётушка, за слово ласковое, — поблагодарила я, когда торговка, наконец, захлопнула рот. — О дне брачном ещё не помышляли, ну как только — непременно к тебе.

Получив такое обещание, тётка Ульяна горделиво расправила плечи и свысока окинула взглядом притихших товарок — мол, полюбуйтесь, каких клиентов заполучила. Но тут же спохватилась.

— И подарочки подберём на свадебку, в лавке брата моего, — кивнула через дорогу, где за стеклом в ярких солнечных лучах поблёскивало ещё одно зеркальце. Точь-в-точь такое же, как лежало у Кощея за пазухой.

От изумления я на минуту опешила, а потом, ухватив «жениха» под руку, потянула к дверям лавки.

— Чего время терять? Поглядим подарочки?

Кощей тоже заметил, куда направлен мой взгляд, поэтому не сопротивляясь, пошёл за мной. Пока переходили улицу, я шепнула:

— Не пугайся, я замуж пока не собираюсь.

Кощей вдруг остановился как вкопанный, заставив и меня замереть на месте. Его пальцы сжали моё запястье.

— Я знал, что ты так скажешь. И был к этому готов, — он жестом остановил мою попытку перебить. — Выслушай. Причины словам твоим мне понятны. Надеюсь, что смогу переубедить тебя. Иначе... мне придётся найти способ последовать за тобой. Потому что ты моя. Я никогда не отпущу тебя. Не смогу.

«Не смогу. Не отпущу. Моя». — звенело эхом в голове. А ведь я без него, кажется, тоже уже не смогу. Стоило мне на мгновение прикрыть веки и представить, что я шагаю по улице своего родного города, держа за руку совсем другого человека, как сердце болезненно сжалось. Я тотчас распахнула глаза, мотая головой: нет! Рядом должен быть тот, кого я люблю. Кощей.

Мелькнула мысль: а может, и правда **он в мой мир**? Но как же Мрак? Леший? Речка Смородина? Кто станет охранять границу миров?

«Бр-р-р… Я подумаю об этом позже», — рассудила я и отбросила тревожные мысли.

Тем временем, завидев посетителей, во главе которых, переваливаясь с боку на бок, вышагивала тётка Ульяна, нам навстречу вышел хозяин лавки. Брат оказался как две капли воды похож на сестру — розовощёкий, пухлый мужичок лет сорока с длинной окладистой бородой. Его наряд вполне соответствовал купеческому званию: широкие штаны, заправленные в высокие сапоги, и длинная рубаха, расшитая узорами и перехваченная алым кушаком.

— Устин, встречай парочку, подарки для свадебки присматривают! Уж ты не посрами, покажи самое лучшее! — заливалась соловьём наша провожатая.

Устин просиял, отвесил поклон в пояс и услужливо распахнул двери перед покупателями.

— Милости прошу, гости дорогие! Милости прошу! — беспрестанно кланяясь, приговаривал мужичок, довольно улыбаясь и поглядывая то на нас, то на свою сестру, просочившуюся вслед за нами.

Мы вошли в полумрак лавки, где воздух густо пах пылью, сушёными травами и воском. На полках слева до самого потолка громоздилось немыслимое количество товаров: и глиняные горшки, и домотканые половики, и веретёна, и даже несколько пар лаптей, аккуратно связанных в пучок. Правая же половина лавки была завалена более дорогими товарами: подвески с драгоценными камнями, перстни, кольца, браслеты, серьги и прочие ювелирные украшения. На любой вкус и кошелёк.

Пока Устин демонстрировал Кощею вещицы подороже, старательно нахваливая каждую, я направилась к витрине, потянулась к зеркальцу и взяла его в руки. Вездесущая Ульяна, маячившая за спиной, похвалила мой выбор.

— Работа искусная, оправа — серебро с самоцветами, стекло — чистейшей водицы...

Я положила ладонь на прохладную поверхность зеркала, потёрла её, ожидая увидеть внутри ещё одну похищенную девицу, но увы, кроме моего отражения — ничего. Пусто.