Дополнение на 16:10.

Агентство правительственной информации Британии признало, что почти сразу после первого тарана в главный офис полиции позвонил мужчина, и сообщил, что «законный акт возмездия» в Ла-Манше совершен организацией «Mejlis Salafi». Эта информация не была доведена британской полицией до масс-медиа (цитирую) «из опасения, что это может спровоцировать гражданские беспорядки». Тем временем к зараженным судам приблизились специальные военные катера с аппаратурой для операций в условиях радиоактивной опасности. Идет подготовка эвакуации пассажиров и членов экипажа с зараженных судов и из шлюпок. Прогнозы экспертов неутешительны…

--------------------------------------------------------------

…

=======================================

Вокруг здания Генерального Штаба Обороны СРТЛ было темно, как…

«Как в жопе осьминога», – подумал Кайемао Хаамеа, и в этот момент в глаза ударил мощный луч ручного прожектора.

– Стой, кто… – начал голос, и осекся. – Извините, товарищ мэр-директор.

– Фонарь не держи так близко к голове, – сделал Кайемао замечание молодому парню-кхмеру. – Прикинь: если где-то снайпер… Ну, ты понял…

– Да, товарищ мэр-директор. Я запомню.

– Ага… А почему все огни погашены?

– Усиленный режим, товарищ мэр-директор. – Затемнение на случай атаки с воздуха.

– Ясно. Комбриг в кабинете или в зале?

– В зале, товарищ мэр…

– ОК. Я понял. Передай по woki-toki, чтобы мне больше не светили в глаза.

– Да, товарищ мэр…

– Всё. Удачи, боец.

…

Зал совещаний Штаба Обороны больше всего напоминал рубку крейсера. Стены из толстых стальных плит, минимум предметов мебели, привинченных к полу, десяток мониторов и селекторных пультов… Командный пункт, хорошо экранированный от электронного шпионажа и укрепленный на случай бомбардировки.

– Aloha foa, – произнес мэр Атауро. За его спиной глухо бухнула стальная дверь.

– Aloha, – отозвался Ив Козак. Обер-лейтенант INDEMI был в гражданском: пестрая легкомысленная гавайка и джинсы цвета морской волны.

– Здравствуй, Кай, – сказал Ним Гок. – Тебе уже доложили детали события?

– Смотря что такое детали. Давай считать, что я знаю об этом только из прессы.

Комбриг кивнул, положил на стол распечатку и прокомментировал:

– Самое важное: установлен источник ТВЭЛов. Это АЭС в Дунгнессе, она работает с прошлого века. От нее до частного аэродрома в Инсбурне меньше тридцати миль.

– Ну, – сказал Кайемао. – Ясно, что это дерьмо тащили не издалека. Слишком фонит.

– Да, – согласился Ив. – Это было ясно. Но вопрос в том, что исламисты получили эти ТВЭЛы для захоронения в Алжире на полигоне Регган на свою подставную фирму официально, со всеми бумагами с визирующими подписями на всех уровнях.

Кайемао Хаамеа бросил взгляд на часы на стене. 00:50. Значит, 16.50 по Гринвичу.

– Ага… А как это стало известно так быстро? Всего два часа после теракта.

– Исламисты распотрошили контейнер прямо на аэродроме, – пояснил Ив, – и там же бросили оболочку. Не перетрудились заметать следы. Британские оффи не спешат сообщать об этом прессе. Видимо, решают, под каким соусом подать это блюдо.

– Это открывает перед нами ряд возможностей, – добавил Ним Гок. – Я полагаю, это хороший момент для объявления о наших арсеналах. Если британские империалисты вооружают исламский терроризм грязными атомными бомбами, то кто в мире может бросить нам упрек в том, что мы с нашими союзниками вооружаемся симметрично?

– Я сомневаюсь, что британские оффи отдали ТВЭЛы исламистам намеренно, чтобы получить теракт под собственным носом, – заметил Кайемао.

