— «Побочный эффект. Организм, принимая в ускоренном темпе воспоминания, отдаёт много энергии. Одновременно получает жёсткий удар по нервной системе, если воспоминания несут негатив».

— «Сколько у меня времени, Чик?»

— «Сколько хочешь, хоть неделю отдыхай».

— «Нельзя. Я пойду на кухню. Приготовлю чего-нибудь».

Мотало Надю нещадно. Шла, держась то за стену, то за мебель.

— «Чик, по мне трактор ездил?»

— «Нет, дракон. А кто такой трактор?»

Надя рассмеялась. А потом поёжилась, вспомнив загон с диким зверем.

— «Чик, а он действительно дрессированный?»

— «Да».

Она открыла кран с водой на кухне и умылась. Немного полегчало.

— «Долго мне ждать нельзя, Чик. Чем дольше буду этот сериал прокручивать в голове, тем тяжелее перенесу».

Надя поставила сковородку на огонь. Прогрела, подлила маслица и бросила на неё замороженные пельмени. Жареные предпочитала варёным.

Физически она чувствовала себя всё лучше и лучше, а нервы, наоборот, пробивало всё сильнее и сильнее. Перекусив, ушла в ванную комнату. Дрожащими руками включила воду и улеглась в ещё пустую ванну. Ей нужно подумать. Но, видимо, сразу задремала. Чик растормошил и, твёрдо пообещав разбудить через два часа, отправил спать в постель.

Пообещал. Не разбудил.

Проснулась Надя уже вечером, достаточно бодрой.

— «Чик, почему меня не разбудил?»

— «А сама не понимаешь? Спи до утра! Мне тоже требуется восстановление».

— «Чик, и много таких стрессов меня ожидает?» — спросила Надя чуть приподнявшись.

Ответа не последовало.

— «Значит, много», — сделала она вывод и погрустнела.

Чик молчал.

Голова Нади упала на подушку. Что же ещё там такое произойдёт?

Вспомнила своё желание во что бы то ни стало вернуться на Землю. Вернулась. Каким образом — неважно. Главное — вернулась. Все неприятности надо разруливать отсюда, с Земли. Больше никаких перемещений. Всё. Хватит. Второй раз может не повезти. Странно, что Жрец её отпустил. Какая-то миссия ещё не выполнена. А может, выполнена? И ещё должна там в кого-то влюбиться. Но точно не в крон-эллина. Надя передёрнулась, вспомнив его страшные глаза. Надо досмотреть этот многосерийный фильм. Тогда всё будет ясно.

Дракончик вздохнул.

— «Что Чик? Считаешь, мне надо вернуться?»

— «Я приму любое решение, только не прогоняй меня, Надия».

— «Что ты, милый, конечно, не прогоню».

— «Я не буду тебя чувствовать, когда… когда ты будешь с земным мужчиной…обещаю».

И Надя улыбнулась.

— «Не до любви мне пока, Чик. Не до любви».

Она снова и снова прокручивала в памяти события в том мире, пока мысли не стали путаться. Но напоследок отметила, что дракон Арма намного шикарнее, чем в демонстрационном шаре.

Постепенно Надя ушла в сон, и ей приснилось, как она стремительно летела на огромной чёрной птице. Её сердце и замирало, и ликовало одновременно. А сбоку её опережала птица ещё больших размеров со звенящим на ветру оперением.

— Я догнал тебя, маленькая!!!

И лучащиеся добротой глаза улыбались Наде…

Наступило утро, и солнечные лучи коснулись лица. Надя вспомнила сон, лучезарные глаза и улыбнулась. Но улыбка сразу слетела с губ, когда вспомнила, какими ещё могут быть глаза Арма.

— «Чик?»

— «Здесь я. Как себя чувствуешь, Надия?»

— «Хорошо. Чик, у крон-эллина иногда бывают очень страшные глаза! Это потому, что он жестокий?»

— «Нет, Надия, это всего лишь физиология. Когда Драконы-оборотни сердятся, их глаза темнеют и уходят в небольшой прищур. А если гневаются, то глаза становятся чёрными, а прищур — сильнее. Драконья сущность влияет на мага-носителя Дракона. Вот и всё».

— «Понятно. Пойду перекушу и почувствую себя ещё лучше. Чик, а во дворце великолепно готовят».

