— Хватит! — рявкнула я, устав от цветной карусели вокруг меня.

Девицы послушно замерли, Ждана махнула рукой, мол, как скажешь. Милания же пробормотав:

— Экая ты неловкая, — принялась поднимать осколки с пола.

— Помоги, — попросила Ждана, взглядом указав на чугунок, — меня руки не слушаются.

Она вытянула дрожащие ладони, демонстрируя степень своего волнения.

Да, придется браться за ухват. Помнится, в прошлый раз я чуть не уронила ужин, неся его таким манером. Но прихваток на кухне не имелось, пришлось справляться так.

Пока Ждана нервничала, мы с Миланией накрывали на стол. Выходя к сватам, выхватывала фразы типа: у вас товар, у нас купец, а жених-то хорош.

Но сдается мне, что Мирослав уже прекрасно понимал, дочь придется уступить.

В мой последний выход с пирогами он уже странно посматривал на меня, а стоило приблизиться, и вовсе подскочил, помогая поставить угощение на стол.

— Не гневайся, Ягинюшка, — затараторил он, — я же не признал, прости, матушка.

Я скептически уставилась на мужчину, годящегося мне в отцы, какая я ему матушка? Он тоже понял, что сморозил глупость. Но не отступился.

— И за подарок благодарствую, век не забуду доброты твоей.

Я кинула беглый взгляд и заметила поблескивающее на столе зеркальце. Илья и Никита, довольные и расслабленные, наливали из самовара чай, а Кощей с каменным взглядом смотрел куда-то в темноту окна. Братья развлекались тем, что пытались разговорить Гордея, который на все вопросы отвечал:

— Миланьюшка не велит.

Или же:

— Миланьюшка наругает.

Позади послышался вздох Милании.

— Как же ты надоел! — зашипела девица, выглядывая из-за занавески, думая, что никто ее не слышит.

Хм, а ведь у Кощея за пазухой лежат волшебные бутончики, не заварить ли с ними чайку? Словно услышав мои мысли, Кощей повернулся и покачал головой, давая понять, что одних бутонов мало. Нужны слова заветные. А для этого нужно силёнок побольше. Что там за способ их увеличения был, о котором домовые умолчали? Задумалась я, усаживаясь рядом со своим любимым.

— Ждана, дочка, выйди к нам, — позвал Мирослав.

Девушка мгновенно вылетела из своего укрытия, ожидая дальнейших слов отца.

— В общем, так, коли люб тебе Никита, противиться не стану. Быть тебе мужней женой на Ивана Купалу.

— Батюшка! — кинулась отцу на шею Ждана, принимаясь благодарить. — Спасибо!

**

Сватовство закончилось в пользу влюбленных. Они с позволения Мирослава отправились на прогулку, пополнив ряды молодежи, наводнившей улочки деревни.

Мирослав с братьями новоиспеченной невесты — на боковую. Дядька Илья, распрощавшись у ворот, побрел домой, а наша честная компания: Гордей, я, Кощей и Милания — шли к дому девицы.

— Когда в чувства жениха приводить станем? — как-то устало или даже обреченно поинтересовалась у меня Мила, воспользовавшись тем, что Кощей и Гордей шли позади нас.

— Думаю, через денек-другой начнем. — Прикинув, что для изобретения заклинания понадобится время, ответила я.

— Послушай, — замялась Милания, — а есть у тебя отворотная травка? Или, может быть, зелье какое?

От неожиданности я резко остановилась, и Гордей впечатался мне в спину.

— Ай, — потерла я ушибленное место, — осторожнее.

— Миланьюшка моя, — дебилистически улыбаясь, произнес в ответ Гордей, глядя на свою зазнобу, вызывая раздражение не только у меня, но и у влюбленной девицы.

— Вот видишь? — нахмурилась Мила. — Надоел, сил нет! Даже если он нормальным станет, наигралась я, воротит от одной мысли, что он на всю жизнь рядом, понимаешь?

Понимаю, как же без этого. Насмотрелась на Гордея такого безвольного, вот всю любовь и отшибло.

А была ли любовь-то? Если любишь, я украдкой посмотрела на Кощея, — то видишь его настоящего, а не то, что другие. И не станешь зельем привязывать.

Я бы не стала.

— Так что? — устав ждать ответа, поторопила Милания. — Ты не думай, я хорошо заплачу, мой отец муки даст, сколько скажешь! У него мельница своя. — Принялась уговаривать девица.

