Клото: [Вы как тот ребенок, Ральф и Луиза, а ваши друзья краткосрочники – как море. Теперь вы понимаете?]

Ральф: [То есть у человечества и в самом деле настолько много этой ментальной энергии?]

Лахесис: [Вы все еще не понимаете. Так много ее только в…]

Луиза его перебила. Ее голос дрожал, но Ральф так и не смог понять, от страха или от возбуждения.

[…ее так много в каждом из нас, Ральф. В каждом человеческом существе!]

Ральф тихонько присвистнул и взглянул на Клото с Лахесисом. Они согласно кивнули.

[Так вы говорите, что мы можем черпать энергию из любого, кто окажется под рукой? И это безопасно для тех людей, у которых мы ее забираем?]

Клото: [Да. Вы сможете им повредить не больше, чем вычерпать Атлантический океан детским ведерком.]

Ральф очень надеялся, что это правда, потому что ему казалось, что они с Луизой бессознательно забирали энергию у других и забирали ее немало – это единственное объяснение всем комплиментам в их адрес. В последнее время он только и слышит о том, как он замечательно выглядит. Очень многие ему говорили, что он, наверное, вылечился от своей бессонницы, потому что выглядит свежим и отдохнувшим. Что он выглядит моложе.

Черт, подумал он. Да, я действительно стал моложе.

Снова взошла луна, и Ральф понял, что скоро настанет утро пятницы. Пора бы уже возвращаться к главной теме их разговора.

[Давайте заканчивать с болтовней, ребята. Почему вы вообще занимаетесь этой проблемой? И что это такое, что мы должны остановить?]

И тут он все понял. Это было как озарение – яркая вспышка в мозгу.

[Это Сьюзан Дей, так? Он хочет убить Сьюзан Дей? Устранить ее.]

Клото: [Да, но…]

Лахесис: […но это не главное…]

Ральф: [Давайте, ребята, вам не кажется, что пора открыть карты?]

Лахесис: [Да, Ральф. Время действительно пришло.]

Они почти не касались друг друга с тех пор, как поднялись на крышу сквозь этажи больницы, но теперь Лахесис положил руку Ральфу на плечо, а Клото взял Луизу за руку, как джентльмен давних времен, ведущий леди в неспешном танце.

Запах яблок, вкус меда, текстура шерсти… но в этот раз восхищение этим смешением ощущений не смогло подавить то глубокое беспокойство, которое почувствовал Ральф, когда Лахесис подвел его к самому краю больничной крыши.

Как и многие большие города, Дерри, казалось, был построен в самом неподходящем месте, которое только смогли отыскать первые поселенцы. Центр располагался на крутом склоне долины, река Кендускег лениво текла сквозь разросшийся клубок улиц Пустоши, расположенной в самой низине… Отсюда, с крыши больницы, Дерри казался городом с сердцем, пронзенным узким зеленым кинжалом… только сейчас, в темноте, кинжал был черен.

Одна сторона долины называлась Старый Мыс – район обветшалой послевоенной застройки и новенького лощеного и блестящего завода. На другой стороне был центр. Центр располагался вокруг Большого холма. Витчам-стрит круто взбиралась прямо на холм, где расходилась клубком улиц (в том числе и Харрис-авеню), которые образовывали западную часть города. Главная улица отходила от Витчам на полпути к Холму и шла на юго-запад вдоль пологого склона долины. Этот район города назывался Холмом Главной улицы или Бэсси-парком. И у самой верхней точки Главной улицы…

Луиза, почти со стоном: [Боже милостивый, что это?]

Ральф попытался сказать что-нибудь успокаивающее, но из горла вырвался только тихий хрип. У вершины Холма Главной улицы над землей распростерлась огромная зонтообразная клякса, стиравшая звезды, которые уже начали блекнуть – дело близилось к утру. Сначала Ральф попытался убедить себя, что это всего лишь дым, что загорелся один из складов, которые расположены там поблизости… может быть, даже заброшенное железнодорожное депо в конце Нейболт-стрит. Но склады были дальше на юг, депо – дальше на запад, и если эта ужасающая поганка и вправду была дымом, разгулявшийся ветер давно бы разнес ее в клочья. Но вместо того чтобы рассеиваться на ветру, эта клякса просто висела на небе – темнее, чем сама темнота.

И никто ее не видит, подумал Ральф. Никто, кроме меня… и Луизы… и лысых докторишек. Чертовых лысых докторишек.

