— Да, мой крон-эллин, продолжить?

— Пошёл вон.

Арм приподнял голову Нади. Она с трудом приоткрыла глаза. Его лицо оказалось почти напротив. Вгляделась, насколько хватило сил. Однако в его потемневших глазах она не увидела ни злости, ни гнева. Только горечь утраты, отчаяние и боль. Надя снова закрыла глаза.

— Арм… пожалуйста…

— Мне подобрали другую невесту, — быстро перебил её таким тоном, как будто не хотел говорить, но заставил себя произнести эти слова.

— Поздравляю… с каменным лицом? — Надя говорила с трудом, с надрывом.

— Замолчи! Мне нужна инициация с отречением, чтобы вернуть Хранителя, — в голос вернулась жёсткость.

Надя рассмеялась. И сама удивилась. Оказывается, ещё может смеяться вслух.

— Какие забавные традиции… пока не переспишь с первой невестой, на другой не женишься.

— Это ты, ты во всём виновата. Ты всё испортила, — не проговорил, а прохрипел крон-эллин, с силой сжав её подбородок и почти сразу брезгливо отпустив его.

— Вы рассуждаете как юнец… вы же Правящий. Вы же Высший… Что я испортила, Арм? То, что вы не женились на кукле? Хотя она не кукла… Она забитая и запуганная отцом девочка. А внутри у неё золотая душа, но не смелая… Дочь своего мира… Надия перед вами никогда бы не открылась, как бы вы не старались. Вы меня полюбили, потому что я не такая, как все… Второй такой в этом мире нет… Вы прекрасно об этом знаете, поэтому и злитесь. Не из-за того, что меня потеряли, а вернее, собственными руками вышвырнули из своего личного мира… А из-за того, что больше такого в вашей жизни не случится… Вы упустили свой шанс. Ваша жизнь останется пресной… И лишь переходы на Землю будут вас немного оживлять… а вместе мы могли бы переделать если не весь мир, то страну точно… Могли бы её встряхнуть, Арм… Но теперь вам сложнее это сделать. Опоры для этого нет…Меня нет… и не будет.

Надя говорила тяжело, с перерывами на отдых, на вдох воздуха.

Арм выслушал Надю с ушедшими в прищур тёмными глазами и со сжатыми до хруста кулаками. Затем развернулся к вошедшему дознавателю.

— Её память проверена?

— Нет, крон-эллин Арм Дарган.

— Почему?

— Кроме ресс Толла, никто не сможет вскрыть её глубинную память, мой крон-эллин.

Надя поняла, о чём идёт речь.

— Ресс Толл тоже не смог, — она попыталась улыбнуться и по-русски добавила: — слабаки…

Всей своей искорёженной кожей почувствовала волну гнева, исходящую от крон-эллина, и осталась довольна своим нахальством.

Сжав челюсти, Арм промолчал, а немного погодя за ним захлопнулась дверь камеры.

«Он всё для себя решил… это конец…», — с режущей душу тоской, подумала она.

***

Оставшись одна, Надя осознала всю полноту беды. Её ждала инициация, а за ней отречение. Мозг не хотел обдумывать ближайшее будущее, ставя преграду на пути мыслей о смерти. Лишь Арин встала перед внутренним взором. Живая, красивая, с улыбкой. А потом поплыла череда земных картинок.

После встречи с Армом её долго не трогали. Сколько прошло рассветов и закатов… может десять, может двадцать. Надя не знала.

Приходил местный жрец. Пытался её кормить. Со злостью запихивал в её рот безвкусную еду. Заставлял пить эликсиры. Надя определила по вкусу — восстанавливающие. Жрец ругался и бил. Кулаками бил. Она не рычала на него, как на своих экзекуторов, сносила побои молча и даже благодарила за еду, если та была хотя бы чуть-чуть съедобной.

Постепенно заметила изменения в отношении к ней. Еда оказывалась всё вкуснее и разнообразнее, руки Жреца заботливо усаживали её на полу. Появилась миска с водой, в которой он мыл её руки. А однажды принёс ведро тёплой воды и прополоскал волосы. Очень осторожно прикасаясь к телу, немного помыл его. И заменил простыню на чистую. Надя шёпотом поблагодарила жреца, и его морщинистые руки чуть дрогнули.

