– Модерновый домик для хомячка? – Предположила Санди.

– Aita i foa, – Ван Хорн покачал головой и положил цилиндр рядом с чайником, – это модерновая атомная бомба мощностью одна двадцатая килотонны.

– Joder! – Воскликнула Келли, – Док Обо! Немедленно убери это говно со стола!

– Не вибрируй, – Абинэ положила руку ей на плечо. – Эта штука не заряжена.

– Aloha, молодежь, – сказал Винсмарт. – Привет, Кватро. Эта прекрасная юная леди, видимо, Зирка Новак, я угадал? Рад познакомиться. Извините за опоздание, но мы немножко по уши в… Как бы это сказать.

– Именно в нем, – бодро подтвердил Ван Хорн.

=======================================

Сиггэ Марвин, глядя на экран ноутбука, подключенного к радару, тихо выругался и похлопал по плечу низкорослого, но гармонично сложенного чернокожего молодого парня, сидевшего в кресле и одетого только в узорчатый шнурок на бедрах и очки с непрозрачными пластиковыми дисками вместо стекол.

– Прекращай кувыркаться, Ффо, и заходи на лэндинг, а то зацепишь этого субъекта.

– А можно, я зайду ему в хвост? – Спросил тот. – Просто зайду и больше ничего.

– ОК, – разрешил Марвин, – но не подходи ближе ста метров. Никогда нельзя пугать пилотов-любителей. Даже в случае, если они незваные гости.

На мониторе, куда транслировалось изображение с камеры учебного дрона, возник миниатюрный, менее 4 метров в длину, моноплан сине-зеленого цвета, похожий на сюрреалистическую улитку с прозрачным домиком-раковиной, перед которой на смешных рожках-консолях были выставлены два электродвижка с пропеллерами. Дополняли картину узкие крылья, похожие на торчащие из боков «домика улитки» широкие прогулочные лыжи, рассчитанные на рослого пользователя.

– Смешная штука, – оценил Ффо. – Как человек помещается в этой флайке, а?

– Нормально помещается, – ответил Марвин. – Это французский фан-флай «Cricket» образца 1973-го года, но электрическая версия. Недавно я обкатывал почти такой же. Пустой он весит полцентнера. Можно его разобрать и запихнуть в экспедиционный рюкзак «Nigger» емкостью один баррель. Прикинь: пилотажный самолет в рюкзаке.

Тихо пискнул индикатор включения селекторной связи и из динамика послышалось:

– Хэй, пункт Румелет, это Ринго с точки Нгетенгчау. Что за ерунда в воздухе?

– Хэй, Ринго, это Сиггэ. Там какой-то любитель на «Крикете». На запросы молчит и движется к тебе в Эсколкуар. Возможно, он повернет к аэродрому Нгедечелабед, но сейчас он снижается, как для лэндинга по протоке вдоль косы Элечол-ра-Нгерикл, с северо-востока. Ффо рулит дроном и висит у него на хвосте. Так, на всякий случай.

– Ясно, Сиггэ. Пойду посмотрю, что это за кекс. На точке остаётся Екико.

– Осторожно, Ринго. Мало ли кто это. Пусть сначала на него посмотрят ребята.

– Я так и сделаю. Перехожу на четвертый канал связи. Информируй меня как-что.

…

Миниатюрный самолетик коснулся воды и покатился по узкой протоке. Слева от него протянулась коса, заросшая карликовыми пальмами. Справа – сплошная зеленая стена болотного тростника. Затем в этой стене появилось широкий просвет. Самолетик, уже двигавшийся со скоростью гребной лодки, повернул туда. Проплыв по боковому ответвлению протоки, он причалил к легкой платформе из толстых стволов бамбука.

