— Почему вы так в этом уверены?　

— Море всегда возвращает ему хорошее расположение духа, миледи.　

Она внимательно посмотрела на слугу.　

— И часто ему требуется так успокаиваться?　

Тот встретил ее взгляд спокойно и с пониманием.　

— Последнее время крайне редко, миледи. У милорда прекрасная выдержка. И она стоила ему немалого труда, миледи. И его милости, старому герцогу, она тоже стоила немало.　

— И когда эта выдержка ему отказывала последний раз? Я имею в виду, настолько, что…　

— Я понял, миледи. Еще когда здесь жила леди Венель. Лорд Валантен тогда был очень расстроен, миледи, и… — он не стал договаривать.　

— После этого она отсюда уехала?

— Именно, миледи.　

— Она не пострадала?　

— Нет-нет. Она просто очень сильно испугалась.　

А когда Тьяна увидела сегодня, как когти Валантена лязгнули по камню, ей следовало очень испугаться, или это была так, мелочь?　

Ривер так и стоял с ворохом вещей, она подошла, забрала их у него и бросила на кровать, сама присела на край, ему показала на кресло.　

— Сядьте, Ривер, прошу вас. Я много чего не знаю о Валантене и не понимаю, верно? Я одна?　

— Наверное, так, миледи, — просто согласился слуга, садясь.　

— И что же это?　

Риверу явно не хотелось говорить, но она настойчиво смотрела на него, ожидая ответа.　

— Он не совсем человек, миледи, благодаря заклятью, — сказал Ривер, — и от этого ему деться некуда. И дело не только в его внешности. Он достаточно приручил звериную часть своей натуры. Она ему не досаждает, когда он спокоен, миледи.　

— То есть, сейчас он не спокоен? Почему?　

— Ох, миледи, ну что за вопрос, — Ривер усмехнулся, — лет двадцать назад я был влюблен, и более неспокойным я никогда больше не был в своей жизни. Я тот кажусь себе нынешнему просто сумасшедшим. А какие для сумасшедшего доводы рассудка? Так и милорд. В самом начале, миледи, вы с ним оба были так разумны и спокойны. Я радовался, старый дурак. Конечно, следовало ожидать… — он　 замолчал, махнул рукой.　

— Следовало ожидать чего? — пришлось ей уточнить, хотя, конечно, общий смысл и так был понятен.　

— Что, получив такую женщину, как вы, какой-нибудь мужчина окажется бесстрастным, миледи. И вы еще… сами понимаете, — он взглянул на нее с упреком, — если бы вы были разумной, лишь следовали долгу, как истинная леди из Предгорий, я слышал, там разумные, степенные женщины. А вы ведь не только не боялись его совсем. Вам с ним вроде как хорошо было. Вы ведь дразнили его всячески, кокетничали, соблазняли, искали с ним встреч. Да надо быть трупом, чтобы против такого устоять, миледи!　

— О Пламя! — Тьяна схватила подушку и уткнулась в нее лицом.　

И рассмеялась. Хотя можно было бы и заплакать, впрочем, какая разница? Она соблазнила Валантена Айда, он не смог устоять. А все потому, что она обманула ожидания, оказавшись не степенной женщиной из Предгорий. Герцог тоже на это рассчитывал, а может, и король?..　

Тогда надо было и ее предупредить.　

Какая чушь!　

— Да где вы видели степенную женщину из Предгорий? Эссину Дайрани, что ли? — спросила она, отсмеявшись.　

Та своим самым первым взглядом чуть ее не заморозила, это верно.　

— Уж не сердитесь на меня, миледи, — он смотрел с искренним раскаянием, — у вас с милордом, я вижу, все не так. Я хочу сказать, не так, как было с леди Венель. С ней у него и начаться не успело, как закончилось, и кроме муки, ничего и не было. Вы другое дело. Разве ж непонятно? И он весь уже ваш, вот как котенка голыми руками берите. Главное… — он снова осекся, опустил глаза в пол, и ей опять пришлось его подтолкнуть: 　

— Главное — что, Ривер?　

— Да осторожны будьте, миледи. Первое время хотя бы. Он ведь справляется, как видите. Так что все наладится. Я ведь с самого детства с ним, знаю его.　

— Спасибо, Ривер. Огромное спасибо, — сказала Тьяна.　

