– Какой ты добрый? – Недоверчиво переспросила Ромсо.

– Да! – Рявкнул Чоро и повернулся к сыну. – Помнишь историю про собаку и крысу?

– Помню, папа! – Радостно ответил Лголо. – Морда большой собаки застряла в углу, и может только щелкать зубами без толку. Теперь крыса её порвет, да!

– Правильно, сынок. А ты понял, какой я добрый?

– У-у… – Задумчиво произнес мальчишка.

– А кто понял? – Поинтересовался генерал-президент, обводя насмешливым взглядом остальных четверых, собравшихся в рубке: Ромсо, делавшую сэндвичи, лейтенанта Дитера, сидящего за штурвалом, лейтенанта Колина, который раскладывал на столе пасьянс, и декуриона Таши, дежурящего у монитора спутникового наблюдения.

– Ты очень хитрый, – обиженно сообщил Колин, – ни хрена не получается угадать.

– Я добрый, – медленно произнес Ндунти, – потому что эта большая исламская собака хотела поймать два моих самолета, и я сделаю так, что она их поймает! Таши, какая дистанция до этого вонючего авианосца?

– Сто сорок миль, – ответил центурион.

– Пора! – Объявил генерал-президент. – Лголо, садись за штурвал! А остальные идут вместе со мной, собирать наш ветряк.

…

Благодаря исключительной простоте и продуманности системы сборки работа была выполнена быстро. Правда из деталей получился почему-то вовсе не ветряк, а два миниатюрных самолетика, похожих на большие игрушки-авиамодели. Посторонний наблюдатель бы сильно удивился: зачем в эти самолетики грузят бочки с клеем?

Генерал Ндунти поднял вверх кулак, призывая к вниманию.

– Колин! Дитер! Вам предстоит сделать простое дело, но очень важное. Оно навечно останется в истории! Для этого дела есть японская магия, вроде нашего igbekela. Эту магию нашел мой сын в книжке про войну на Тихом океане. Надо завязать на голове белую повязку с красным кружочком, называется «хатамаки», и выпить маленькую чашечку рисовой водки «саке», не крепкой. Тогда все получается, как надо.

– А можно рюмку виски? – Спросил Дитер.

– Нет, глупая твоя голова! Это же не американское igbekela, а японское.

– С американской водкой не сработает, нет, – подтвердила Ромсо, разливая саке в две маленькие керамические чашечки. – А вот ваши повязки.

– У… – Произнес Колин. – А что за иероглифы?

– Японские, – сказала она, завязывая хатамаки на голове Дитера.

– Вижу, что японские, а что значат?

– Не знаю, – ответила девушка. – Но я точно срисовала из книжки, да!

– Колин, Дитер, пейте саке, – распорядился Ндунти. – Таши, делай видео на память. Снимай хорошо! Когда-нибудь это войдет в историю. А потом будем взлетать.

…

Около полудня экипаж авианосца «Ошаби» изнывал от одуряющей жары. Висящее в зените экваториальное солнце нагрело металл палубы так, что на нем можно было поджарить яичницу. Когда на экране радара отобразились две низколетящие цели на дистанции 3000 метров, у экипажа оставалось менее минуты на отражение атаки. В теории этого могло хватить, но жара плюс фактор неожиданности, плюс далеко не идеальная выучка экипажа сделали ситуацию заведомо-безнадежной для корабля. Миниатюрные самолетики врезались: один – в надстройку, другой – в бункер авиа-подъемника. И в этот момент стало ясно, что клей был не совсем обычный…

В рубке «Larry-Aqua-Foil» раздался восторженный рев в четыре глотки. Картинка, транслируемая со спутника, не позволяла различить детальные результаты атаки, но достаточно было и того, что «Ошаби» оказался затянут плотным облаком дыма.

– Хорошие камикадзе, да! – объявил Чоро Ндунти.

– Эй! Эй! Game over! – Крикнула Ромсо и постучала костяшками пальцев по игровым шлемам обоих молодых лейтенантов.

– Блин…! – Растерянно произнес Колин, снимая шлем.

– Угу! – Подтвердил Дитер, делая то же самое. – Я чуть не обосрался по-настоящему.

