Шуткой удивит, развеет скуку,

И случится может, что они

ЗдОрово понравятся друг другу.

И кто знает, может быть, тогда

Взглянешь на меня внезапно нежно.

И растают все кусочки льда —

Сам я их не растоплю, конечно…*

* Строчки из стихотворения Зельвина Горна «Я тебе не очень нравлюсь».

Неприятные новости домочадцы восприняли с философским спокойствием. Противница нашего с бароном союза Елизавета, конечно, расстроилась. Но, понимая всю сложность ситуации, согласилась с Надей, которая как раз не была против.

- Если так дело повернулось, то ничего уже не поделаешь, - сказала она, отпаивая меня мятным чаем. – Только пусть жених сначала бумаги подпишет, что деньги ему твои без надобности, а уж потом свадьба.

- Вот именно! – поддержала ее Надя. – А потом пусть делает, что хочет.

- А вы уверены, что барон не передумает? Поразмыслит и решит, что супружеская жизнь не так уж и плоха! – Елизавета не могла избавиться от своих подозрений. – И тогда никуда не деться!

- Не передумает. Я видела его и уверена, что такой человек своих решений не меняет. Этот брак барону не нужен. Таким образом, он хочет избежать куда более неприятной ситуации, - возразила я, вспоминая угрюмое лицо Вревского. Его сложный характер как раз сыграет мне на руку. В нем было все. И упорство, и целостность натуры, наличие внутреннего стержня. Да, подобные качества выглядели странно в сочетании с его образом жизни, но они, несомненно, присутствовали в натуре барона. Такие люди всегда противятся навязанному. Просто на данный момент барон выбрал наименьшее из двух зол. Видимо, ситуация достаточно серьезна, если подключился начальник Тайной канцелярии. Но я все равно не понимала, что же их связывало с Вревским?

- Дай Бог, чтобы так и было… - тяжело вздохнула Елизавета, а потом все же улыбнулась. – Ничего, деточка, мы вместе, а это главное.

Всю ночь я провела в размышлениях. Во мне все противилось этому браку. Но, во-первых, от меня зависело благополучие многих людей. А во-вторых, я была в чужом незнакомом мире, и идти напролом, не особо разбираясь в его реалиях, было бы непростительной ошибкой. Глупой и наивной девочкой я уже давно не была, поэтому в мою голову приходили вполне рациональные мысли. Нужно всю ситуацию повернуть в свою сторону. Мало того, мне требуется брачный контракт, в котором пропишутся все нюансы брака с бароном.

Поверенный прибыл в усадьбу через несколько дней и рассказал, что Вревский нанес ему визит, так как появились новые нюансы в нашем с ним деле.

Петр Симонович очень удивился, когда я предложила ему составить брачное соглашение.

- Вы насмешили меня, Мария Дмитриевна, - он действительно рассмеялся, выслушав меня. – В нашем обществе сие неприемлемо. Оговаривается приданое, иногда даже сумма, которая будет ежемесячно выделяться супруге. Плюс ко всему может обсуждаться, какая недвижимость перейдет в ее личное пользование. Но условия дамы своим мужьям ставить права не имеют. Тем более в виде какого-то документа. Какие у вас странные фантазии, однако…

Но не успела я разочароваться, как поверенный продолжил:

- Но я не думаю, что вам стоит сильно переживать по этому поводу. Барон Вревский передал, что если вы пожелаете, по истечении трех лет брака он даст вам развод.

- Развод? – я была не сильна в этом вопросе. Но мне казалось, что в это время разводы не очень приветствовались. – Разве это так просто?

- Нет, не просто, - согласился Петр Симонович. - Основной причиной, по которой Церковь с тысяча семисотого года допускает развод, есть прелюбодеяние. Причем не только жены, но и мужа. Хотя раньше муж вообще отделывался только епитимьей. Но его милость готов выступить в качестве виновного в этом деле и признать, что регулярно изменял вам.

