Я выпрямилась и побежала к госпоже Йетте, которая стояла в конце коридора.

- Уходим!

- Так это правда? – выдохнула экономка, когда мы отошли подальше. Я сразу поняла, что она имеет в виду венчание Маре Армаша и доамны Эуджении.

- Правда. Ничем хорошим это не закончится.

За окнами уже стемнело, а я никак не могла заставить себя работать. Да и разве возможно было что-то делать, пребывая в таком взбудораженном состоянии? Женитьба Маре Армаша на матушке князя давала ему огромные привилегии. Он вошел в княжескую семью, так сказать, через главную дверь. Нужно во что бы то ни стало рассказать господарю о зловещих планах тюремщика. Наверняка, князь не станет смотреть на то, что этот человек стал мужем его матери. Еще и странная женщина, пытавшаяся отравить графа… Кто она? Какая ее роль во всем этом?

Мой взгляд упал на второй валик для кружева, лежащий на столе. На нем я плела тот самый узор, который привиделся мне над головой князя. Лилии… Цветы смерти в культуре Древнего Египта. Быстро отцветающий, бледный и «холодный» бутон ассоциировался с безвременной кончиной.

Это был знак! Кружево намекало мне, что господарю грозит опасность! Мне нужно не плести все, что я вижу, а расшифровывать узоры!

- Орель, мы должны немедленно поговорить с князем! – воскликнула я, и котенок сразу же спрыгнул с кровати. – Пойдем!

Выбежав из комнаты, я помчалась к покоям господаря, надеясь застать его там. Но мне очень повезло. Со Штефаном и Владимиром я столкнулась в холле. Они с графом направлялись в столовую.

- Что такое? – нахмурившись, господарь смотрел, как я пытаюсь отдышаться.

- Нам нужно поговорить! Это важно! – выдохнула я. – Прошу вас!

- Конечно, конечно, не стоит так волноваться, - князь улыбнулся мне. – Давай пройдем в кабинет.

Когда за нами закрылись тяжелые двери, мужчины в нетерпеливом ожидании уставились на меня.

- Рассказывай, Михаэлла, - мягко сказал господарь. – Ничего не бойся.

- Я не боюсь. Это вы в опасности, - ответила я, глядя в темные глаза Штефана. – В смертельной опасности.

По мере моего рассказа лица мужчин вытягивались все больше. Стоило мне замолчать, Штефан со всей силы ударил кулаком по столу. Лежащие на нем бумаги взметнулись и посыпались на пол.

- Ах он тварь… - процедил господарь, пылая от гнева. – Ну что ж, сам подписал себе приговор.

- Иди к себе, - тихо сказал мне граф. – Сейчас в замке будет неспокойно.

Я кивнула и выскользнула за двери, не забыв забрать Ореля, притаившегося за шторой. Дело сделано! Теперь Маре Армашу не отвертеться!

* * *

Тюремщик удивленно наблюдал, как вместе с господарем в столовую входят стражники.

- Что происходит, дорогой? – доамна Эуджения испуганно поднялась со своего места. – Зачем здесь стража?

- Маре Армаш, вы арестованы, - холодно произнес князь, и крепкие охранники направились к тюремщику, чтобы встать по бокам.

- Арестован?! – изумленно, зло и испуганно прошипел тот, вскакивая на ноги. – Позвольте поинтересоваться, за что, господарь?!

- Заговор с целью захвата власти, - процедил Штефан, подав нетерпеливый знак рукой стражникам. – Уведите его.

- Это ложь! Меня оговорили! – выкрикнул Маре Армаш. Его голос дрогнул, когда сильные руки скрутили его и поволокли к двери: - Господарь, я верен вам! Господарь!

Но князь отвернулся от тюремщика, брезгливо отойдя в сторону.

- Штефан! Как ты можешь?! – доамна Эуджения бросилась к сыну. Она схватила его за руки и взмолилась: - Ну пожалей ты меня! Я ведь только поверила, что и для меня возможно счастье! Штефа-а-а-ан!

- Этот человек метил на мое место. Он заговорщик, матушка! О какой жалости вы говорите?! – господарь зло взглянул на залитое слезами лицо матери. – Вы понимаете, что я говорю?!

- Не-е-ет… нет никакого заговора! – лицо доамны потемнело от гнева. – Ты хочешь лишить меня единственного счастья! Ты ненавидишь меня!

