Тьяна видела, как графиня садилась в карету, чтобы ехать в обитель Кувшинок. Потом зашла герцогиня.

Это была совсем не утренняя Овертина, радостная и возбужденная, а уставшая, погасшая и как будто постаревшая.　

— Только об одном мечтаю, — сказала она, — чтобы на этом и закончилось, чтобы вы не принесли Ниверу и других несчастий.　

И эта реплика тоже оставила Тьяну безучастной. Ну, почти безучастной. Однако она ответила:　

— Я этого не хотела. И не пыталась преследовать лорда Вилена, это сделал он. Я даже не собиралась участвовать в этой охоте, если на то пошло. В чем же, по-вашему, моя вина?　

Она осталась сидеть, хотя этикет предписывал встать и поклониться. Овертина села рядом.　

— Надеюсь, у вас хватило ума не строить ему глазки. Но это почти неважно. И ведь опять полный Нивер гостей со всего Грета. Из Кандрии тоже. На эту охоту съезжаются отовсюду. А все, что касается Валантена — пикантная новость. Так что теперь начнут шептаться, что это леди Айд так неудачно пыталась соблазнить Вилена Каридана. Несмотря на то, что мы заставим их извиниться и разостлаться, и Клайдергар так зол! Но таковы люди, дорогая.　

— Он жив, слава Пламени, — тихо сказала Тьяна.　

— Да. Добила бы его! — бросила Оверитна, и закрыла глаза, в то время как Тьяна, наоборот, удивленно уставилась на нее, — а Валантен… О, Пламя. Откуда он тут взялся?!　

— Почему вы его так ненавидите? — вдруг неожиданно для себя спросила Тьяна.　

— Каридана? Причем тут ненависть? Но он тупой ублюдок, который слушает лишь то, что у него между ног, и над которым всю жизнь квохчет его тетушка. Но король им доволен, значит, при нем он не тупой ублюдок.　

Такие речи от герцогини слышать было несколько неожиданно. Где ее светская утонченность? Она не ответила на вопрос.　

— Нет. Почему вы ненавидите Валантена? — уточнила Тьяна.　

— Ненавижу? — Овертина открыла глаза, — с чего бы? Вы, видимо, глупее, чем мне казалось?　

— Видимо, так, — признала Тьяна, — и все же, миледи?　

— Я не ненавижу Валантена, — четко сказала Овертина, — более того, мы друзья. Да, именно так. Но такие друзья, которые никогда бы не стали любовниками. А наши шутки вполне безобидны, и они всем давно привычны и никого не касаются. Вы поняли меня?　

— Я вас услышала, миледи. Скажу лишь, что меня касаются все шутки, которые касаются моего мужа.　

— Как угодно, — пожала плечами Овертина, — я вам больше скажу: вас я тоже не ненавижу. Но не буду притворяться, что вы мне нравитесь. Точнее, я могла бы вам и симпатизировать, останься вы у себя в Рори. Но вы явились и сразу перемешали все кости на нашей доске. Кстати, женись Валантен на той дуре в вечно-голубом, сейчас ничего бы не случилось. Несмотря на дивную глупость и ее, и маменьки, у нее бы хватило сообразительности не раздразнить Каридана, он бы ей сочувствовал, она бы растеклась лужицей, Валантен был бы к этому безразличен. Каридан бы думать о ней забыл через пару недель. Вот и все. Была бы еще одна спокойная и удачная охота, о которой вспоминали бы до следующей.　

— И леди Нила отдала бы вам ребенка, — Тьяна не удержалась, чтобы не уколоть герцогиню.　

— Да, — Овертина кивнула, — она отдала бы мне ребенка. Видите, еще один повод для того, чтобы вы мне не нравились. Но что случилось, то случилось, и враждовать в сами я не собираюсь. Любви от меня не ждите, но уживемся. Только постарайтесь больше не дразнить буйных молодых лордов.　

— Постараюсь вообще не попадаться им на глаза. Как и вам, впрочем.　

— Вряд ли получится, — с сожалением заключила Овертина, вставая, — вы леди Айд.　

— Я не дразнила лорда Вилена, — сказала Тьяна, и получилось отчего-то жалобно, — я лишь хочу спокойно жить с Валантеном, и это все!　

— Повзрослеете и поймете, — сказала Овертина спокойно, — видимо, так. Что вы там видели, в своем Рори?

Девочка из Предгорья.　

И это тоже задевало.　