– Эй! Горит! – Воскликнул Лголо, – тыкая пальцем в экран. На картинке со спутника наблюдались оранжевые пятна пламени, просвечивающие сквозь дым.

– Сильно горит, – уточнил Таши Цамбва, сидевший за штурвалом и периодически бросавший взгляды на экран спутникового наблюдения. – Даже если пакистанский авианосец потушит пожар и дотянет до порта, ему уже никогда не выйти в море, нет.

– Ха! – удовлетворенно произнес генерал-президент. – Мы возьмем за это с индусов большой бонус сверх того, что за всё остальное. Мы сделали хорошую сделку!

Ромсо отвлеклась от составления президентского эдикта и, свернув губы трубочкой, энергично дунула влево – вправо, отгоняя нехорошее igbekela, которое, как известно любому фермеру-банту, может возникнуть от слишком оптимистичных заявлений.

– Не надо так говорить, Чоро. Мы ещё не пришли в порт Чиндэ-Замбези.

– Ты осторожная женщина, это хорошо, – сказал он. – Но ты немножко глупая. Ты не смотришь за новостями. Ты думаешь: «Те арабы, которые дружат с янки, ещё могут перехватить нас по дороге!». Ты так неправильно думаешь, потому что не знаешь: с Чагоса к нашему кораблю летят люди илои на маленьком вироплане.

– Почему они летят? – удивился Таши Цамбва. – Люди илои это те же нези. А нези обещали янки, что будут нейтральными в этой части океана.

– Они обещали, – подтвердил генерал-президент. – Но если не будет угрозы для них. Теперь нези сказали: всё, уговор больше не действует, нет! Мы будем смотреть, не угрожает ли нам сраная радиация, которая попала в наш общий океан. Наши ученые экологи будут смотреть на радиацию с корабля Ндунти, который удобно идёт.

– А откуда взялась радиация? – Удивился Дитер.

Генерал-президент покачал головой.

– Ты такой образованный парень, а не знаешь, откуда берется в океане радиация. Она берется из реактора пакистанской атомной субмарины. Субмарина раскололась, и та радиация, которая делала электричество в реакторе, вытекла наружу.

– Субмарина раскололась? – Ещё более удивленно переспросил пилот.

– Конечно, она раскололась, – ответил Ндунти, – потому что в нее попала торпеда с индийской субмарины. Никто ни в чем не признается, но радиация есть. Такой факт.

Колин раскрыл ноутбук и быстро набрал что-то в поисковой системе.

– Хе-хе. Что-то здесь не так. Индийская субмарина не могла дойти до этой точки.

– Почему? – Спросил Лголо.

– Посмотри дистанцию и посчитай, – предложил Колин. – Она не могла успеть.

– Может, она все время лежала в засаде на дне? – Высказал версию Таши.

– Нет, – ответил ему Дитер, – янки бы её нашли и прихлопнули.

– Ну… – Декурион погладил свой мощный загривок, – может быть, она прилетела?

– Летающие субмарины это миф, – возразил Колин, – их не бывает.

– В наше время, – задумчиво произнес генерал-президент, – бывает всё. Да.

…

=======================================

Люси хмыкнула, отложила в сторону мамин штык-нож, которым стругала овощи на террасе кухни, вытерла руки о полотенце, взяла со столика бинокль и навела на небо. Затем бросила взгляд на табло настенных часов (они показывали 12:44) и объявила:

– Летят, красавцы! Это теперь называется: «будем утром»! Папа, дай мне масло, тебе ближе тянуться к холодильнику.

– Какое именно масло, детка? – Cпросил Микеле, отрываясь от экрана ноутбука.

– Ну… – Протянула она. – А какое обычно мама льет в этот салат?

– Гм… – Агроинженер задумался. – …Знаешь, я почему-то никогда не обращал на это внимания. Можно, конечно, спросить ее…

– Ни в коем случае! – Перебила Люси. – Мама спит в шезлонге! Я потратила столько времени, чтобы убедить её спать днем хотя бы полтора часа! Знаешь что, па: дай мне первое растительное масло, которое попадется тебе под руку. Только не масло какао, которое для десертов.