— А что случилось, Инет? — ровным голосом уточнила Тьяна, — что ты имеешь в виду?　

Девушке явно трудно было ответить.　

— Миледи… Говорят, что это лорд Валантен отравил лошадь герцога, и та обезумела. Но леди Овертина запретила об этом болтать. Она сказала, что это чей-то навет, миледи.　

Так, значит. Ну, еще одна благодарность Овертине. И чего только не знают слуги? Слуги знают решительно все, а чего не знают точно — на этот счет у них есть не лишенные оснований предположения.

Вот про то, что Валантена подозревают и в покушении на убийство собственной жены, никто лишний пока не знает, это написано в отчете, который только сегодня привез эсс Кален. А вот узнает ли кто… Можно только догадываться.　

— Но на кухне все равно болтают, конечно, — усмехнулась Тьяна, — И пари заключают?　

— Что вы, миледи, — всплеснула руками девушка, — как можно? Кто бы посмел? Это надо совсем…　

— Значит, без пари. Но все равно многие не прочь об этом поговорить за ужином, да?　

— Да, миледи, — прошептала Инет, — но я не стала бы… Простите.　

— Да успокойся, — Тьяна махнула рукой, — я понимаю. А что тебе говорила графиня Каридан?　

— Что нельзя плакать и бояться, когда ждешь ребенка. Она еще подарила мне золотой. Она со всеми всегда очень добрая миледи.　

Да, что-что, а всеобъемлющая доброта графини казалась бесспорной. И Тьяна тоже в свое время погрелась в лучах этой доброты.　

— Ты замужем, у тебя есть дети? — удивилась она, потому что горничная казалась очень молоденькой.　

— Я вдова, — Инет опустила взгляд, — у меня дочка, ей три года. Она живет со свекровью. А тогда… Мой муж был матросом на торговце. И корабль опаздывал. Поэтому я и ходила сама не своя.　

— Мне так жаль. Прости, — сказала Тьяна, — но тогда служба у меня для тебя не очень желательна.

Наверняка придумают какие-нибудь запреты. И я тут ничего не смогу поделать.　

— Я понимаю, — горничная улыбнулась, — мне уже нельзя покидать замок. Но на этом месте самое большое жалованье, так что ничего, я потерплю. Я сейчас принесу вам горячего чаю из трав, миледи. Его готовит помощник эсса Хойра по его прописи. Вы хотите, чтобы я спала в передней, или с вами в спальне? Ее милость сказала, что как вы скажете.　

— Значит, ложись в передней, — решила Тьяна, — а я пока не хочу спать. Почитаю немного. Хойр обещал зайти вечером, так что он вот-вот придет.　

Когда Инет ушла, она прошлась по спальне, косясь на приготовленную ко сну пустую постель. И остановилась, зацепившись взглядом за вещь, которой здесь, вроде бы, не должно быть: на столике у зеркала стояла шкатулка Валантена, деревянная, с серебряной пластиной на крышке, на пластине герб Айдов. Эта шкатулка обычно хранилась в его кабинете, он держал там какие-то мелочи — Тьяна никогда не интересовалась. Теперь она схватила шкатулку, открыла — никаких замочков, даже символических. В шкатулке она увидела несколько крупных бусин на кожаных шнурках, скорее всего, амулеты, которые делал Хойр. Тьяна знала, что муж пользовался весьма специфическими амулетами — для ухода за шерстью, например. Это понятно, даже кошка временами оставляет по углам клочья шерсти, а у Валантена шерсти побольше, чем у кошки. Но они оба всегда деликатно обходили этот момент, так что она понятия не имела, что и как нужно делать с этими амулетами.　

Если здесь его вещи, которые принесли из Нижнего… Гардеробная! Тьяна бросилась туда. На первый взгляд — только ее платья, все, которые она не взяла в Рори, то есть, ее довольно обширный гардероб целиком был здесь. Но леди Айд сейчас хотелось найти не свои платья. Она распахнула сундук…　

Так и есть: камзол, рубашки, домашняя бархатная куртка. Рубашки явно прошли через руки прачки, а вот куртка… Она взяла куртку, смяла шелковистый бархат, поднесла к лицу, жадно вдохнула знакомый, родной запах, без которого, наверное, не сможет тут уснуть — куртка слегка пахла морем, как почти все вещи Валантена, и совсем немного — им самим, и этот чуть терпкий запах показался ей самый лучшим, что могло быть. И это все, что у нее теперь осталось. Пока, по крайней мере. И отчаяние захлестнуло…　

Когда Инет вернулась с чаем, она застала свою леди рыдающей на полу в гардеробной. Ахнув, девушка чуть не уронила чашку, поспешно пристроила ее на край стола и заметалась — то ли бежать за магом, то ли самой утешать леди. Но она выбрала первый вариант, и умчалась за колдуном.　

