— Ура! — прошептала я, радуясь, что он рядом. Без него утро было бы пустым и безжизненным. Осторожно, чтобы не разбудить, провела рукой по его лицу — такое совершенство невозможно устоять. Каждое утро смотреть на него и не прикоснуться — пытка. Сегодня я возьму реванш за все бессмысленные пробуждения.

Пальцы скользнули к плечу, погладили предплечье. Он всё ещё спал. Можно продолжать, — подумала я и положила ладонь на его крепкую грудь, медленно опускаясь. Кощей зашевелился, но не проснулся — лишь перевернулся на спину, закинув руки за голову, словно приглашая меня ближе. Не раздумывая, прижалась к нему, улеглась на плечо и обняла. Пусть это утро длится бесконечно. Я не хочу думать о будущем — сейчас мне хорошо, и этого достаточно. В его объятьях я задремала.

Второе пробуждение оказалось еще приятнее первого. Сквозь полусон я почувствовала ласковые прикосновения: теплые ладони двигались по бедру, поднимались выше — к руке, плечу, шее. Горячее дыхание у самого уха, сопровождаемое шёпотом:

— Какая ты красивая. Моя.

Мурашки пробежали по коже от удовольствия, сердце забилось быстрее. Хотелось сделать вид, что я сплю, но губы сами расползлись в счастливой улыбке.

— Я знаю, что ты меня слышишь, — тихо произнёс Кощей. Его рука легла мне на живот, притягивая ближе. — Доброе утро, — прошептал он, оставляя дорожку поцелуев от основания шеи вверх, заставляя меня замереть.

Разум отказывался просыпаться, тело жаждало продолжения. И, повернувшись к нему, обвила его шею руками, прижалась сильнее, сама потянулась за поцелуем.

Почувствовала, как его губы коснулись моих, сначала осторожно, словно проверяя, не исчезну ли я в этот миг. Поцелуй стал глубже, увереннее, наполняя меня нежностью и волнением. Ответила ему, прижимаясь ещё крепче, растворяясь в этом волшебном моменте.

— Здр-р-расьте! — прокаркал Карлуша, раскачиваясь на открытой створке окна.

— Вот ты не вовремя, пернатый, — пробормотал Кощей, нехотя отстраняясь, но не отпуская совсем. Я смущённо прижалась к его груди.

Птица не смущала тот интимный момент, который он нарушил. Карлуша вообще не отличался стеснительностью. Важно, осмотрев комнату, он взмахнул крыльями и приземлился на спинку кровати, заглядывая в постель.

Кощей натянул одеяло повыше, прикрывая меня от постороннего взгляда, и недовольно произнес:

— Ты не мог бы подождать нас где-то в другом месте?

Пернатый склонил голову и уставился одним глазом на своего хозяина. Мне даже показалось, что между ними в этот момент происходит внутренний диалог. А затем ворон молча вылетел в окно.

— Нам надо поговорить, — вздохнула я отодвигаясь.

Кощей нехотя разжал руки, позволяя мне отдалиться. Он улегся на бок и подпер голову рукой, давая понять, что готов слушать. Но беседовать с ним в постели? При виде обнаженного торса я отказывалась мыслить рационально.

— Не здесь, — помотала головой. — Я знаю, что за колдовство на нас, и знаю, как от него избавиться.

Сердце ухнуло в пятки, когда Кощей резким движением откинул одеяло и поднялся с кровати. Перемена в его настроении поразила, напугала и… причинила боль. Но ничего поделать я не могла. Хочу быть уверена, что то, что между нами — это по-настоящему, а не наваждение, которое может развеяться в любой момент.

Я медлила, оставаясь в кровати. Душа разрывалась на две части: одна желала, чтобы Кощей вернулся, наплевав на все мои слова, продолжил то, на чём мы остановились. А вторая упрямо твердила: «Всё верно, поднимайся и иди к нему. Разговор давно назрел, и глупо с ним тянуть». От молчания ничего не изменится.

Тяжело вздохнув, замоталась в простыню и прошлёпала босыми ногами на кухню, где гремел посудой Кощей. На удивление он прислушался к нашему разговору о том, что самобранку стоит отложить в сторону. Поэтому завтрак оказался весьма прост: хлеб, сыр и крынка молока.

— В деревне купил, — кивнул он на угощение. — Садись.