После водных процедур и завтрака Надя подошла к кровати. Взяла шар и задумалась, глядя на него. Она не хотела возвращаться в тот мир даже таким способом. Совсем не хотела. Там всё чужое и опасное. Но и здесь скоро станет смертельно опасно. Судя по всему, её дети не связаны с тем миром, но могут попасть под раздачу, а она в ответе за их жизни. Да. Она пройдёт через этот кошмар. Исключительно ради них.

Чик её не тревожил и не подгонял.

— «Я готова, Чик».

— «Я тоже».

Надя легла, активировала шар и зажала его между ладонями.

— Накрыть Обитель двойным защитным куполом, — прогремел отдающий металлом голос Старшего Жреца. — Никого не впускать! Заблокировать портал! Срочно подготовить жертвенную плиту! Марез, позови нижних жриц! Орл, принеси тело девочки в жертвенный зал! Керис, начни подготовку к ритуалу. Двоих лекарей ко мне! Орил, принеси моё одеяние и артефакты.

Приказы сыпались и сыпались, при этом Жрец, не останавливаясь, стремительно прошёл в маленькую келью без окон, но хорошо освещённую шарами. Положив Надию на узкую кровать, присел на корточки рядом.

— Надия, ты выросла на моих глазах и на моих руках, ты мне веришь, детка? — спросил он тихим добрым голосом.

— Да, Жрец, ты мой единственный друг.

— Тогда поверь и в этот раз. Всё, что я сделаю, сделаю правильно, и это не ошибка. Сейчас мы подлечим тело, а потом проведём ритуал по расселению ваших сознаний. Когда ты оправишься от ритуала, я расскажу всю правду о тебе, детка. И ты будешь в праве выбрать свой дальнейший путь. Но несколько вариантов я тебе предложу.

— Жрец, это не моё тело? — удивление Надии было беспредельно.

Он не ответил. Подошли трое младших жрецов, один из них принёс одеяние и посох, и Старший Жрец поднырнул с ними под низкую арку.

— «Ты что-нибудь поняла, Надя?» — спросила мысленно Надия.

— «Нет», — солгала Надя, стараясь держать мысли в узде.

Над кроватью встали два младших жреца и распростёрли руки над девушкой. По телу прокатилась волна уютного тепла, глаза закрылись сами, сознания обеих, и Нади, и Надии, уплыли в бело-голубое марево.

Очнулись они уже на жертвенной плите. Надя вспомнила, что дала право Надии управлять телом, и терпеливо ждала, когда та осмотрится по сторонам. Надия не заставила себя долго ждать и повернула голову налево — у плиты стояли жрицы в белых балахонах с распущенными длинными волосами, и их губы беззвучно шевелись. За ними стояли младшие жрецы. Повернула голову в другую сторону — рядом на жертвеннике лежала девушка примерно их возраста. Белая как мел, глаза закрыты, но дышала. Волосы менее серебристые, чем у Надии, но точно такие же, как у её отца с матерью. Надия мысленно охнула.

В звенящей тишине жертвенного зала раздались шаги. Над головой Надии появился Старший Жрец в балахоне. Он молча положил синий переливающийся камень на лоб Надии, при этом тоже беззвучно шевеля губами. Второй синий камень он положил на лоб рядом лежащей девушки. Третий вложил в правую ладонь Надии и накрыл ладонью второй девушки. А тот камень, что носил на своей груди, снял с цепочкой и положил на свою ладонь.

Зазвучало песнопение. Красивое, сплетенное из нежных женских и мягких мужских голосов. Почти сразу камень с цепочкой, словно в невесомости, поплыл с руки по воздуху и разместился на небольшой высоте над соединенными руками девушек.

Как и при обряде одобрения, вокруг жертвенной плиты стали подниматься магические потоки, но в основном оранжевые. Потоки постепенно усиливались, формируя над плитой цветок, и затем ниспадали, возвращаясь в источник. Гул от потоков нарастал, как и громкость песнопения. Внезапно между четырьмя камнями проскочили синие лучи, соединившие каждый камень с каждым.

— Закрой глаза, Надия, — в голове раздался мягкий женский голос.

Но даже по закрытым глазам болезненно резанул яркий всплеск света. В голове промчался короткий, но яростный вихрь и мгновенно исчез. Гул в жертвенном зале постепенно затих, потоки магии вернулись в источник. И сознание Нади вновь утонуло в нежных бело-голубых волнах.