Когда прибежал Хойр, а с ним заодно и эсс Кален, Тьяна уже успокоилась — все-таки подолгу биться в　 истерике было не в ее правилах. От бурных слез она, как ни странно, почувствовала себя лучше, и теперь прихлебывала чай.　

— Добрый вечер, миледи, — Кален низко поклонился, — я прошу прощения, что побеспокоил вас вечером.

Видите ли, я заново просмотрел отчет из Скарата, и пришел к выводу, что тамошние дознаватели кое-что упустили.　

— Пожалуйста, — пожала плечами Тьяна, — ведь я тоже собралась задавать вопросы. А уснуть, наверное, смогу еще не скоро.　

— Да, миледи, поговорим, — Хойр знаком велел горничной уйти, — меня тоже кое-что обеспокоило в отчете из Скарата.　

Мягких кресел в передней было как раз три, так что они все устроились удобно. Правда, эсса Калена Тьяне дважды пришлось попросить присесть, Хойру хватило одного предложения.　

— Миледи, — Хойр и начал первым, как «свой», — я крайне хотел бы знать, что за девица приехала с вами в

Аттаре и жила у вас в комнате? Со слов ваше горничной Энны, это гадалка, которую вы подобрали на дороге?　

— Это Эль, я целый год числилась ее попечительницей, — пожала плечами Тьяна, — почему бы мне было не опекать ее и дальше?　

— Угу, само собой, миледи, — угрюмо согласился Хойр, — это беглая ученица колдовской школы, — объяснил он Калену, — весьма талантливая особа, упрямая, как ослица. У нее началось обычное на этом этапе шатание дара, и она решила, что пора бежать, а ее леди-попечительница сочла нужным поддержать ее в этом благом деле. Еще бы, мастера и наставницы гильдейской школы — сущие бездари, способные лишь погубить молодое дарование.　

Тьяна вздохнула. Она ничуть не сожалела о том, что помогла Эль. И тут вообще большой вопрос, кто кому помог　

— Если бы не Эль, я бы до сих пор не узнала о своей беременности, — заметила Тьяна.　

— Этот довод меня сразил, миледи, — кивнул Хойр, — будем считать ее бегство оправданным, и я обещаю избавить ее от всех возможных наказаний. Где она?　

— Я не знаю. Она убежала из Рори раньше моего отъезда.　

— Мы, разумеется, ее найдем.　

— Из девочек с таких характером и получаются лучшие колдуньи, — заметил эсс Кален, — миледи, в свою очередь, меня беспокоит вот что: из скаратского отчета следует, что вас не допрашивали совсем. Там нет ни слова о вас, миледи. А между тем, мы знаем со слов вашей горничной, что вы долго гуляли в городе с этой самой Эль.　

— Я полагаю, что, поскольку виновник найден, прогулка леди по городу в компании юной колдуньи не имеет значения для короля и Тайного совета, — поморщился Хойр, — напротив, не надо давать им повод для лишних предположений. Вы это понимаете, брат мой? — он выразительно посмотрел на Калена.　

— Я понимаю, что выводы лучше делать, видя ситуацию целиком, а не частично, — невозмутимо заметил тот, — миледи, не смею давить на вас, однако прошу, расскажите нам откровенно и последовательно, как вы именно проводили время в Аттаре? Может быть, произошло что-то такое, что вам запомнилось? Даже несущественное на первый взгляд? Потом мы вместе составим ваш допросный лист, — он показал глазами на Хойра, — миледи, чем больше я думаю об этом деле, тем больше уверен, что здесь не хватает чего-то важного.　

Сначала Тьяна колебалась, но взгляд Калена был сочувственным и настойчивым. В конце концов, у нее осталось ощущение, что он на ее стороне. И он вполне реально помогал ей сегодня.

— Если вкратце, эссы, — сказала она, — мы гуляли по улицам, зашли в кондитерскую, встретили там графиню Каридан, которая была в городе проездом. Поговорили. Она направлялась в свое имение по делам. Я даже не знала, что у Кариданов есть владения в Скарате.