– Когда предает враг, это очень больно, – сказал Лаполо. – Я признаю, что вы привели действительно неоспоримый аргумент. Но, в таком случае, что же является угрозой?

– Если я скажу «Ним Гок», – ответил тайваньский генерал, – то это не будет отражать полную характеристику угрозы, поскольку Ним Гок не сам по себе. Однако если мы определим этим именем военно-политическую доктрину, то получится адекватно.

Жерар Лаполо покачал головой из стороны в сторону, как будто рассматривая тезис собеседника с разных сторон, потом прикурил свою сигару и поинтересовался:

– А какую именно доктрину вы предлагаете ассоциировать с именем «Ним Гок»?

– Интересный вопрос, мэтр… – Елю Танпин улыбнулся. – Если позволите, я не буду изобретать паровоз, а сошлюсь на известную вам монографию Джой Прест: «Страны четвертого мира: Стратегия прогрессивно-постиндустриальных военных диктатур». Разумеется, вы знаете и эту замечательную женщину, и эту её книгу.

– Да, – подтвердил Лаполо. – Джой работала в бригаде INFORFI ещё когда мы были в подполье. Потом, после революции, она стала офицером группы инноваций нашего Народного Флота, а уже не так давно участвовала в программе трансэкваториальной модернизации в Папуа и в Африке и параллельно написала этот интересный, хотя и спорный научный фолиант. А на что именно там вы ссылаетесь?

– Я ссылаюсь на общую идею: индустриально-капиталистическое государство – это лишнее, вредное звено на пути примитивно-аграрных племен к постиндустриальному негосударственному обществу. Джой приводит аналогию. Обучая племя троглодитов информатике, мы не предлагаем им перейти от арифметики на камешках и зарубках к механическому арифмометру, потом к машине на ламповых триггерах и перфокартах, потом на транзисторах, и лишь потом к современным процессорам. Мы сразу даем им современные процессоры, дружественные интерфейсы и инфо-сети. Джой предлагает использовать тот же принцип и в обучении социальным технологиям. По её версии, индустриальный капитализм с его государственными, правовыми и социальными институтами это аналог механического арифмометра, или, возможно, транзисторной счетной машины, но никак не процессора. А значит эту фазу следует пропустить.

Тайваньский генерал сделал паузу, с интересом ожидая реакции собеседника.

– Возможно, – сказал Лаполо, – Джой имеет в виду именно это. Впрочем, вы можете позвонить ей и уточнить. Я полагаю, что её координаты на Самоа вам известны.

– Один тайский журналист, немного похожий на меня, уже это сделал и убедился: действительно, уважаемая доктор Прест имела в виду именно это. А отсюда следует политический вывод: поддерживать в отсталых странах надо тех лидеров, которые ориентируются на уничтожение капиталистических государственных институтов, зарождающихся в примитивно-аграрном обществе. Даже когда они силой оружия уничтожают своих конкурентов, выбирающих цивилизованные демократические преобразования, их все равно надо поддерживать, как бы это не было противно.

– Это вы в книжке прочли, или Джой вам по телефону так сказала? – Невозмутимо поинтересовался шеф INDEMI.

– Это логически однозначный вывод из книжки и разговора, – ответил Елю Танпин.

– Значит, – констатировал Лаполо, – это уже ваша трактовка, а не её, так?

– Чья бы не была эта трактовка, она подтверждается фактами, – парировал тайваньский генерал. – Ваши структуры оказывают поддержку Ним Гоку и аналогичным лидерам Северного Борнео. Повторяется ваша политика в Новой Гвинее и в Конго-Заире.

Лаполо посмотрел на свою потухшую сигару, вновь прикурил её и произнес:

– Странно, что я не заметил уничтоженных цивилизованных демократий в названных местах. Или проблемы с моей внимательностью, или проблемы с вашими фактами.

– Факты, – сказал тайванец, – как обычно, допускают разную интерпретацию. Можно спорить о мере демократичности и цивилизованности уничтоженных систем, но это получится теоретический спор, а мы с вами практики, не так ли? Мой практический вопрос: кто может стать следующим объектом агрессии ваших полудиких протеже? Дополнительный вопрос: кто наверняка не окажется таким объектом?

– А почему вы просто не прочтете об этом на сайте «Партии народного доверия»? Там можно найти позицию по каждой стране, с которой у этой команды есть хоть какие-то отношения, и ответ на ваш вопрос следует даже из тональности публикаций.

– Я, конечно, читал эти материалы, мэтр Парадино. Но политические позиции имеют привычку меняться, а при возникновении факторов выгоды они меняются резко.

– Если разговор об этом, – заметил Лаполо, – то ваш вопрос, коллега, лучше поставить иначе: может ли некто использовать Ним Гока и его команду, как таран против ряда конкретных политических структур, включая сюда и правительство Тайваня?

Елю Танпин изобразил на лице огромную улыбку и утвердительно кивнул.

– Как приятно говорить с человеком, который чувствует суть вопросов! Конечно ещё приятнее, если этот человек ещё и дает прямые ответы, но, наверное, нельзя хотеть от жизни так много. Ведь правильно поставленный вопрос это уже половина ответа.

– Но вас интересует и вторая половина, не так ли? – Спросил шеф INDEMI.

– Да, но вы, вероятно, связаны обещанием хранить тайны нашего северного соседа.

– В данном случае я не выступаю в качестве хранителя политической тайны, которую можно лишь обозначить, как существующую. Но есть любопытная научная тайна, и я готов ей поделиться… Разумеется, если у меня есть шанс на взаимопонимание.

– Конечно, научные тайны предполагают такую взаимность, – подтвердил тайванец.

– …Научная тайна, – продолжил Лаполо, – заключается в том, что из-за особенностей, отличающих постиндустриальные военные диктатуры – негосударства от классических военных диктатур – государств, первые, в отличие от вторых, технически невозможно использовать в качестве простого тарана.

– А в качестве сложного тарана? – Мгновенно уточнил Елю Танпин.

Шеф INDEMI поднял левую ладонь вверх, отмечая актуальность вопроса.

– В качестве сложного тарана можно использовать кого угодно, но только во вполне определенном направлении, при ряде условий и лишь особыми пользователями.

– Да, это действительно крайне любопытная научная тайна, – произнес тайваньский генерал. – А кто-то уже успел проверить это экспериментально?

– Кто-то уже успел, – подтвердил Лаполо и сделал длинную паузу. – Как говорят в подобных случаях ученые: «отрицательный результат – тоже результат».

– Крайне любопытная тайна, – сказал Елю Танпин. – А если кто-то другой проведет альтернативный эксперимент в альтернативном регионе с соблюдением требуемых условий, то возможен ли положительный результат?

– При соблюдении ВСЕХ требуемых условий, – тут Лаполо сделал ещё более длинную паузу, – …положительный результат возможен.

…

=======================================

В «лаборатории виртуального тренинга» (как Оохаре Каане и Уфале Пиакари гордо называли эту комнату при сборочном ангаре), в удобных креслах около терминалов, оборудованных вполне обычными игровыми шлемами «виртуального присутствия», расположились шестеро, а именно: Баикева Иннилоо, двое японцев и трое подростков Упаики. А около буфета очень ловко орудовал разнокалиберными емкостями великий тахуна Рау Риано. По итогам его деятельности шесть чашечек оказались наполнены желтовато-оранжевым напитком.

Поставив по чашечке перед каждым из «игроков», Риано объявил.