Йи оторвала его от этих размышлений, толкнув в плечо и показав пальцем под воду. Марвин, как и многие палауанцы, баловался подводной охотой где-то с 5-го класса школы, и соответствующие навыки у него были в полном порядке. Он почти сразу различил среди кораллов, в тени большого пучка водорослей, на глубине в полтора человеческих роста, группу небольших рифовых акул. Сейчас оставалось поделить мишени… Короткий обмен жестами… Все ясно. Нырнули!

Рифовые акулы этого вида активны ночью, а днем, особенно в середине дня, они отдыхают, и потому недостаточно быстро реагируют на опасность, тем более – на опасность, не заложенную в их инстинктах. Оба удара оказались точными, но не в одинаковой степени. Йи аккуратно воткнула свою пику за головой своей добычи, и поразила какой-то важный узел в хрящевом хребте. Марвин нанес акуле слишком сильный, но не вполне точный удар, и пробил её насквозь, не повредив ни одного экстренно-важного органа. Когда они вынырнули, добыча Йи еле шевелилась, а загарпуненная Марвином рыба извивалась так, что чуть не соскочила с лезвия… Возможно, и соскочила бы, но лезвие, пройдя насквозь, ударило по твердому дну и согнулось на конце, превратившись в очень надежный крюк.

Йи уверенно схватила добычу Марвина и ткнула указательным пальцем в глубину жаберной щели. Акула коротко дернулась и обвисла на гарпуне.

– Лучше бить не так сильно, но точно, – заметила девушка.

– Да, – согласился мастер-пилот, – Я, кажется, испортил гарпун.

– Не важно, – сказала она, – У меня много запасных лезвий. Теперь плывем домой. Хорошая получилась охота. Еды достаточно и даже больше, чем.

– Да, – согласился он, и бросил ещё один взгляд на компанию негритосов на берегу соседнего островка.

– Интересно? – спросила Йи.

– Интересно, – подтвердил Марвин, – Откуда они?

– Родичи, – ответила она, – Буду готовить еду и расскажу.

…

Тушки акул даже после обезглавливания и потрошения тянули килограмма на три каждая. Разумеется, они должны были ещё потерять часть веса при ужаривании, но количество пищи на двух человек все равно выходило «больше, чем».

– Мы будем запекать их кусочками, – сообщила Йи, – Маленький кусочек готовится быстро. Только сначала должны быть угли.

– Это понятно, – согласился Марвин, глядя на пламя костра, горящего в специальной квадратной ямке открытого очага в пяти шагах от входа в «коттедж». Алюминиевые армейские кружки и котелок, в котором хозяйка сварила нечто вроде цветочного чая, выглядели на этом первобытном фоне полным анахронизмом.

– Тебе ещё интересно про моих родичей? – спросила она.

– Да. Ты собиралась рассказать.

Девушка утвердительно кивнула.

– Вот, я рассказываю. В начале прошлого сезона дождей я говорила с Белой собакой, которая на небе. Она сказала: радуга повернулась. Многое теперь не так, как было. У людей татутату все больше друзей, и все меньше врагов. Почти все дети, которые родились, остаются жить, потому что всегда есть еда, и лекарства на всякий случай, а охотников за рабами уже нет. Татутату с друзьями их убили, и это хорошо.

– Белая собака, которая на небе? – переспросил Марвин, – Йи, ты из Мберамо?

– Да, я оттуда, с реки Вааа, поэтому я добавила эту реку к своему имени. А откуда ты знаешь про Белую собаку?

– Наш авиа-отряд 20 февраля забросили в Западную Новую Гвинею, как, типа, палео-этнографов. У нас было краткое info по оперативной легенде. Там я прочел про Змея-Радугу и про Белую собаку, которая на небе.

– Тогда ты понимаешь, – сказала она, – Дальше Белая собака сказала: нехорошо всем татутату быть на одном месте. В мире ещё много хороших мест. Ты молодая, хитрая, сильная, красивая. Найди, где ещё будут жить татутату, и где им будет хорошо.

– Упс… – произнес Марвин.

