- Мария Дмитриевна, ваша опаловая малая парюра* уже приобрела некую славу, так сказать…

- Что это значит? – я с любопытством взглянула на него.

- Я быстро продал ее. По понятным причинам не буду называть имя той дамы, что приобрела украшения. Так вот, когда она увидела парюру, то пришла в неописуемый восторг. Ей нравилось все. И необычность изделия, и сочетание кружева с камнями, и его уникальность. В общем, дама, не раздумывая, купила набор, - ювелир тихо засмеялся. – Покупательница появилась через неделю с таким лицом, что я, грешным делом, подумал: вот сейчас она устроит скандал. Но я ошибся! Дама благодарила меня и клялась, что парюра излечила ее близорукость и теперь ей абсолютно не нужны очки! Представляете?

- Наверняка, она просто убедила себя в этом, - я тоже засмеялась. – Или не особо страдала близорукостью.

Мы еще немного поговорили, и я вернулась в гостиницу, где меня ждали Надя и Алексей. Мне очень хотелось поделиться с ними историей об опаловой парюре.

- Меня до сих пор удивляет твое умение плести кружево. Когда ты училась этому и у кого? – девушка внимательно взглянула на меня. – В ковене тебя учили делать куклы-амулеты.

- Было бы желание, а научиться можно всему! – я отвернулась от подруги, делая вид, будто что-то ищу в саквояже. – Вот и я научилась. Ты лучше скажи, это моя сила излечила женщину?

- Да, скорее всего. Опал как раз лечит плохое зрение, - ответила девушка, не став дальше углубляться в мои способности плести кружево. Но я чувствовала, что у нее есть подозрения на этот счёт. Может, стоит рассказать всю правду?

*Малая парюра (полупарюра). Включает 2–3 предмета.

Украшения были полностью готовы и отправлены с охраной ювелиру, когда из имения графа привезли весточку. Елена Андреевна просила Надю приехать смешать травы для отвара. Мы решили, что сначала нанесем визит ювелиру, а потом заедем к матушке Владимира.

К моему удивлению, Орель собрался ехать с нами. Он забрался в саквояж и уставился на меня предупреждающим взглядом. Мол, только попробуй меня выкинуть отсюда.

- Хочешь ехать, едь, - пожала я плечами, отворачиваясь. – Твое дело.

Я была на него обижена за дурное поведение и не собиралась сдавать позиции.

Ранние заморозки затянули лужи тонкой плёнкой льда, который красиво таял под лучами осеннего солнца. Воздух был кристально-прозрачным, острым от морозной свежести. Но и она уходила вместе с предрассветной темнотой. Ее заменял все тот же тревожный аромат прелой листвы, пронизанный легкими нотками сырой земли и мшистого дерева. Грустные пейзажи за окошком кареты напоминали черно-белую фотографию. Где-то совсем рядом, за ближайшим поворотом, медленной поступью шла зима…

Вечерний город был туманным, и его сероватые щупальца окутывали тускло горящие фонари. Здесь было немного теплее, чем загородом. Мы с Надей вошли в ювелирную мастерскую, сияющую золотистыми переливами горящих свечей. Внутри витал аромат свежсваренного кофе. Демьян Федотович сразу же приказал закрыть двери и пригласил нас испить «волшебного эликсира». Это уже превращалось в ритуал.

- Украшения шикарны, Мария Дмитриевна! Вы мастер своего дела! – ювелир поставил на стол футляры с моими работами. – Они готовы к продаже, но у меня к вам есть одна просьба… Я бы сказал, очень неожиданная…

- Я слушаю вас, - мне стало любопытно. – О чем вы хотите попросить меня?

- Через неделю состоится благотворительный бал. Вырученные средства пойдут на помощь сиротскому дому и ветеранам. Мне бы хотелось, чтобы вы, Мария Дмитриевна, присутствовали на нем, - неожиданно предложил Демьян Федотович, поглаживая футляр с жемчужным набором. – Вы наденете «Снежную королеву», и все дамы станут обсуждать необычное украшение. Они захотят приобрести нечто подобное и начнут интересоваться, откуда оно у вас. Это будет самая лучшая демонстрация товара ювелирной лавки Сазоновых!