Она встала, подобрала оторванные пуговицы, потом вернулась к кровати и принялась зачем-то складывать небрежно брошенные вещи Валантена. Ривер ждал, как будто был уверен, что это еще не конец разговора.　

— Ответьте мне на вопрос, Ривер, — сказала Тьяна, — мне не хочется искать кого-нибудь другого, у кого тоже можно спросить. Было ли что-то очень плохое? Он никого не убил? Может быть, случайно?　

Он уверял ее, что никого не кусает, и она поверила. Но ведь и спросила она совсем о другом.　

— Он убил одного, насколько мне известно, миледи, — покачал головой Ривер, — и покалечил по меньшей мере двоих. Один без руки и хромает, другой не ходит. Оба получили от старого герцога щедрую компенсацию, так, что их семьи неплохо поправили свои дела. И случайно то все было. А тот, убитый — он был дурак, сам вызвал милорда на бой, с кем-то на спор, амулетом запасся, да еще подначивал. Только амулет был против людей, а против Валантена Айда не действовал, помешал только. Без этой колдовской дряни милорд его бы не убил, так Хойр, помнится, сказал. Милорду было тогда семнадцать, посмеялись над ним перед леди Овертиной, а такого и без амулетов хватит, чтобы молодого парня подбить на драку. Я бы его семейству и ломаного гроша не дал. А это, кстати, двоюродный брат был одной из невест, которую леди Нилой звали.　

— На спор с ним драться, — тихо сказала Тьяна, — как он когда-то с медведем.　

— Именно, миледи, — закивал Ривер. — Были, конечно, еще случаи, но там обошлось помятыми боками. А, ну и еще он как-то убил лошадь, хотя обозлился не на лошадь, понятное дело, а на ее хозяина. Сокрушался очень. Из-за женщины была неприятность, но обошлось. А вот самих женщин не бил и не калечил.

Мебели вот немало поломал за свою жизнь, это точно. Да что мебель, кто ее жалеет, при таком-то раскладе.　

— Понятно, — кивнула Тьяна, — еще раз спасибо, Ривер.　

Он ушел, унося с собой костюм, Тьяна тоже отправилась к себе. Села к столу и опять взяла рисовальные угли, а в голове все крутился рассказ Ривера.　

Он не человек. Покалечил двоих. Одного убил в драке. Но это было давно, а теперь он научился с собой справляться. Со своей звериной сутью, точнее. Женщин не бил и не калечил, но они его боятся. Если давно не знают, конечно. Он убил лошадь — из-за злости на ее хозяина.　

Он не человек. Он человек, носящий в себе и звериную суть, и человеческую. И звериная суть может взять верх, если дать ей волю.　

Он не человек?　

Какая же ерунда. Он человек. Звери такими, как он, быть просто не могут.　

Он умный, великодушный, добрый, внимательный. Он человек. Но что выпускает на волю его звериную суть? Сегодня он дал ей понять — волнение и ревность.　

Это все?..　

Он убил из-за того, что над ним посмеялись при Овертине. И это было почти десяток лет назад.

Он как котенок, которого можно взять голыми руками. Только надо быть осторожной, хотя бы первое время.　

Ну, просто голова кругом…　

В дверь постучали. Ах, да, эссина Дайрани, Она, кстати, опоздала, прошел почти час. Но это и хорошо, Тьяна успела хоть немного привести мысли в порядок.　

— Войдите, — крикнула она.　

Да, это была эссина Дайрани, хмурая, чем-то озабоченная.　

— Простите, миледи, я полагала, что вы ждете меня в Зеленом кабинете.　

— Тогда это недоразумение, эссина, я вас не предупредила, — сказала Тьяна, — я считала, что кабинетом пользуется только милорд, меня же пока устраивает эта комната.　

На самом деле она понятия не имела, где находится Зеленый кабинет. Еще одна оплошность: Овертина, скорее всего, занимается делами в каком-нибудь кабинете. Может быть, и в специально отведенные для этого часы.　

— Конечно, миледи, — та сразу заметила рисунок, скосила на него глаза, разглядывая.　

Тьяна повернула лист, подвинула к ней.　

— Я немного не закончила. Закончу, и вы сможете его забрать, если хотите. Я забыла спросить, вы ведь знакомы с Вейной?　

— Да-да, я видела ее два года назад. Могу забрать?.. — похоже, строгая экономка растерялась и не совсем понимала, что происходит.