— Меня Ярослава звать, а тебя? — представилась я. Надо бы для начала познакомиться.

— Добрыней матушка нарекла, — ответил мальчик, рассматривая меня. Он уже немного освоился в доме, перестал опасаться и начал проявлять любопытство. — А как ты здесь оказалась? Почему? Тоже колдовать умеешь?

Вопросы так и сыпались из его уст, хотела бы я знать ответ хотя бы на один. Но увы, мне нечего было сказать. Точнее, ответить-то я ответила, только без особой конкретики. Рассказала, как бежала по лесу и набрела на избу. Колдовать не пробовала, но вот одного малыша от порчи спасла, так что, вероятнее всего, кое-что умею, только не знаю, что именно.

— Ух ты! — непонятно чем именно восхитился Добрыня, но стоило повернуться в ту сторону, куда он уставился, — всё встало на свои места: вернулась Микоша, неся в подоле сладости. Домовуха нехотя высыпала конфеты на стол, впрочем, одну всё-таки сунула в карман, когда думала, что я не вижу.

Феофан принес самовар, пышущий жаром, взгромоздил его на лавку рядом со мной и демонстративно ушёл на печку, выражая всё своё недовольство. Следом за ним на свою половину лежанки забралась и Микоша, не забыв задернуть за собой занавеску.

— Настоящие? — недоверчиво потянулся Добрыня к конфетам. Пока я отвлеклась на самовар, пришлось самой наливать чай. Раньше никогда не доводилось иметь дело с таким пузатым агрегатом, даже у бабули в деревне такого чуда не водилось — сплошь современная техника. Ну разве что чугунки были, но это совсем из другой оперы.

— Угощайся, угощайся! — подбодрила я своего юного гостя, который с блеском в глазах смотрел на горсть конфет, не решаясь коснуться.

Осмелев от моих слов, парнишка развернул фантик и сунул сладость в рот.

— Фкуфно! — зажмурился он. Одна щека раздулась от спрятанного внутри лакомства, и Добрыня стал удивительно похож на хомяка.

Не удержалась и улыбнулась парнишке.

— Конечно, вкусно, стала бы я гадость прятать, — послышалось глухое ворчание Микоши. И тут же не удержался с подколами Феофан.

— Ну-ну, а кто в княжеском тереме рыбу тухлую спрятал и яйцо? Или тебе тоже такое по вкусу?

— Ах ты, замухрышка! — не сдержалась Микоша. Послышалась возня, заколыхалась от борьбы на печи занавеска.

— А ну, отдай! Мое! — возмущалась Микоша.

— Что упало, то пропало! — парировал Феня.

А затем оба домовых свалились на каржинку. Щека Фени подозрительно надулась, а Микоша обиженно сжимала в руке пустой фантик с изображением буренки.

— Сожрал, гад плешивый! — констатировала Микоша, — ну я тебе сейчас задам трепку!

Она уже было собралась накинуться на домового с кулаками, но я не дала.

— А ну стоять! Что вы устроили! — рявкнула я, — ребёнка напугаете!

— Этот ребёнок, — подбоченившись, заявила Микоша, — полчаса смело назад сабелькой размахивал на пороге. Такого не напугаешь.

— По твою душу, между прочим, — отзеркалил жест подруги Феня.

Но драку они всё-таки прекратили. Пришлось выдать Микоше конфету, чтобы она угомонилась. Однако недобрые взгляды, которые она кидала на Феофанушку, говорили, что так просто с рук ему это не сойдёт.

— Итак, Добрыня, — вернулась к разговору с мальчиком, который, пользуясь тем, что я строила домовых, съел большую часть конфет, — расскажи, за что мстить пришёл? Чем тебя Яга обидела?

Оказалось, что мальчик живёт по соседству со Златой и Ярославом, сестра которых утопла после того, как её жених Гордей к другой посватался. И ведь вся деревня судачит, что не по своей воле — опоила его Миланья, но поделать с тем никто ничего не может. После смерти сестры брат с сестрой совсем худо жить стали. Конечно, сердобольные соседи им кто чем помогают, но что могут сами дети десяти и пяти лет от роду? Их бы родне приютить, но нет никого. А в других избах у самих семеро по лавкам.

— Златка надумала коровушку-кормилицу продавать, завтра на базар поведёт, — подытожил свой рассказ Добрыня.

Мне, конечно, жаль несчастных сирот, вот только при чём тут он? Я пока не поняла.