Больше к ней никто не приходил. Потихоньку стала двигаться. На карачках доползала до дырки в полу. Не хотела свои «шикарные» покои сделать вонючими и менее шикарными. Затем научилась вставать. Хотя её плоть и резала непреходящая накопленная боль, она пыталась делать какие-то упражнения, чтобы разогреть свои окаменевшие мышцы. Хорошо, что не холодно, и простынка у неё теперь есть. Хотя она не помнила, мёрзла ли когда-нибудь в этом мире…

Надя звала Жреца. Постоянно звала… иногда приходила мысль: а был ли Жрец? Может, это плод воспаленного сознания? Но однажды догадалась — скорее всего, здесь стояли щиты. Поэтому он её и не слышал. Но всё равно звала. Зов давал надежду и помогал не сойти с ума.

Наступил очередной рассвет, когда к ней шумно вломились два охранника. Осторожно запеленали Надю в принесённую ими чистую простынь. Один из них поднял её на руки и вышел из камеры. Занёс в соседнее помещение. Оказалось, это душевая. С неё сняли простынь и открыли воду. Перетерпев первые мгновения холодного ожога, Надя обрадовалась ей. С трудом подняв руки, прополоскала волосы. Помыть тело не получилось, любое прикосновение к нему приносило жгучую боль. Воду отключили, и её выдернули из-под лейки. Один из магов высушил волосы, другой накинул простынь и на удивление осторожно промокнул каждый участочек тела. Откинув сырую простынь, завернул её в свежую.

Надя внимательно рассматривала путь, по которому её несли. Охранник ногой открыл дверь в светлую комнату. Она метнула взгляд в окно. За ним, в отдалении находилась каменная стена, и над ней виднелись верхние этажи главного корпуса Академии. Маг аккуратно посадил Надю в старое кресло. После камеры без мебели она попала в комфорт. С полуприкрытыми глазами радовалась мягким сиденью и спинке кресла. Если совсем-совсем не двигаться, то и боли почти не было.

Появился жрец с небольшой коробкой и медленно подошёл к ней. Впервые они долго смотрели в глаза друг другу.

— Вот… — с трудом проговорил он, и рука с коробкой слегка дрогнула.

Надя широко раскрыла глаза. Пронзила догадка: инициация.

Сегодня. Сейчас.

К горлу подкатил комок. Опустила взгляд. Вот и всё.

Глава 51 Эллиния. Инициация. Арм (Информация от Жреца)

Но почему-то Надя подумала не о казни, а о потерянной жизни. О той жизни, которую познала рядом с Армом. Ту, которая могла быть только рядом с ним — интересной, увлекательной, насыщенной, со всепоглощающей любовью. Она не познакомится с другими мирами и не побывает на Земле. Не увидит любимых лиц и ничего не узнает о жизни родных людей. Глухая тоска по несбыточному охватила её. Глаза уставились на белую стену пустым, ничего не видящим взглядом.

Зашёл Арм. Стоял и молча смотрел на Надю. Наконец резко развернулся к жрецу.

— Ты готов?

— Да, крон-эллин. Это ваша рубашка.

— Рубашка не нужна.

Арм вытащил Надю из простыни и на руках понёс в смежное помещение. Она пристально осматривала его лицо, замечая изменения.

— Арм… ты убиваешь не только меня. Но и себя. Ты изменился… эти скорбные складки около рта… у бровей. Тяжёлый взгляд… Я же вижу… тебе плохо… и мне плохо… Арм, не отказывайся от меня… я нужна и тебе и стране… Арм…

Тут же осеклась, поняв, что перешла на «ты» с Высшим Правящим. Но реакции крон-эллина на это не последовало…

Огляделась. Сквозь пелену заполнивших глаза слёз увидела мрачную просторную комнату без окон и белую жертвенную плиту посередине. Недалеко встал жрец, держа в руке артефакты. Арм глянул в лицо Наде и положил её на плиту. Она попыталась отползти в дальний угол жертвенника, но он, схватив её за ноги, подтащил к себе.

И Наде, и крон-эллину на указательные пальцы жрец надел перстни-артефакты, но для Арма они оказались малы и застряли где-то посередине. У Нади проверил замки на браслетах и начал чтение-распев…

Арм встал над ней и посмотрел в глаза. Смотрел не отрываясь. Теперь в его глазах были и ненависть, и боль. Та самая боль с большой буквы. И Надя не отводила взгляд. Знала, что и он видел её боль. Не физическую. А ту самую боль, когда теряешь всё. Что ещё сделать, чтобы остановить его? Что ещё сделать, чтобы спасти любовь и выжить?