— Мя-у, — еле слышно протянул он, усевшись на траву. И такой у него был жалобный вид, что я не выдержала, наклонилась и погладила его по голове, почесала за ушком. Котенок затарахтел, прикрыв глаза от удовольствия.

— Какой ты миленький, — улыбнулась я, поднимая на руки кроху, — откуда ты здесь? Вокруг леса одни, до ближайшей деревни далеко, — бормотала, продолжая его гладить. С каждым движением мои веки тяжелели, ноги становились ватными, и я опустилась на землю. Уселась прямо на тропинку, положив котенка на колени. Его мурлыканье расслабляло тело, я уже с трудом могла сфокусировать взгляд на котенке. Тонкие вибрации кошачьей песни очищали мой разум от мыслей, принося покой и умиротворение. Зашуршали листья на ближайшей березе, словно пытаясь меня разбудить, не давая погрузиться в глубокий сон. Встрепенулась, потрясла головой, скидывая колдовство.

— Баюн! — пришла догадка в голову, только вот я его себе представляла иначе, больше, что ли, а не беззащитным малышом. Поняв, что спать я больше не собираюсь, котенок прекратил свои песнопения, лениво потянулся и слез с моих рук.

— Узнала, значит? — недовольно фыркнул он, а затем, махнув хвостом, стал увеличиваться в размерах. И через несколько секунд передо мной уже сидел не милый котенок, а вполне себе взрослая особь весьма внушительных размеров.

— Ого, — только и смогла произнести я, глядя на такую метаморфозу.

— А то! — важно приосанился котяра, довольный произведенным впечатлением. — Как тебя звать, девица?

— Так Ярослава. Временно исполняющая обязанности Яги, — представилась я, обалдевая окончательно, что сижу и на полном серьезе с котом разговариваю, он мне отвечает, и я понимаю.

— Ты? Ха-ха, смешно, — не поверил усатый наглец, рассматривая острые когти на своей лапе, — а метла твоя где? Почему пешком?

— Не обзавелась еще, — вспомнила, что Леший обещал принести вчера вечером. Очень бы мне сейчас метла пригодилась, поддать под пушистый зад, чтоб поверил.

— М-да? — кот придирчиво окинул меня взглядом, что-то прикинул в уме и кивнул, — Ладно, убедила. Прости, не признал. Уж больно проголодался я. Дай пожрать?

И глазками так умильно хлоп-хлоп. Ну чисто ангелочек. Стоп! Что? То он меня усыпить собирался, чтобы съесть? Пришла в голову мысль. Что там Яга писала — дармоед? Перо обещал? О чем я ему и напомнила.

— Я ж не тебе обещал-то, чего ты пыхтишь? — легко отмахнулся кошара, — ну так чо? Покормишь? Я и тебе что-нибудь обещаю, хочешь? Вон хотя бы… — кот задумался, что такого он мог бы соврать, чтобы не выполнять.

— Не надо ничего, идем, молочка налью, — улыбнулась, глядя, как топорщатся усы на морде Баюна. Все равно выполнять не станет, морда нахальная, а мне утром молочка обещали свеженького, поделюсь с голодающим.

Так мы и шагали вдвоем по лесу. Кот, задрав хвост трубой, важно шел вперед — я за ним. Чтобы скоротать дорогу, я донимала Баюна вопросами, например, почему он обернулся в котенка?

— Ну ты чо, мать? — от удивления кот даже соизволил притормозить и обернуться ко мне, — кто ж мимо такого чуда пройдет? Тут любой ручки потянет, разомлеет. А представь, я б в своем вышел? — он прокрутился, демонстрируя себя во всей красе, — мог бы еще и сапогом под, кхм, хвост получить.

Сложно не признать правоту кота, да и, видимо, опыт у него богатый насчет сапог. А вот мимо крохи, жалобно мяукающего в траве, пройти действительно невозможно. А то, что потом этот невинный пушистик сожрет, старалась не думать. Но кот точно мысли мои прочитал.

— Спятила? Я же тебя неделю есть буду! — он красноречиво одарил меня взглядом, полным такого возмущения, что стало стыдно, — так пошукал бы по карманам, нашел чего перекусить.

Я с облегчением выдохнула — значит, не все потеряно с этим представителем сказочной нечисти. Если его каждое утро подкармливать, глядишь, перестанет разбойничать? Только предложила такой вариант, как пушистый тут же поинтересовался:

— А взамен чего? Имей в виду, я силой добровольно делиться не буду! — он моментально выгнул спину и зашипел, демонстрируя, что способен постоять за себя.