Какое благородство… Хотя с его репутацией это будет просто констатацией факта. Но, тем не менее, предложение барона меня полностью устраивало. Три года — не так много. Тем более, что мне не придется каждый день лицезреть супруга и ложиться с ним в постель. А если ко всему этому добавить в качестве приятного бонуса двадцать тысяч, вообще беспокоиться не о чем. Через три года я стану свободной богатой женщиной, оставаясь при этом молодой и красивой.

- Итак, что вы скажете на это, Мария Дмитриевна? – Петр Симонович внимательно смотрел на меня поверх очков. – Вы согласны?

- Да, я принимаю предложение барона, но его милость должен подписать отказ от денег еще до нашего венчания, - немного нервничая, ответила я. Жизнь стремительно менялась.

- Он уже подписал его, - поверенный достал из папки документ и положил передо мной. – Можете убедиться.

Оперативненько, ничего не скажешь… Я пробежала глазами по размашистым строчкам, написанным рукой Вревского. Барон сдержал свое слово, и пока причин не доверять ему у меня не было.

- Венчание состоится в небольшой церквушке в соседнем уезде. Естественно, никаких гостей и прочего. Буду присутствовать я в качестве свидетеля и, возможно, свидетель со стороны барона Вревского, - уставшим голосом сказал Петр Симонович. – Барон пришлет за вами экипаж с охраной. После церемонии его милость отправится в Москву. Ну а вы, Мария Дмитриевна, возвратитесь к себе в усадьбу.

Что ж, это очень хорошо. Я не хотела, чтобы мои друзья присутствовали на венчании, так как Вревский видел и Надю, и Алексея. Свое лицо я собиралась скрыть от будущего мужа при помощи вуали. Зачем ему знать, как я выгляжу?

Дни полетели с еще большей скоростью. Наступил день венчания. Мои домочадцы переживали больше, чем я.

- Мне не нравится, что ты едешь туда одна! – высказывал мне Алексей. – К чему эта скрытность? Ну и что, если барон узнает тебя? Что от этого изменится?! Мне вообще кажется, что Вревский неплохой человек!

- Мы ничего не знаем о нем. Поэтому так мне будет спокойнее, - гнула я свою линию. – Да и вообще, зачем барону видеть меня? Мы чужие люди. Я для него останусь безликой фигурой, что очень даже хорошо! И я не останусь одна. Свидетелем на свадьбе будет Петр Симонович, а к церкви меня доставят с охраной.

С трудом, но мне удалось убедить друзей, что все будет хорошо. Елизавета привела в порядок одно из Надиных платьев, которые ей покупал Маре Армаш. Все мои наряды не подходили для венчания, а покупать свадебное платье я не хотела. Зачем? Для меня эта церемония была не праздником, а повинностью. Поэтому бархатное платье темно-бордового цвета — отличный вариант. Волосы я убрала в скромную прическу, которую Елизавета украсила сзади изящным венком.

Экипаж барона прибыл после обеда. Его сопровождала охрана в количестве шести крепких мужчин. Забравшись внутрь, я помахала домочадцам, собравшимся на крыльце, и карета понесла меня в неизвестное будущее.

За окошками уже начало смеркаться, когда мы подъехали к небольшой кирпичной церквушке, побеленной прямо по кладке. Ее золотой купол, омытый дождем, тускло поблескивал в осенних сумерках. В карету заглянул один из моих охранников и сказал:

- Побудьте пока в экипаже, княжна. Я предупрежу, что вы прибыли.

И вот именно в этот момент я начала нервничать. Мне захотелось выскочить под дождь и бежать прочь сломя голову. И тут произошло чудо… Над куполом церкви засияли золотистые всполохи, а потом начал появляться узор. Что это? Я вглядывалась в нежные цветы, которые складывались в кружевной узор. Я вдруг поняла, что это незабудки…

- Княжна, вас ждут.

Узор в последний раз вспыхнул и рассыпался золотыми искрами, которые, опадая, сливались с золотом купола.

Я глубоко вдохнула и приняла протянутую руку. Мне помогли выйти из экипажа, проводили до высоких дверей. Дальше я должна была, наверное, идти сама. Я только успела накинуть на голову полупрозрачную вуаль, как за моей спиной послышались шаги.