— Так как же? — удивлённо вскинул брови парнишка, — вырасту и женюсь на Злате! Невеста моя.

Я лишь вздохнула — ещё один жених, слава богу, не мой. Интересно, а существует ли отворотное зелье? Пришло мне в голову, ну вроде как противоядие? Ведь если один заколдовал, то второй же расколдует? Или нет? Погрузившись в раздумья, я не заметила, как тихонько спустились с печи домовые и расселись по обе стороны от Добрыни.

— Бедненький, — проявила сочувствие Микоша.

— Богатырь! Уважаю! — потряс его руку Феофан.

— Слыхала я одну историю… — произнесла задумчиво домовуха, — как в давние времена одна русалка обратно воротилась, вот только не помню, что для того сделалось. То ли жених её в сети поймал, то ли кто-то другой полюбил. Не-а, не помню, — помотала она головой.

Притихший Феофан — необычное зрелище, но сейчас помимо того, что он молчал, он ещё, судя по сдвинутым к переносице бровям, о чём-то думал.

— Кто у нас больше всех разбирается в русалках? — подумала я. — Ну, конечно, владыка морской, проведаю старика, помучаю расспросами.

— Ты правда мне поможешь? — удивлённо переспросил Добрыня. — Что попросишь взамен? — ту же по-взрослому уточнил он. Привыкший, что в этом мире ничего не бывает просто так, и всё имеет свою цену.

— Корову проси, чего уж, — превращаясь в ворчливого старика, подсказал Феофан, — твой Баюн жрёт столько, что не прокормим.

— Привела на нашу голову нахлебника, — в тон ему отозвалась Микоша.

И видимо, сочтя, что им больше не о чем с нами разговаривать, умотали оба на лежанку.

— Ничего мне не надо, разве что двери поправь, раз уж ты их попортил, — сказала я. Ну что с ребёнка взять? Не корову же у несчастных сирот отбирать, в самом деле.

**

Мальчишка, окрылённый обещанием о помощи от самой Яги, помчался к своей невесте с докладом, не забыв прихватить остатки конфет. А заодно и за инструментами. Кстати, меч мне вытащить не удалось — крепко застрял, зараза. Бросив бесполезные попытки освободить дверной косяк от лишней деревяшки, я отправилась за травой в лес, оставив наказ домовым, чтобы к моему приходу разметили огород на заднем дворе да начали грядки копать. Пусть пользу приносят, а не только нервы мотают.

Я шла по лесной тропинке, высматривая редкую травку — волчанку, темно-зелёные резные листья, чем-то похожие на тысячелистник, только крупнее размером. Моя возникшая из ниоткуда память подсказывала мне, что кашица из сушёной волчанки пользуется популярностью у девиц, страдающих кожными высыпаниями.

Странное ощущение, что за мной кто-то следит, опять возникло, как прошлой ночью. Резко обернулась и вдалеке заметила Кощея. Он, стоя за высокой сосной, неотрывно наблюдал за моими движениями. Странно, а где Мрак? — промелькнула мысль.

Заметив, что я его рассекретила, Кощей повернулся ко мне спиной и стал уходить в чащу леса, туда, где болота. Откуда я это знаю? А вот хз, что называется. Болото. Мара. Тут же осенило меня.

Бежать за ним следом? А смысл? Ревность, что заворочалась в душе, гнала вперёд. Шаг, второй, третий… и я, зацепившись подолом о корягу, рухнула в траву.

— Да твою ж кочерыжку! — выругалась, поднимаясь с колен. И уперлась взглядом в незнакомца.

— Добрый день, — попятилась, но тут же получила подножку от той же самой коряги и повторно растянулась на зелёном ковре.

— Интересное ругательство, надо запомнить, — по-доброму улыбнулся здоровяк, протягивая мне руку помощи. Нерешительно вложила пальцы в его огромную ладонь, и он одним движением, словно пушинку, поставил меня на ноги.

За те мгновения, что я принимала вертикальное положение, мельком рассмотрела мужчину. Широкоплеч, высок, окладистая борода словно у старца, но возраст у него вполне молодой, для солидности, что ли, он её носит. Одет просто — чёрные сапоги, в тон им штаны, похожие по крою на армейские, да серая рубаха навыпуск.

— Леший я, — заметив мой пристальный взгляд, представился он. — Будем знакомы, Яга, или Ярослава? Как тебе больше по душе?