Вот это поворот, — поразилась я.

Напрасно голову ломала, как парню незаметно порошка насыпать или ритуал какой провести, а здесь вона что. Для вида я сперва поругалась.

— Ты в своём уме? — строго произнесла я. — Что значит отворот? Я не говорю о том, что ты парня дурачком сделала, ты же подругу жизни лишила! Да-да, не смотри на меня удивлённо!

Милания искренне недоумевала, при чём тут она.

— Я её в реку не толкала! — выпалила она.

— В прямом смысле нет, — согласилась я, — но из-за твоего поступка она к озеру пошла. Младшие брат с сестрой её сиротами остались, — напирала на девицу. — О них ты вообще подумала?!

— Н-н-нет, — сникла девушка, понурив голову. — Ой, мамочки, что же я натворила…

Всхлипнула она раз, другой и заревела, растирая по щекам слёзы. Идущий позади неё Гордей не обратил внимания на перемену настроения подруги, он продолжал бормотать себе под нос: — Миланьюшка моя, душечка.

М-да, пожалуй, не стоит затягивать — пора возвращать мозги парню.

Ой, как же мне хотелось махнуть на всё рукой, забраться на спину Мрака, прижаться к Кощею и рвануть в терем... В общем, заняться, наконец, своей жизнью. Но назвался Ягой — полезай в кузов.

В смысле, чеши разгребать проблемы местных. К тому же в мозг накрепко врезалась идея: а что, если поцелуй истинной любви способен сотворить двойное чудо — вернуть русалку в мир живых, а заодно и приворот снять? И проверить это мне засвербело прямо вот сейчас.

Я остановилась как вкопанная, не обращая внимания на всхлипы Милании, и повернулась к Кощею.

— Есть у меня идея, — пробормотала я.

Он устало вздохнул и кивнул:

— Говори, вижу, не терпится.

Выслушав, Кощей задумчиво почесал подбородок.

— А сработает? — вместо него поинтересовалась Милания, переставшая реветь.

— Откуда мне знать? Но попробовать стоит. Что мы теряем? — пожала я плечами.

Вместо ответа Кощей свистнул Мрака. Его безмолвное согласие с моей безумной идеей порадовало как никогда. Я мысленно потерла руки: возможно, сегодня удастся решить хотя бы одну проблему.

За моей спиной безмолвной тенью возник огромный конь Кощея. Он подтолкнул меня мордой меж лопаток и громко фыркнул, вызвав улыбку на лице своего хозяина.

— Надо же, как ты ему полюбилась, — прокомментировал Кощей. — Не ко мне, а к тебе мчится.

«И чего я его так боялась? Премилая зверюшка», — улыбнулась я своим мыслям и, повернувшись, принялась чесать коня между ушей. Ну и что, что большой? Зато какой ласковый.

Кощей предлагал Миле взобраться на Мрака и ехать вместе со мной верхом, но та наотрез отказалась, мотивируя тем, что ходьба для фигуры полезна. Но, судя по тому, что ближе, чем на десять шагов к коню девица не приближалась, причина для отказа была совсем иная — страх.

Да и ладно, пускай топает, мне же лучше. Есть возможность прижаться к Кощею, почувствовать его тепло и ласку.

Кощей легко вскочил на Мрака первым, а потом, наклонившись, почти без усилий поднял меня, усадив перед собой, как драгоценную ношу.

Он обвил меня рукой, прижимая к своей груди, и я почувствовала живое, согревающее тепло.

Мрак тронулся с места плавно, в очередной раз поражая меня: как такая махина может, словно парить над землёй, ступая бесшумно. Лес медленно проплывал мимо, а я наслаждалась моментом уединения.

Губы Кощея коснулись моего виска, а негромкий голос, предназначенный только для меня, прошелестел у самого уха, заглушая все остальные звуки:

«Не устану благодарить ту ночь, когда ты оказалась рядом». Его рука чуть сильнее сжала мой стан. «Послушай, как бьётся моё сердце. Оно замирало столетиями. А теперь стучит. И виной тому — ты».

Я прикрыла глаза, растворяясь в его словах.

«Ты научила меня снова жить, Яра, — продолжал Кощей, и его шёпот был похож на колдовской наговор. — Подарила мне счастье, — он снова коснулся губами моей кожи, на этот раз у шеи. — Спасибо. Раньше меня страшило слово вечность. Но теперь, когда рядом ты, я понимаю, что и вечности мало, что бы любить тебя. Никогда не отпущу».