Она ушла, Тьяна проводила ее взглядом и уткнулась лицом в колени. Потрясающе, Овертина, похоже, пришла сюда, чтобы с ней поговорить. Но понять следует — что? Как не дразнить буйных молодых лордов? Она не дразнила. Даже не помышляла об этом. В ее жизни за последние недели случилось столько всего, что было просто не до посторонних лордов. Она их не замечала. Всю ее жизнь заполнили отношения с Валантеном и все то, что пришло с ним, с ее положением женщины семьи Айд. А уж понять про «безобидные шутки» Овертины и Валантена? Она сказала: «наши шутки»…　

Про эти шутки она и думать не станет, потому что понять все равно не сможет.　

И все равно, Тьяна тогда радовалась, что лорд Вилен Каридан остался жив. Радовалась за Валантена — он никого не убил в своем бешенстве. Не так все получилось и страшно. И она ведь его успокоила, она, и так легко — теперь ей казалось, что легко.　

А вечером пришло известие о смерти Каридана, и вскоре убирая горем графиня привезла его тело.

Отчего же он умер?!　

На эту ночь Тьяне не разрешили покинуть Верхний. Хойр удалил ей синяки с лица, а на вопрос про лорда Вилена пожал плечами:　

— Миледи, бывает, что от ран умирают не сразу. Жаль, что там не было колдуна-медика. Хотя, им тоже не все под силу. Но у нас, во всяком случае, было бы его заключение. Почему сразу не послали за мной хотя бы? Не понимаю.　

Все валилось из рук, Эна убегала по делам и, возвращаясь, возмущенно рассказывала, что говорят в Замке. Потом перестала рассказывать, ходила тихо, как мышка. На утро король назначил разбирательство в Большом зале, и это тоже нервировало, ведь, получается, то, что случилось на поляне у сожженного храма, вынесут на суд общества?　

То, что случилось, она в мельчайших подробностях уже рассказала герцогу, королю, Хойру, и еще когда к ним присоединилась группа солидного вида господ, среди которых тоже были графы и герцоги, в том числе и ее старый очаровательный знакомый, который изъявлял желание жениться на ней после развода с Валантеном. И про упомянутый графиней амулет она сказала тоже. Они переглядывались, кивали, и, кажется, ей сочувствовали.

Уже совсем поздно ее навестил герцог, тоже усталый, взвинченный, с тенями под глазами, но с Тьяной он разговаривал спокойно и даже ласково.　

— Все будет хорошо, Тин, — сказал он, — не переживайте слишком. Свидетелем того, что Каридан свинья, был сам король. Перед вами извинятся. Мало того, перед вами очень хорошо извинятся, иначе никак. Вы　 — Айд. Останься он жив, мы бы потребовали и удовлетворения кровью, а уж за такие фокусы с амулетами тюрьма полагается не взирая на титулы.　

— Фокусы с амулетами?..　

— Ну, да. С ним был амулет, покоряющий для него всех без исключения женщин, и другой, который взбесил вашу лошадь. Видимо, он успел его забрать. То есть, умысел налицо, милая Тин.　

Вот как. Значит, недаром он хотел, чтобы она ехала с его группой. Он, выходит, закрепил амулет на лошади, потом подвел ее Тьяне, а перед тем, как подойти к ней на поляне, снял амулет с мертвого животного. Почему лошадь умерла? Лучше не спрашивать.　

— А в чем подвох, Кайрен? — на этот раз назвать его милость по имени оказалось удивительно просто.　

— Подвох в том, дорогая невестка, — он улыбнулся, — что Кариданы варлины и должны умирать с мечом в руке. То есть, я хочу сказать, что Валантен должен был сначала дать ему меч, выслушать его оправдания, а потом уже при свидетелях отправлять его на тот свет. И тогда уж к нам бы точно не было претензий, были бы только у нас. А теперь возможны варианты. Но я не жду ничего серьезного. Действительно, Тин, спите спокойно.　

Да, конечно, Кариданы варлины, то есть представители высшей знати Побережья. Их нельзя просто убивать палкой…　

Она легла за полночь, ожидая Валантена — тот не пришел.

Он пришел наутро, одетый в костюм по последней моде — светло-серый, обшитый тонким золотым галуном. Кафтан из плотной шелковой чесучи с крупными перламутровыми пуговицами, на камзоле, четь более светлом, — десятка три таких же мелких. Подобная одежда ему не нравилась, мешала, сковывала, так зачем?..