Шелестящий звон пропеллеров смолк. Прозрачный плексигласовый фонарь кабины откинулся вбок и на платформу выбрался пожилой латино-малаец, одетый в яркую клетчатую рубаху и широкие джинсовые шорты. За плечами висело мексиканское сомбреро, а две трети лица было закрыто тонированными очками. Он с быстротой, свидетельствующей о значительном опыте, закрепил на кнехте причальный трос и посмотрел в небо. Полутораметровый беспилотный аппарат, похожий на толстую пластиковую стрекозу, сделал два круга на малой высоте и улетел – но не на север, к полуострову Оураие и городку Имелечол (как того ожидал прибывший), а на северо-восток, к моту Румелет.

Прибывший огляделся по сторонам. Его окружало болото Эсколкуар. Буро-зеленые джунгли высотой в полтора человеческих роста. Разглядеть тут что-либо, удаленное больше чем на десять шагов от расчищенного места, было решительно невозможно. Напрягать слух – бесполезно. Слышен только мерный шорох листьев и ещё плеск и кваканье каких-то мелких существ, копошащихся в длинных илистых лужах…

– Хэй! – Крикнул прибывший. – Могу ли я сослаться на принципы гостеприимства и попросить кружку какао?

– Не вертись и подними руки, – раздался певуче-щебечущий голос у него за спиной.

Гость, не оборачиваясь, медленно поднял руки над головой и пошевелил пальцами.

– Могу ли я узнать имя прекрасной дамы, которая…

– Свое назови сначала, – перебил тот же щебечущий голос.

– Жерар Лаполо, – ответил он. – Возможно, ты обо мне слышала.

Возникла короткая пауза, а затем молодой мужской голос откуда-то из-за шуршащей зеленой стены тростника, поинтересовался:

– Если вы полковник Лаполо, то почему вы так странно появились?

– Дурная привычка, – ответил гость. – В моем возрасте трудно менять привычки. Мне хотелось бы пообщаться с Роном Батчером или с Пумой.

– Очки снимите, пожалуйста, – вежливо попросил тот же голос.

– Я бы с удовольствием, – ответил гость, – но та юная леди, которая у меня за спиной, приказала держать руки вверху, и я теряюсь в альтернативе: кого из вас слушаться.

– Сними очки левой рукой и подними вверх, – пропел голос за спиной.

– Вот теперь ясно, – удовлетворенно сказал гость и выполнил требуемое действие.

После очередной, несколько более длинной паузы молодой мужчина, продолжая оставаться вне поля зрения гостя, спокойно сообщил.

– Это действительно вы, сен Лаполо. Можете опустить руки и надеть обратно очки.

– А вы не забыли проверить меня на счет оружия? – Спросил Жерар, водружая очки обратно на нос.

– Не забыли, – ответил его собеседник, довольно шумно продираясь через заросли тростника. – У нас же есть сканер. Все ОК… Кстати, меня зовут Ринго. Я инженер-менеджер партнерства «Te-Ke Toys». Если вы интересуетесь нашей продукцией, то я покажу вам образцы и могу подписать с вами предварительный протокол о цене и условиях поставки. Несколько образцов я могу продать вам прямо на месте.

Шеф INDEMI, улыбнувшись одними уголками губ, рассматривал молодого человека, появившегося на открытом пространстве. Это оказался примерно 20-летний утафоа с примесью креольской крови, одетый в легкий килт цвета хаки. Он уверенно шагал по колено в илистой воде по направлению к бамбуковой платформе, где стоял Лаполо.

– Я уже могу поворачиваться? – Поинтересовался разведчик.

– Да, конечно, – Ринго кивнул головой.

Лаполо медленно повернул голову, и обнаружил, что за спиной никого нет. Пустая платформа и причаленный к ней «Крикет».

– Чистая работа, – проворчал он, извлекая из кармана сигару и зажигалку.

– Ашш очень стеснительная девушка, – не без некоторой иронии пояснил инженер-менеджер, – она переживает, если ей приходится грубо с кем-то обращаться. Тонкая артистичная натура. Пожалуйста, не обижайте её, когда познакомитесь.

– Гм… А сколько секунд обычно живут те, кто её обидел?

– Что вы, сен Лаполо! – Возмутился Ринго. – Она и кошку не обидит!

– Я понимаю. Я тоже никогда не обижаю кошек. Но люди – это другое, не так ли?