– Упс… – Слегка удивленно сказала Оо. – Aloha glo! На связи суб-лейтенант Оо Нопи, аэрокосмический флот Фриюниона, Папуа. Как у тебя дела?
– Ni hao, Оо! Это Фэй Лани из объединенного космического агентства Китая. У нас в общем нормальная ситуация, но идём без движка.
– Это я вижу, Фэй. Постарайся не делать лишних движений, спокойно снижайся, как снижаешься. На высоте 500 начнёшь аккуратно гасить вертикальную скорость.
– Ясно, Оо. Ты опасаешься, что мы развалимся в воздухе?
– Ну… Я так, на всякий случай. По аварийной инструкции.
– ОК, – согласилась Фэй, – будем всё делать по инструкции. А что у нас впереди?
– На сто миль свободного моря можешь рассчитывать спокойно, – ответила Нопи.
– Оо! – Встрял Йкой, – вижу на радаре авиа-патруль Атауро. Четыре «EcoBat».
– Я поняла, Йкой, скажи им «Aloha» и попроси, чтобы не занимали нашу трассу.
– Понял, Оо, сделаю… И ещё: один «EcoBat» только что обстрелял морскую цель.
– Ясно, Йкой. Спроси у них, что там? Можем ли мы идти этим курсом?
– Понял, Оо, сделаю…
– Оо, это Фэй, я вижу дым впереди на полтора румба справа к курсу.
– Я тоже вижу, – отозвалась Нопи. – Подожди, сейчас всё выясним.
Дым, грязно-бурый с белым, поднимался наклонным конусом из какой-то точки на поверхности моря. Типичный дым. У корабля горел движок, а команда его тушила…
– Алло, Оо, это Йкой. Атаурцы подожгли гумус по ориентировке, а опасных бортов в секторе нет. Нам советуют идти 15 градусов влево, там через 40 миль островки Гаох.
– Логично, – сказала Нопи. – Алло, Фэй, ты можешь аккуратно…?
– Да, Оо. Я уже услышала. Выполняю разворот.
…
Доктор Коэло негромко выругался на тетум-португало и решительно вдвинулся в промежуток между четырьмя китайскими астронавтами и видеокамерой, которую держала в руках Пепе Кебо, шеф-репортер «Atauro-Diz».
– Всё, Пепе! Ты сказала: «полминуты, не больше», а снимаешь уже полторы. Я, как представитель медицины, прекращаю это. Руперт! Скажи своей жене, что я прав.
– Пепе, – мягко произнес Руперт фон Вюртемлемман, 30-летний авиа-адмирал Атауро, известный под прозвищем «Хиросима», – по ходу, док прав. Китайских ребят надо бы осмотреть, потому что космос, и лэндинг нештатный, ну…
– Ага, – Кебо кивнула. – Линси, Гэн, Фэй, Юн, мерси за экспресс-интервью. Я ещё раз поздравляю вас с возвращением на нашу симпатичную планету и отбегаю на дюжину шагов, пока медицина не надрала мне уши.
Действительно, отбежав в сторону, Пепе Кебо поймала в объектив своей видеокамеры «Taikobao-shuttle», вытащенный на песчаный пляж, и произнесла в микрофон: «Сейчас я снова показываю китайский ракетоплан который после рейда на обратную сторону Луны выполнил лэндинг по запасному варианту в акватории Банда в двухстах милях северо-западнее Атауро. На маленьком атолле Бара-Гоах, где завершился этот полет, развернут мобильный кампус для астронавтов и патрульных пилотов. Вы видите, как Руперт и Оо бродят вокруг ракетоплана и что-то ищут… Нет, они уже нашли. Я даже догадываюсь, что именно они нашли, но лучше спросить у них».
Тем временем Оо Нопи, использовав атаурского авиа-адмирала в качестве подставки, залезла ему на плечи и, вытащив из кармана фломастер-маркер, обвела один участок поверхности фюзеляжа ракетоплана ярким контуром.
– Золотой солид против дохлой селедки, вы нашли точку удара, – сказала Пепе.
– Фиг ты ошиблась, – ответила Оо, спрыгивая на грунт, – посмотри, это интересно.
– Ага! – Пепе погладила адмирала по спине. – