Ральф покачал головой.

– Где-то рядом с Ньюпортом. Вот все, что я знаю. Я думаю, им бы не слишком хотелось, чтобы мужчины знали, где это находится. Я вообще-то надеялся, что ты знаешь.

Луиза тоже покачала головой.

– Слава Богу, у меня никогда не было необходимости обращаться в подобные организации. Нам надо ей позвонить. Этой женщине, Тилбери. Ты встречался с ней у Элен, значит, можешь с ней поговорить. Она тебя выслушает.

Ее взгляд согрел его сердце. Любой человек, обладающий хотя бы капелькой здравого смысла, выслушал бы тебя, Ральф, говорил этот взгляд, но Ральф покачал головой.

– Спорим, что сегодня она отвечает только на звонки из Общественного центра или от Сьюзан Дей. – Он внимательно посмотрел на нее. – Знаешь, эта женщина очень смелая, если решится приехать сюда… очень смелая или очень глупая.

– Возможно, всего понемногу. Если Гретхен Тилбери не ответит на звонок, тот как же мы с ней свяжемся?

– Ну хорошо, я скажу тебе как. В конце концов я проработал коммивояжером большую часть того времени, которое Фэй Чапин назвал бы моей настоящей жизнью, и я до сих пор еще не утратил какие-то навыки и могу быть довольно изобретательным, когда надо. – Он усмехнулся, вспомнил о девушке из справочной в больнице. – И весьма убедительным, смею надеяться.

– Ральф? – тихонько сказала она.

– Что, Луиза?

– А мне вот это все кажется настоящей жизнью.

Он похлопал ее по руке.

– Я понимаю, о чем ты.

Из будочки пропускного пункта больничного гаража высунулась знакомая тощая физиономия, на которой сияла знакомая усмешка – одна из тех, где не хватает почти половины зубов.

– Эй, Ральф, это ты, что ль? Черт меня задери, если нет! Просто класс! Ну, ваще!

– Триггер? – медленно спросил Ральф. – Триггер Вашон?

– Ну не жопа же! – Триггер отбросил волосы со лба, чтобы получше рассмотреть Луизу. – А что это за цветочек с тобой? Я ее вроде бы знаю, черт меня раздери, если вру!

– Луиза Чесс, – сказал Ральф, вытаскивая из бардачка свой парковочный талон. – Ты мог знать ее мужа, Пола…

– Черт подери, а ведь точно! – закричал Триггер. – Когда-то мы славно с ним зажигали на выходные, в семьстдесятом, а мож, в семьстпервом! Точно-точно, в кафешке у Нан, которая сейчас закрыта, и не однажды! Эх мои старые косточки! И как Пол там сейчас, мэм?

– Мистер Чесс уже два года как умер, – сказала Луиза.

– Ох, проклятие! Жалко-то как. Он был классный парень, Пол Чесс. Лучший в округе. Все его любили. – Триггер выглядел таким расстроенным, как будто Пол умер сегодня утром.

– Спасибо, мистер Вашон. – Луиза выразительно посмотрела на часы, потом на Ральфа. Ее желудок громко заурчал, что послужило последним аргументом.

Ральф протянул парковочный талон через открытое окно машины и только тогда до него дошло, что по времени на штампе видно, что они с Луизой пробыли здесь со вторника. Почти шестьдесят часов.

– А что случилось с вашей автомойкой, Триг? – поспешно спросил он.

– Ай, да меня уволили, – сказал Триггер. – Я тебе разве не говорил? Почти всех уволили. Я сначала очень расстроен был, но в апреле пристроился вот сюда, и… а-ай! Мне туточки больше нравится. Тут у меня есть свой маленький телик, душевно можно сидеть и смотреть, когда тут потише бывает и никто не бибикает на меня своими дуделками, если я не срываюсь места, как загорится зеленый. Все куда-то торопятся, кроме меня. И вообще здесь классно. Тепло. А то тот проклятый вагончик был холоднее, чем титьки злой ведьмы зимой. Прошу прощения, мэм.

Луиза промолчала. Она, казалось, с неподдельным интересом изучала свои ладошки. Ральф с облегчением наблюдал за тем, как Триггер комкает талон и кидает его в мусорную корзину, даже и не взглянув на дату и время. Он тюкнул по какой-то кнопке на кассовом аппарате, и на табло в окошке выскочило $00.00.

– Боже, Триг, спасибо тебе большое, – сказал Ральф.