- Матушка, придите в себя! – рявкнул Штефан, отстраняя от себя рыдающую женщину. – Когда вы вообще успели так воспылать к Маре Армашу, что теперь бросаетесь на его защиту, подобно львице!

- Я прошу тебя… Прошу! – доамна снова вцепилась в руку сына. – Умоляю!

- Ваши просьбы ничего не изменят. Маре Армаш будет осужден за то, что совершил! – отрезал князь и обратился к замершей от испуга доамне Нарчисе: - Помогите матушке дойти до ее покоев и побудьте с ней. Она нуждается в утешении.

- Ты жесток! – всхлипнула доамна Эуджения, возвращаясь на свое место. – Я не хочу в свои покои! Оставьте меня все!

- Ах да… Матушка, я разыскал свою сестру, - сказал князь, усаживаясь за стол. – Это здоровая молодая девица. Мы даже похожи.

- Ты считаешь, мне сейчас интересно слушать о какой-то самозванке?! Когда мой муж в холодной тюрьме?! – прошипела доамна Эуджения. – Если ты готов верить каждой проходимке, то я — нет!

- У нее есть документы, а еще княжеская отметина на запястье в форме рыбы, - спокойно произнес господарь, отпивая вино из своего бокала. – Этого достаточно.

- Я не приму ее в своем доме! – глаза доамны злобно блеснули.

- Это мой дом. И я буду решать, матушка, - тоном, не терпящим возражений, сказал господарь. – Успокойтесь, иначе я буду вынужден отправить вас к сестре. Ее усадьба находится в очень живописном месте. А горный воздух наверняка излечит ваши душевные раны и восстановит нервы.

Доамна Эуджения замолчала. Сестра пересела ближе к ней, чтобы вручить сухой носовой платок, но женщина демонстративно оттолкнула ее протянутую руку. Всхлипывая, матушка князя осушила бокал вина, а потом, зарыдав, поспешила прочь.

Князь и бровью не повел.

Доамна Эуджения выбежала из столовой и даже внимания не обратила на стоящую у двери женщину. Та проводила ее взглядом, после чего быстро пошла в другую сторону. Она закрылась в помывочной и подошла к зеркалу. Лишь в нем можно было увидеть ее настоящее отражение.

Жрица поправила волосы, глядя на себя прищуренным взглядом. Не зря она приняла чужой образ, чтобы попасть в замок… Маре Армаш не справился. Это странное венчание с доамной Эудженией навевало подозрения… Колдовство. Без него здесь не обошлось. От Нади никакого толка. Графа не удалось убить. Да еще и Михаэлла здесь! Каким образом она оказалась в замке Рациу?! А теперь господарь заявляет, что нашел сестру. Женевра видела отметину в форме рыбы на запястье Михаэллы. Не может быть… Черт! Со всем этим нужно что-то делать. Причем немедленно!

Исправить ситуацию может только восстание. Народ сам снесет князя, стоит только подтолкнуть его к этому. Например, пойти в город под своей настоящей личиной, которую никто не видел, и сказать, что господарь принял в семью ведьму. А покойный князь не брезговал тащить в свою постель ворожей. Ох, народ и взбунтуется!

Женевре лишь останется околдовать стражу, открыть ворота и впустить бунтовщиков. Они расправятся с княжеским семейством и своими руками посадят на княжение Маре Армаша. А вместе с ним воссядет и она.

* * *

Проснулась я от громкого стука в дверь. Сердце моментально заколотилось от нахлынувшего предчувствия беды.

- Кто? – спросила я, подняв свечу над головой.

- Это я, Аурель! – раздалось из коридора. – Открой!

Только в этот момент я услышала голоса, доносящиеся с улицы, а потом раздался звон выбитого стекла. Что происходит?!

Я открыла дверь, и в комнату вошел взволнованный сын Йетты.

- Собирай вещи! Нужно уходить! – сказал он, оглядываясь. – Народ взбунтовался против князя. Вся стража спит, и кто-то открыл бунтовщикам ворота!

Я похолодела. Несмотря на все наши попытки не допустить восстания, оно произошло. Что же будет с господарем?

- Быстрее, Миха! – поторопил меня молодой человек. – У нас мало времени! Матушка и Надя ждут нас в старой кладовой!

Я бросилась к шкафу. Вещей у меня было немного, поэтому собралась я довольно шустро. Орель сам запрыгнул в мешок, и мы выбежали в коридор. По замку уже метались испуганные слуги, слышался чей-то плач, грохот выбиваемых дверей и бесконечный звон стекла.