Ральф убрал бинокль и наклонился вперед в своем кресле-качалке, уперевшись локтями в колени и внимательно глядя на улицу. Сердце билось так сильно, что стук отдавался в висках.

Машина сбавляла скорость, а когда проезжала «Красное яблоко», она уже просто поползла по улице. Включилась правая подвижная фара, и яркий луч света начал скользить по спящим домам на противоположной стороне Харрис-авеню. Он освещал и номера домов, прибитые к дверям или к колоннам крыльца. Когда луч высветил номер дома Мэй Лочер (номер 86, Ральф сумел рассмотреть его и без бинокля), патрульная машина остановилась и погасила фары.

Двое полицейских в форме вылезли из машины и пошли по дорожке, ведущей к дому Мэй, не обращая внимания ни на человека, смотревшего на них из окна на втором этаже дома напротив, ни на зелено-золотистые следы, по которым они шагали. Они остановились, чтобы о чем-то посовещаться, и Ральф снова поднял бинокль, чтобы получше их рассмотреть. Он был почти уверен в том, что младший из полицейских был именно тем парнем в форме, который приезжал вместе с Лейдекером к Эду в тот день, когда его арестовали за избиение жены. Кнолл? Кажется, так его звали?

– Нет, – пробормотал Ральф. – Нелл. Крис Нелл, а может быть, Джесс.

Нелл и его напарник очень серьезно что-то обсуждали – гораздо серьезнее, чем двое маленьких лысых докторов, которые не так давно стояли на том же самом месте. Эта беседа закончилась тем, что полицейские достали оружие и поднялись на крыльцо миссис Лочер. Нелл шел впереди. Он нажал кнопку звонка, подождал пару секунд и снова нажал. На этот раз он давил на кнопку добрых секунд пять. Они подождали еще немного, а потом второй полицейский прошел вперед и начал звонить сам.

Может быть, этот второй знает какой-то Особый Способ Звонения в Дверной Звонок, подумал Ральф.

Но даже если и так, то на этот раз рецепт не помог. Ответа по-прежнему не было, но Ральф почему-то не удивился. И маленькие лысые доктора с ножницами были тут совершенно ни при чем: Мэй была прикована к постели и не могла даже встать, чтобы открыть дверь.

Но если она не может вставать, значит, у нее должна быть сиделка – кто-то, кто приносил бы ей еду, помогал ей ходить в туалет или подносил судно…

Крис Нелл – а может быть, Джесс – снова выступил вперед. На этот раз он воспользовался приемом «бум-бум-бум-откройте-именем-закона», то есть принялся колошматить в дверь кулаком. Он по-прежнему держал пистолет в правой руке, опустив его вниз и прижав ствол к ноге.

И тут в сознании Ральфа возникла страшная и отчетливая картина. Такая же реальная, как и ауры вокруг людей. Он увидел старую женщину, лежащую в кровати; у нее на лице была кислородная маска. Над маской сверкали застывшие глаза, а под ней ухмылялось жуткой улыбкой перерезанное горло. Постельное белье и ночная рубашка были залиты кровью. А недалеко от первой, на полу лицом вниз, лежал труп второй женщины – сиделки. У нее на спине, на розовой фланелевой рубашке алела цепочка страшных колотых ран от ножниц Лысого доктора номер раз. И Ральф знал, что если поднять рубашку и присмотреться поближе, то каждая из этих ран будет очень похожа на ту, которая красовалась на его левом боку… как огромная неровная точка, намалеванная ребенком, который только учится рисовать.

Ральф попытался отогнать это жуткое видение. Но оно почему-то не уходило. Он почувствовал боль в руках, опустил глаза и увидел, что они крепко сжаты в кулаки, так что ногти впиваются в кожу. Теперь он видел, что женщина в розовой рубашке из его видения слабо зашевелилась – она была еще жива. Но это уже ненадолго. По крайней мере она точно не доживет до того момента, когда двое на крыльце решат наконец, что им делать дальше, и попробуют предпринять что-нибудь более конструктивное, чем просто стоять у порога и стучать в дверь.

– Ну давайте, ребята, – сказал Ральф вслух. – Давайте идите в дом, что вы там фигней маетесь.