– Вопрос в технике и времени подачи материала, – пояснил Ив Козак. – Мы успеем рассказать историю происхождения ТВЭЛов раньше, чем это сделает правительство Британии, и объясним, почему оно это скрывает. Оно тайно вооружает исламистов. Разумеется, британские оффи заявят, что всё было не так и что они собирались предоставить всю информацию прессе и просто не успели. Но кто им поверит?

– Я бы не поверил, – задумчиво произнес мэр Атауро, – но я канак, а там живут юро, которым с детства промывают мозги. Они могут поверить, что Солнце это большой апельсин, а Луна – это кусок сыра, если такую версию сто раз выплюнет телевизор.

Ив Козак медленно покачал головой.

– В общем случае ты прав, Кай, однако в данном частном случае мы имеем дело с исключительным исключением… Пардон за тавтологию. Так вот: сейчас фактор иррационального ужаса перед атомным оружием в сочетании с фактором реальных человеческих жертв ненадолго обострил здравый смысл европейцев. А мы добавим третий фактор: шок от существования нашей бомбы. И тогда поданная нами версия событий впечатается им в мозг так, что никакой телевизор её потом не отмоет.

– ОК, – мэр кивнул. – Я доверяю твоему профессионализму. А что думают негры?

– Ты удивишься, – Козак улыбнулся. – Они говорят: «если король Кайемао Хаамеа и комбриг Ним Гок скажут, то и мы скажем».

Кайемао повернулся к красному комбригу.

– А твое мнение?

– Я исхожу из следующего. Наши люди в Западной Европе сообщают о настроениях каждые четверть часа. Действия исламистов и их прихлебателей переполнили чашу народного терпения. Товарищ Ленин в таких ситуациях говорил: «Вчера было рано, а завтра будет поздно».

– Ну… – Мэр почесал в затылке, – тогда, типа, надо начинать.

– Пишем общее заявление или каждый свое? – Спросил Ним Гок.

– По ходу, лучше каждый свое, – решил Кайемао. – Прикинь: у нас разные стили.

– Да, – комбриг кивнул, – я уложусь в 10 минут.

– Я тоже.

– Тогда, – сказал Ив Козак, – я звоню неграм, чтобы они подключались.

…

Пепе Кебо договорила предпоследний, третий из четырех абзацев очень короткого жёсткого и угловатого заявления ariki-foa te Atauro и сделала паузу перед финалом. Последний абзац был отчеркнут, а значит требовал паузы, усиливающей внимание.

«…С целью защиты жителей и страны нашими специалистами создано достаточно мобильное и эффективное атомное оружие, способное поражать точечные цели на глобальном оперативном пространстве. Сейчас, в условиях прямой и явной военной угрозы, я заявляю: наш атомный арсенал находится в минутной готовности и будет применен без колебаний, если это окажется необходимо для нашей безопасности.

Подпись: Мэр Доминиона Моту Атауро – Северного Тимора, Кайемао Хаамеа».

Оператор Фарио Переш переключил трансляцию на заставку «Atauro-Diz» и очень выразительно показал двумя пальцами «V» – «victory», в том смысле, что риторика получилась отлично. Анетта Либой, диск-жокей, заняла «капитанский мостик», дала Марио знак, и он снова включил студию. «Мы прерывали музыкальный марафон для передачи заявления мэра-директора правительства Атауро. Мы повторим его в конце этого часа, в блоке новостей, а теперь мы продолжаем наш марафон техно-диско».

На улице рядом с маленьким домиком студии «Atauro-Diz» имелась пара удобных скамеек и столик – днем здесь рубились в шашки или в покер ребята из технической службы, а сейчас не было никого, кроме дюжины фруктовых мошек, вьющихся под фонарем. Фарио протянул Пепе пачку, потом щёлкнул зажигалкой.

– И что ты об этом думаешь? – Спросил он, когда она прикурила.

– Я думаю, что это нормальное предупреждение.

– Только предупреждение? – Осторожно произнес Фарио, – не более?

– Надеюсь, – сказала Пепе. – По крайней мере, прогнозы говорят, что мы вне игры. Не вообще вне, а… Ну, как это сказать?