— На кой мне твоя сила-то? — удивилась я его опасениям, — поешь и ступай себе по кошачьим делам, мышей гонять или птичек.

А мысленно сделала себе пометку разузнать про этот момент с отъемом силы у населения Ягой. Неспроста же и домовуха сперва напряглась, увидев меня, теперь вот Баюн занервничал.

— Да? И перо не попросишь? — недоверчиво скосил один глаз на меня кошара.

И, получив мои заверения, что кормежка будет безвозмездной, то есть даром, успокоившись, потрусил вперед, сказав, что подумает над моим предложением.

Что-то мне подсказывает, что завтра, придя домой первым, кого я увижу, будет Баюн, возмущенно сидящий у миски.

На крылечке меня поджидал сюрприз: начиная с самой нижней ступени вверх, тянулась белая кривая линия, уходя за порог. Есть подозрения, что вся изба в таких письменах. Похоже, домовые поделили владения.

Чуйка не подвела — весь дом оказался исполосован, разделение сфер влияния налицо. Точнее, на пол, печку, стол, лавки — везде провели границу. Довольные Микоша и Феня расселись на лежанке, каждый на своей половине. Микоше досталась та, что со ступенями, Феофан же придвинул к своей части скамью, очевидно, что со своим маленьким ростом иначе забраться он бы просто не смог.

Увидев меня на пороге, оба мгновенно слетели с печи и принялись, перебивая друг друга, тараторить. Разобрать слова я не могла, лишь обрывки фраз типа: «я кашу сварил», «я избу намыла»... Понятно, нахваливают себя. Поскольку я стояла на пороге, то Баюн так и не мог войти поэтому, подождав для приличия несколько минут, он напомнил о себе весьма своеобразно — просто цапнул меня за ногу. Не сильно, но весьма ощутимо, отчего я ойкнула и отскочила в сторону.

Микоша и Феофан уставились на незваного гостя.

— Где моя миска? — не обращая внимания на недовольных домовых, кот продефилировал к столу, запрыгнул на скамью и выжидательно уставился на меня.

— Момент, сейчас. — Я двинулась к стеллажу с посудой.

— Я не понял, — подбоченился Феофан, — опять кого-то в дом тащит!

— Кого-то? Да то ж Баюн! — отзеркалила жест своего товарища Микоша.

Забавная парочка, так они похожи, — улыбнулась я, глядя на насупившихся домовых.

— Он поест и уйдет, не переживайте, — поспешила я их успокоить.

— Не факт, — недоверчиво произнес Феня.

— Ой ли, — засомневалась в моих словах Микоша.

Не обращая на них внимания, налила коту молока и миску поставила перед его усатой мордой. А потом заметила стоящую в углу новую метлу. Длинная, изогнутая палка, к одному концу которой примотан веник-голяк. Проследив за моим взглядом, Микоша пояснила появление обновки.

— Леший вчера принес, сказал Кощея наказ. Я метлу-то в кипяточке как положено замочила, чтобы мягче была. Опробуй, — предложила она мне, и я нерешительно приблизилась к инструменту. Взяла его в руки, повертела, сделала пару взмахов, как если бы собиралась мести полы и поставила назад.

— А полетать? — удивленно вскинул брови Феофан, — первое ж дело.

— Погода нелетная, — отмазалась я первым, что пришло в голову.

Вся троица — два домовых и Баюн — уставились в окно, где ярко светило солнышко. С морды кота падали крупные молочные капли прямо на столешницу, вызывая праведный гнев у Микоши.

— Ну ты, блошиная ферма, я, вообще-то, намыла все! — рявкнула она на кота. Тот недовольно фыркнул и вернулся к своему занятию — к поеданию или попиванию? — молока.

После перекуса кот почему-то задержался, аргументировав, что надо полежать, — жирок сам собой не завяжется, — и улегся на мою постель. Медом там, что ли, намазано? То Феня пристроится, то Баюн растянется. Тоже может полежать, вдруг там удобно?

Домовых, чтобы не ворчали, отправила в кладовую — на учет запасов. А сама уселась за книги. Поскольку свитки я худо-бедно изучила в прошлый раз вместе с Василисой, решила оставить их на потом.