– Эй, не стоит оно того, – сказал Триггер и величаво нажал на другую кнопку. Шлагбаум перед будкой поднялся. – Рад был тебя повидать. Слушай, ты помнишь тот день, возле аэропорта? Черт подери! Жарко, как в аду, а еще эти два парня чуть насмерть не передрались? А потом полило черт-те как. И град еще был! Ты шел пешком, и я подбросил тебя до дома. Так с тех пор я тебя видел всего-то раз или два. – Он повнимательнее присмотрелся на Ральфа. – Ты выглядишь лучше, чем тогда, Ральфи, вот что я тебе скажу. Черт, да тебе ни за что не дашь больше пятидесяти пяти. Красота!

В желудке у Луизы вновь заурчало, и на этот раз еще громче. Она продолжала сосредоточенно изучать свои ладони.

– Зато чувствую я себя чуть постарше, – сказал Ральф. – Послушай, Триг, я рад был тебя увидеть, но нам нужно…

– Черт, – с отсутствующим видом проговорил Триггер. – Я ведь хотел тебе что-то сказать… что-то важное. О том дне. Черт, тупая я голова!

Ральф подождал еще немного, разрываемый самыми противоречивыми чувствами, нетерпением и любопытством.

– Да ладно, не беспокойся, Триг. Это давно уже было.

– Какого черта? – проговорил Триггер, обращаясь к себе. Он уставился в потолок своей будки, как будто ответ был написан там.

– Ральф, нам надо ехать, – сказала Луиза. – И не только потому, что я хочу есть.

– Да. Ты права. – Он снова завел «олдсмобил». – Если ты что-нибудь вспомнишь, Триг, позвони мне домой. Мой телефон есть в справочнике. Рад был тебя повидать.

Триггер Вашон, казалось, вообще забыл о существовании Ральфа.

– Это что-то, что мы видели? – спросил он у потолка. – Или что-то, что мы делали? Черт!

Он все еще смотрел в потолок, почесывая затылок, когда Ральф вывел машину из гаража и поехал по Хоспитал-драйв к низкому кирпичному зданию, в котором располагался Женский центр.

Теперь на улице было светло, у входа сидел только один охранник, и никаких демонстрантов поблизости не наблюдалось. Их отсутствие заставило Ральфа вспомнить все фильмы про джунгли, которые он смотрел в молодости, и особенно тот момент, когда туземные тамтамы вдруг замолкают, и герой – Джон Холл или Фрэнк Бак – поворачивается к главному носильщику или проводнику и говорит, что ему это очень не нравится. Как-то тут слишком тихо. Охранник открыл блокнот, который лежал перед ним на столе, взглянул на Ральфову машину и что-то записал – наверное, номер. Потом встал и подошел к ним по усеянной листьями дорожке.

В этот ранний утренний час машин на стоянке у Женского центра почти не было, и у Ральфа был выбор, где припарковаться. Он заглушил двигатель, вылез из машины и обошел ее, чтобы открыть дверцу Луизе.

– У тебя есть какие-то мысли, как все это провернуть? – спросила она, когда он подал ей руку, чтобы помочь выбраться из машины.

– Ну, нам придется немного схитрить, но ведь главное, чтобы нас просто не выкинули отсюда, правильно?

– Правильно. – Она убрала нервно подрагивающую руку в карман пальто, а когда они поравнялись с охранником, она одарила его своей самой лучезарной улыбкой.

– Доброе утро, офицер.

– Доброе. – Он посмотрел на часы. – Я думаю, что здесь еще никого нет, кроме уборщицы и служащей в приемной.

– Так она-то нам и нужна, – вдруг обрадовалась Луиза. Для Ральфа это было новостью. – Барби Ричардс. Ее тетя Симона просила передать ей записку. Очень важную. Просто скажите, что к ней пришла Луиза Чесс.

Охранник на секунду задумался, а потом указал на дверь.

– В этом нет необходимости. Проходите, мэм. Как войдете, идите прямо.

Улыбка Луизы стала еще лучезарнее:

– Мы там и двух секунд не задержимся, правда, Нортон?

– Ну, скорее всего полторы, – согласился Ральф. Когда они подошли к входным дверям и охранник остался у них за спиной, он наклонился к Луизе и прошептал: – Нортон? Боже, Луиза, почему Нортон?

– Ну, это первое, что пришло мне в голову, – сказала она. – Наверное, мне просто вспомнился фильм «Новобрачные». Ральф и Нортон, помнишь?