– В прошедшем времени, – ответил Андерс, – Раньше было «Британия, правь морями», теперь, с подачи парня по имени Адэ Нгакве, стало «Мпулу правь морями». Наверное, британцы могли бы подать в суд на плагиат, но не думаю, что из этого вышел бы толк. Кстати, этот нож – первый в истории морской кортик, которым удобно пользоваться в мирных целях. Резать пирог, или колбасу, или вскрывать жестянки с тушенкой.
– А откуда у тебя мпулуанский кортик? – Поинтересовалась она.
– Так, маленький сувенир. Нгакве прислал мне фотоальбом о флоте и этот кортик. Он здорово разбирается в людях. Знал, что мне будет интересно.
– Во, как… Райвен, а что, у Мпулу теперь нешуточный флот?
– Я тебе потом дам посмотреть альбом, – пообещал экс-полковник, – там все наглядно представлено. А сейчас пробуй пирог. Аста на тебя смотрит уже две минуты, и ждет заслуженных комплиментов.
– Ой! Я извиняюсь… – Пепе стремительно забросила в рот дольку пирога и, вращая глазами, начала жевать, всем своим видом показывая, как ей вкусно.
– Ох уж эти дети, – вздохнула Аста. – Разве можно есть такими огромными кусками?
– ещё раз, извиняюсь, – пробурчала Пепе, с набитым ртом. – У меня привычка ещё с колледжа: чем что-то вкуснее, тем быстрее его надо жрать. А пирог очень-очень…
– Ясно, – Аста кивнула. – Но давай ты попробуешь не торопиться, я налью тебе ещё чашку кофе, а Райв попробует вспомнить, на чем он остановился в своей лекции.
Райвен Андерс прикурил потухшую сигару и проинформировал:
– Мне кажется, в первой части я слишком увлекся теорией, а прессу всегда больше привлекает практика. Сейчас я попробую сделать изящный переход от первого ко второму. Мы видим две системы. Индустриальная, которая создает себе дефицит ресурсов. Постиндустриальная, которая продуцирует избыток ресурсов, опережая потребности в них. Внимание, вопрос: как должна вести себя постиндустриальная система, если началась очередная дележка ресурса «Жизненное пространство»?
– Это, как бы, вопрос ко мне? – Уточнила Пепе.
– Да, – он кивнул. – Попробуй ответить аргументировано.
– Ну… Надо воспользоваться случаем, и хапнуть побольше. Не залезать в общую мясорубку, а подгрести оттуда чужими руками. Типа, за долю малую, сиротскую, помочь кому-нибудь не очень противному хапнуть побольше. Вообще, я бы сразу разметила планету на то, что я могу хапнуть по-легкому, и на все остальное. Все остальное пусть хапают другие, и пусть рвут друг друга в клочья. В мире только спокойнее станет жить. И пусть, кстати, не забывают отстегивать мне за помощь.
Договорив последнюю фразу, она глянула на Андерса в ожидании реакции.
– По сути, стратегия правильная, – согласился он. – Но здесь не хватает нескольких штрихов. Первое: надо сделать так, чтобы другие в процессе военной дележки не заползали на твою территорию и акваторию. Вспомни вторую мировую войну. Весь северо-западный сектор нашей Океании был охвачен чужой войной. Чтобы этого не произошло, тебе надо организовать то, что в Африке называется «встречный пал».
– Разжечь войны по периметру, чтобы война не пролезла внутрь? – Спросила Пепе.
– Да, нечто в этом роде. Плюс создать очаг затяжной войны в противоположной географической зоне Земного шара. В центральной и северной Атлантике.
– Хм… – Она отхлебнула кофе. – А ничего, что погибнут люди? Много людей. Я уже видела твой прогноз по ядерному оружию. Допустим, ты не ошибся, и…
– Я планировал действия INDEMI по принципам Хартии, – перебил он. – Я принимал ситуацию, как она есть. Война неизбежна. Гибель большого количества людей тоже неизбежна. Моя задача: сделать так, чтобы погибшими были не наши люди. Добиться этого любыми средствами, без всякого исключения.
– А как на счет общего гуманитарного ресурса? – Спросила Пепе.