В голосе не было ни намёка на нежность, он произносил всё так, будто моё присутствие доставляет дискомфорт. Впрочем, может, так оно и есть, после того, как я его оттолкнула. Я вообще слабо представляла, что творится у него на душе. Мне бы со своей разобраться.

Есть хотелось очень, но кусок в горло не лез, поэтому просто налила себе молока и, сделав пару глотков, начала говорить.

— Яга провела обряд, связав два заклинания. Первое поменяло нас с ней местами, второе связало мою и твою души. — Сделала паузу, поглядывая на Кощея — ни единой эмоции на красивом лице. — То, что между нами происходит, оно не настоящее, понимаешь? — Удивление мелькнуло в его глазах.

— Говори за себя, — усмехнувшись, отозвался он. — Уверен, что…

— Откуда ты можешь знать?! — перебила я. — Ведь так не бывает, чтобы… — и сама осеклась, испугавшись, что могла сболтнуть лишнего.

Ведь я хотела сказать, что влюбиться вот так сильно, с первого взгляда, с первого вдоха — нет, не верю я в такое. Так не бывает.

Ну да, влюбилась я, чего уж скрывать, себе-то могу признаться. А уж взаправду или нет — выясним.

— Бывает! — запальчиво вскочил с места Кощей. — Ещё как бывает. Без тебя дышать не могу, спать не могу, каждую ночь жду, потому что ты рядом будешь! — Он опустился передо мной на колени и взял за руки. — Утро ненавижу, потому что ты сбегаешь! Солнце хочу остановить, чтобы не вставало!

Он так убедительно говорил, что глупое сердце пустилось вскачь, норовя выскочить из груди. Но я хорошо помнила и вчерашний морок кикиморы, который мне казался просто плохим настроением, тяжёлыми мыслями. И без домовых я бы ни за что не подумала, что желание утопиться не моё собственное.

Я могла сказать ему, что чувствую то же самое, что без него мне свет не мил. Но вместо этого, высвободив одну руку, провела по волосам, со всей нежностью, на которую была способна, и произнесла:

— Если всё это по-настоящему, то ведь нам нечего бояться, и после обряда ничего не изменится, да? — Убрала прядь, упавшую на высокий лоб, тяжело вздохнула.

— Возможно, ты и права. А если нет? А вдруг ты исчезнешь, и я больше никогда тебя не увижу? — переживал Кощей о последствиях ритуала.

— Это вряд ли, — улыбнулась я, стараясь его ободрить. — Чтобы я вернулась в свой мир, нам нужно провести вторую часть ритуала. А страница с ним исчезла. Поэтому пока придётся довольствоваться тем, что доступно — отвязать наши души.

Чёрт, даже звучит отвратительно, — поморщилась я. Но ничего не поделаешь.

— Я согласен, — решительно поднялся Кощей и, уже глядя на меня сверху вниз, произнёс: — Проводи свой обряд. Но потом я тебя ни на шаг не отпущу!

И, развернувшись, вышел из кухни. Крикнул на пороге:

— Жду тебя на улице. Отвезу. — И уже тише добавил: — Хватит по лесу одной разгуливать, мало ли что.

**

Дорога до избушки прошла в полном молчании. Не знаю, о чём думал Кощей, лично я терзала себя нерешаемой задачей — «уйти нельзя остаться» — где поставить запятую? Представляла себе, что ритуал завершён, чувства на месте, и?

Мрак уверенно нёс нас вперёд. Сидеть рядом так близко и не воспользоваться случаем? Наверное, мы оба пришли к такому выводу, потому что я обнимала Кощея как в последний раз. Да и он, отпустив поводья, обхватил меня руками так сильно, что в какой-то момент я даже попросила немного ослабить хватку, потому что стало трудно дышать.

На краю леса встретились Злата и Ярослав, выгуливающие бурёнку.

— Доброе утро, — поздоровалась я, как только мы подъехали ближе.

— Так день давно, — удивлённо уставился на нас мальчишка.

— Обед, — добавила его сестра, глядя на Кощея, который молча дожидался, пока я набеседуюсь.

Обалдеть, это же сколько мы продрыхли? А с другой стороны, куда спешить? Время в сказочном мире течёт неторопливо, нет бешеной гонки, как в мегаполисе — всё успеть, ничего не забыть. И это ещё одна причина, почему мне здесь нравится.

— Василиса с княжичем на рассвете приехали, — поставила меня в известность девочка. — Дожидаются.