Ты же знаешь, что все, что ты видишь, существует только в твоем воображении, правильно? – сказал он себе. Я вот о чем, собственно: там и вправду могут лежать две мертвые женщины, вполне может быть, но ты же не знаешь этого наверняка. Это не ауры, не светящиеся следы…

Да, это не ауры и не следы; и да, он все прекрасно понимает и знает. Но он так же знает, что в доме номер 86 по Харрис-авеню никто не отвечает на звонки в дверь, и это не сулит ничего хорошего старой приятельнице и однокласснице Билла Макговерна. Он не видел крови на ножницах Доктора номер раз, но качество изображения и степень увеличения, которые давал его старый бинокль, не позволяли разглядеть такие детали. Тем более что этот парень вполне мог вытереть ножницы, прежде чем выйти из дома. Едва эта мысль возникла в сознании Ральфа, его воображение тут же добавило к мысленной картинке кровавое полотенце, брошенное на пол около трупа сиделки в розовой рубашке.

– Ну давайте, вы двое! – чуть ли не закричал Ральф. – Боже ты мой, вы там всю ночь простоять собираетесь?!

Фары опять осветили улицу. Теперь подъехал «форд» без опознавательных знаков, но зато с красной мигалкой за ветровым стеклом. Человек, который вышел из машины, был одет в штатское – в серую поплиновую ветровку и синюю трикотажную кепку. Ральф понадеялся было, что вновь прибывший – это Джон Лейдекер, хотя Лейдекер ему говорил, что не появится в участке раньше полудня. Но ему даже не пришлось смотреть в бинокль, чтобы убедиться, что это вовсе не он. Этот человек был куда более стройным и в придачу носил пышные черные усы. Второй полицейский шагнул ему навстречу, а Крис-или-Джесс Нелл тем временем завернул за угол дома миссис Лочер.

Это было похоже на одну из тех пауз, которые в фильмах обычно вырезают. Второй полицейский опять достал пистолет. Он и его коллега в штатском поднялись на крыльцо. Они совещались, то и дело поглядывая на закрытую дверь. Потом полицейский сделал пару шагов в ту сторону, куда ушел Нелл. Но детектив в штатском схватил его за руку и остановил. Они еще немного посовещались. Ральф еще крепче сжал кулаки и прокашлялся.

Прошло еще несколько минут, а потом… потом все случилось так быстро и путано, как это бывает только в экстренных ситуациях. Появилась еще одна полицейская машина (дом миссис Лочер и дома справа и слева теперь были ярко освещены красно-желтыми огнями от полицейских мигалок). Из машины вышли еще двое полицейских в форме, открыли багажник и вытащили оттуда какую-то объемистую штуковину, которая напомнила Ральфу портативное приспособление для пыток. Кажется, оно называлось «Челюсти жизни». После большой бури весной 1985 года, когда погибло больше двухсот человек – большинство из которых оказались запертыми в своих машинах и именно потому и умерли, – школьники Дерри тратили все свои сбережения, чтобы купить вот такую вот штуку.

Когда двое вновь прибывших полицейских несли «Челюсти жизни» через дорогу, дверь соседнего дома открылась и на крыльцо вышли Стэн и Джорджина Эберли. На них были одинаковые купальные халаты, а седые волосы Стэна торчали во все стороны. Ральф тут же вспомнил Чарли Пикеринга. Он поднял бинокль, изучил их возбужденные, любопытные лица и вновь отложил бинокль в сторону.

Следующая машина, подъехавшая к дому Мэй Лочер, была «скорая» из больницы Дерри. Как и у полицейских машин, сирена была отключена, но красные мигалки горели, бешено вращаясь. Ральфу это все напоминало один из его любимых фильмов с Грязным Гарри, только с выключенным звуком.

Двое полицейских дотащили «Челюсти жизни» до газона и опустили их на землю. Детектив в ветровке и кепке повернулся к ним, поднял руки на уровень плеч, ладонями наружу, как будто говоря: Какого черта вы собирались делать с этой фигней, дверь, что ли, вышибать? В ту же секунду из-за дома вышел офицер Нелл. Он как-то странно тряс головой.

Детектив резко развернулся, прошел мимо Нелла и его напарника, поднялся по ступенькам и ударил ногой в дверь Мэй Лочер. Дверь распахнулась. Он на секунду остановился, чтобы расстегнуть куртку – видимо, чтобы было сподручнее достать оружие, если что, – а потом вошел внутрь, даже не обернувшись.