Он прищурился, чтобы рассмотреть, что оказалось накрыто гигантским саваном черноты, хотя в этом не было необходимости – он прожил в Дерри большую часть своей жизни и мог пройти по всему городу с закрытыми глазами. Так что он с легкостью вычислил здание внутри савана, тем более что на горизонте уже разгоралась заря. Плоская круглая крыша стеклокирпичного здания подсказала ему ответ. Это было то самое здание, спроектированное Бенджамином Хэнсоном, знаменитым архитектором, одно время жившим в Дерри. Новый Общественный центр Дерри, построенный взамен уничтоженного наводнением в 85-м году.

Клото повернул Ральфа лицом к себе.

[Ты видишь, Ральф, ты был прав: он хочет убить Сьюзан Дей… но не только Сьюзан Дей.]

Он умолк, взглянул на Луизу и опять повернулся к Ральфу. Он был серьезен и мрачен.

[Это облако, которое ты довольно точно назвал саваном, означает, что в каком-то смысле он уже сделал то, что Атропос послал его сделать. Сегодня вечером там соберется больше двух тысяч людей… и Эд Дипно хочет их всех убить. И если не изменить ход событий, он их убьет.]

Лахесис подошел к Клото.

[И вы двое, Луиза и Ральф, единственные, кто может его остановить.]

Ральф вспомнил плакат с портретом Сьюзан Дей, который висел в пустой витрине между аптекой «Первая помощь» и кафешкой с забавным названием «Перерыв на обед, солнце пошло на посадку». Он вспомнил слова, написанные на пыльном окне: УБИТЬ ЭТУ СУКУ. И убийство действительно может случиться в Дерри, вот в чем дело. Дерри не похож на другие города. Ральфу казалось, что атмосфера в городе намного улучшилась после наводнения восемь лет назад. Но в Дерри была какая-то подлая жилка, и когда его жители находились во взвинченном состоянии, они творили по-настоящему отвратительные дела.

Он вытер рот, и на мгновение его отвлекло непривычное ощущение собственной руки на губах – оно было мягким, как будто шелковым. Ему по-прежнему разными способами напоминали, что форма его существования радикально изменилась.

Луиза, испуганно: [И как, по-вашему, мы это сделаем? Если нам нельзя приближаться к Эду и Атропосу, как мы сможем их остановить?]

Ральф понял, что он очень четко различает лицо; день разгорался со скоростью смены кадров в старом диснеевском мультике.

[Мы позвоним туда и скажем, что в здании заложена бомба. Это должно сработать.]

Клото испуганно посмотрел на него, Лахесис же щелкнул себя по лбу костяшками пальцев и поднял глаза на стремительно светлеющее небо. Когда он снова перевел взгляд на Ральфа, на его маленьком личике читалось что-то очень похожее на тщательно скрываемую панику.

[Это не сработает, Ральф. Теперь послушайте меня, оба. И послушайте очень внимательно: что бы вы ни делали в ближайшие четырнадцать часов или около того, вы не должны недооценивать силы, которые высвободил Атропос, когда нашел Эда и перерезал нить его жизни.]

Ральф: [Почему же это не сработает?]

Лахесис, одновременно зло и испуганно: [Мы не можем сейчас тратить время и отвечать на твои вопросы, Ральф. С этого момента вам придется принимать некоторые вещи на веру. Вы уже поняли, как быстро идет время на этом уровне, если мы так и будем стоять тут и разговаривать, вы не успеете остановить то, что может случиться сегодня вечером в Общественном центре. Вы с Луизой должны сейчас же спуститься. Сейчас же!]

Клото взял своего коллегу за руку и повернулся к Луизе с Ральфом.

[Я отвечу на один последний вопрос, хотя я уверен, что если бы вы немного подумали, то и сами бы нашли ответ. Перед сегодняшним выступлением Сьюзан Дей было уже двадцать три предупреждения о бомбах. Сейчас в Общественном центре полно полицейских с собаками, в последние сорок восемь часов они только и делают, что просвечивают рентгеном все посылки и письма, которые приходят в здание. Они обыскали все до последней щелки, они производят личный досмотр. Они ожидали угроз взрыва и воспринимают их очень серьезно, но они ожидают угроз только от сторонников запрета абортов, которые не хотят, чтобы мисс Дей выступала с речью.]