– Упс, – отозвалась она, – Я стала младшим партнером в «Te-Ke Toys», я видела много разных мест в мире. Ты их тоже видел. Это место, Моту Румелет, лучше прочих. Я договорилась с одним папуасом, другом, и он привез на корабле несколько молодых людей татутату. От Мберамо до Пелелиу 600 миль. Это день хода быстрого корабля. Потом на Румелет приехал соц-инспектор Олоис, увидел наши коттеджи, и ругался с шефом Роном из-за взносов и из-за аренды теракватории. Туда-сюда, они говорили и договорились. Но мне попало от Рона за то, что я ему не сказала сразу. Вот так.

Йи встала и принялась разравнивать горячие угли в открытом очаге. Марвин закурил сигарету, минуту наблюдал за её движениями, убедился, что она не намерена ничего добавить к своему рассказу, и поинтересовался.

– Рон взял в аренду Моту-Румелет только когда тут появились семьи таутутату?

– Нет. Позже, – ответила она, – Когда нас засекла полиция, и появился соц-инспектор. Сначала семьи просто приехали и жили. Так. Потом соц-инспектор ругался с шефом Роном и Пумой. Потом Рон ругал меня. Но потом все решили, что на Румелет-Нуи, первом островке, который ближе к Эсколкуару, удобно сделать ком-пункт, а другие островки арендовать за компанию. Мэрия за это берет с партнерства деньги, но не слишком большие. От того, что татутату здесь живут, партнерству выгоды больше.

Сказав последнюю загадочную фразу, девушка вооружилась десантным тесаком, стремительно покромсала на поперечные пластинки тушку одной акулы, и стала аккуратно раскладывать их на углях, присыпая сверху золой.

– Партнерству выгоды больше? – вопросительно повторил он.

– Больше, – откликнулась она, – Шеф Рон тебе расскажет. Это не совсем просто.

– ОК, – мастер-пилот кивнул, – завтра спрошу об этом Рона.

– Завтра, – сказала Йи, – ты мне покажешь, как надо рулить быстрой флайкой. Ты толковый инструктор, а у меня есть желание. У меня получится. Это правильно?

– По логике, выходит так, – он сделал глоток чая, – Но я не сторонник скоростного обучения за две недели. На зимне-весенней Арафурской войне погиб пилот из моего звена. Крибле, хороший парень… Мы там воевали не как армия, а как «Inter-brigade mobile». И в звено попал мальчишка Пэой Биб, западный папуас, после 2-недельных летных курсов. Не пилот, а камикадзе-юниор. Ужас, нах. И я его переучивал.

– Этот мальчишка умер или остался жив? – спросила девушка.

Сиггэ Марвин широко улыбнулся.

– ещё как жив! Пэой вернулся домой в конце апреля, после войны на Замбези. Теперь заделался фермером. Купил ферму двести гектаров около Фак-Фака, и к ней всякую агротехнику. У него дом, три vahine, симпатичные, кстати, и ещё четверо нанятых работников. На прошлой неделе он прислал e-mail с дюжиной фото, и написал: «Хэй, командир Сиггэ, хватит воевать! Приезжай лучше ко мне в гости, а если хочешь, то приезжай насовсем. Тут хорошо!». Вот такой простой парень… А я со своим новым звеном торчал на авиабазе Иджвис, это остров на озере Киву. Мы ждали вылета на тактическую операцию в район Буйумбура. Я только успел досмотреть эти фото, тут сигнал: «По машинам», и понеслось… Кажется, это было вечность назад.

– А ты когда довоевал, Сиггэ? – спросила Йи, раскладывая первые готовые ломтики печеной акулы на широком пальмовом листе.

– Позавчера ночью на Виктория-Нил, – ответил он, – потом, позавчера ранним утром я работал по инфильтрации на Мальдивы, потом два дня на Терра-Илои, а потом – сюда.

– Пфф! – сказала она, – У тебя ещё в голове не все на месте. Надо хорошо отдыхать.

Несмотря на простоту рецепта, акула оказалась превосходной. По крайней мере, так решил Марвин. Первая рыба была съедена за полтора часа, но вторая явно была бы лишней. Йи глянула на тушку, потом на него, потом снова на тушку и заключила:

– Я закопаю её в золу, и это будет завтрак.

– А у тебя не появлялась мысль купить холодильник? – поинтересовался он.

– Иногда появлялась. Но коттедж маленький. Как там поместится холодильник?

– Хэх. По ходу, разумнее увеличить коттедж, а не отказываться от холодильника.