– Да, – Андерс кивнул. – При условии решения первой задачи мы должны заняться общеполезными ресурсами. Гуманитарными. Природными. Техническими. Если мы обеспечили свою безопасность, то можем подумать о позитивном использовании тех ресурсов, которые распыляются в ходе войны. Здесь нам тоже полезен опыт Второй мировой. Побочным продуктом той войны стала космическая техника. На условном западе стараются не вспоминать, что первым аппаратом, вышедшим в космос, была германская ракета ФАУ-2, разработанная для бомбардировки Лондона. На её основе впоследствии создавались несколько поколений космических ракет, которые были информационным прикрытием для разработки военных баллистических ракет. Надо вспомнить и о том, что космическая и ядерная школы в США были созданы за счет гуманитарного ресурса, подобранного из Европы, погрязшей в войне по уши. Теперь представь себе, что все наоборот. Что война – это прикрытие для освоения космоса.
Пепе бросила недоверчивый взгляд на резко замолчавшего экс-полковника.
– Но Райвен, ты же не будешь утверждать, что фон Браун и Липпиш делали вид, что работают на войну, а на самом деле юзали её, чтобы добывать деньги на космос?
– Не буду, – подтвердил он. – Но теоретически они могли бы действовать по такой стратегии, и, возможно, тогда человек высадился бы на Марс ещё в прошлом веке. Понимание того, что у них была такая возможность, позволило нам использовать следующий похожий шанс, предоставленный ходом истории, пардон за патетику.
– Ага! – произнесла Пепе. – Значит, конфликт вокруг Рапа-Нуи, операция против Галапагосских пиратов и война в Перу были прикрытием для проекта «Ballista»?
Андерс несколько раз пыхнул своей сигарой, и ответил:
– Тут все относительно. Для нас это, безусловно, так. А для политической верхушки Бразилии и Чили – наоборот, «Баллиста» была прикрытием, под которым произошло перевооружение, накопление термоядерного потенциала сдерживания, и, наконец, аннексия южного Перу. Разумеется, сейчас их живо интересуют те плоды, которые принесла «Баллиста». Но это только сейчас. А тогда они вбросили сумму с девятью нулями в операцию прикрытия войны с десятью нулями и предшествующего ей перевооружения с одиннадцатью нулями. Кстати, в качестве операции прикрытия, «Баллиста» была замечательна. Три инфо-слоя. Первый: астероидная безопасность. Второй: астероидное оружие. Третий: ядерное оружие космического базирования следующего поколения. Никто не успел докопаться до реальной цели проекта.
Пепе вздохнула и задумчиво почесала макушку.
– Райвен, а если честно: когда ты решал первую задачу, тебе и правда было глубоко плевать на всех людей вне Меганезии? Извини если вопрос бестактный.
– Мне ДОЛЖНО БЫЛО плевать, согласно букве Хартии. Но Хартия написана таким образом, что выполняя её артикулы, любой более-менее нормальный человек просто вынужден подходить к такой проблеме комплексно. Кроме того, ремесло военного разведчика требует комплексного решения нескольких задач, решения первой задачи используется для упрощения второй, и наоборот. Задачи разведки разделяются по приоритетам, но не по времени. Работа ведется параллельно по всему кругу задач… Сейчас я смотрю на тебя и читаю в глазах вопрос: «ну, а если конкретно?»…
– Да, – подтвердила она. – А если конкретно?
– Конкретно: мои сотрудники просто не поняли бы меня, если бы я планировал эти военные операции из какого-то иного приоритета, чем сохранение гуманитарного ресурса. Скажу больше: я бы тогда и сам себя не понял. Война, как учит Сунь Цзы, планируется ради выгоды, а не ради чего-то иного. Ради выгоды людей, которые считаются своими… Или почти своими… Или такими, которые станут своими. Океанийское понятие «канак» давно уже включает не только граждан Меганезии. Папуасы, гавайцы, киви, мпулуанцы… Любой прохожий где-нибудь в Паго-Паго растолкует тебе, что в мире множество людей, похожих на канаков, и разумеется, относиться к ним надо, как к канакам. Собственно, это и мое мнение тоже.
Бывший шеф INDEMI замолчал и принялся раскуривать снова потухшую сигару.
– Так… – произнесла Пепе. – А что, если одни почти канаки пошли войной на других канаков? Скажем, бразильцы на перуанцев?