В нашем времени это называлось рекламой…

- Но как я попаду на этот бал? – я не была против такого рода увеселений. Тем более бал преследовал благородную цель. Да и вообще, какой женщине не интересно побывать на настоящем балу?

- Я уже купил для вас билеты! – ювелир достал из кармана красивые пригласительные. – В них написано место и время. Здесь билеты на двух человек. Для вас и вашей сопровождающей. Если вы захотите взять еще кого-нибудь, достаточно будет внести пожертвования при входе. Так всегда делают на благотворительных мероприятиях.

- Хорошо, я приеду на бал, - с улыбкой согласилась я. Демьян Федотович радостно потер руки.

- Замечательно, голубушка! Просто замечательно! А это вам за труды! - он протянул мне деньги. – С вами приятно работать, Мария Дмитриевна!

- У меня есть еще кое-что, - я повернулась к Наде и та подала мне подушечку, на которой нежно переливались сапфиры в обрамлении белоснежного кружева.

- Что это? – ювелир изумленно взял украшение в руки. – Мне трудно понять… как это называется и как носится?

- Это хатфол, что в переводе с индийского означает «ручной цветок». Давайте я покажу, как правильно надевать его.

Я взяла украшение и надела на руку браслет, соединенный с кольцом.

Я не стала применять более привычное название этого украшения – «слейв-браслет». Перевод был не очень хорошим. В переводе с английского slave — рабство. Поэтому слейв-браслетами называли широкие браслеты, напоминающие кандалы: ими связывали руки и ноги раба, чтобы тот не мог убежать.

- Как необычно! – Демьян Федотович долго рассматривал украшение, держа мою руку в своей. – Браслет произведет фурор среди дам!

Потом он взял лупу, чтобы оценить сапфиры, взятые мной из мешочка, который дал мне Штефан. Работа работой, но деньги лишними не бывают.

– Что ж… вам придется ехать домой под охраной… Стоимость этих камней о-очень велика… Как вы вообще додумались везти их сюда под защитой одного лишь молодого человека? А если бы на вас напали грабители? Ну нельзя же быть такой безответственной, голубушка моя Мария Дмитриевна!

Что сказать… Ювелир был прав. А еще я подумала, что нужно нанять в усадьбу еще несколько крепких мужчин. Хотелось чувствовать себя в безопасности.

- Браслет вы тоже наденете на бал, - заявил Демьян Федотович, пряча подушечку с хатфолом в ящик. – С вами я отправлю своего человека. Он будет сопровождать вас и туда и обратно.

В гостиницу мы с Надей возвращались с охраной. И на следующий день трое вооруженных мужчин следовали за экипажем до самого имения графа Милютина.

Нас встретил все тот же пожилой слуга. По его виду я сразу поняла, что он чем-то обеспокоен.

- Что-то случилось? С Еленой Андреевной все в порядке?

- Ох, такое творится у нас… хоть из дому беги… - тяжело вздохнул тот, открывая двери. – Покоя нет… Ничего не помогает… Батюшку звали, дык он жаровню с гусем оприходовал, а толку никакого!

Слуга заохал, а мы переглянулись. Что еще произошло?

Елена Андреевна встретила нас на ногах. Ее уже никто не поддерживал. Хотя женщина передвигалась еще не очень уверенно, но все же это был успех. Вот только выглядела она немного усталой, словно не спала несколько ночей.

- Как хорошо, что вы приехали! – матушка графа моментально расцвела, стоило ей увидеть Надю. – Надеюсь, задержитесь на пару дней?

- Добрый вечер, Елена Андреевна, - сказала я, и мы обнялись. – Что у вас случилось? Слуга сам не свой.

- Давайте-ка, вы сначала себя в порядок приведете с дороги, - со вздохом ответила хозяйка дома. – А я велю ужин накрывать. За столом и поговорим. Ох! А это кто?!

Женщина изумленно уставилась на Ореля, который неожиданным образом выпрыгнул из саквояжа. Не обращая ни на кого внимания, кот прошелся по холлу, а потом остановился у холодного камина и вдруг зашипел, выгибаясь дугой.

- Почуял мохнатый! Ишь, ты! – прошептал слуга, стоящий за нами. – Коты они все чуют!

- Сидор! – прикрикнула на него Елена Андреевна. – Чего стоишь, глазеешь? Заняться нечем?!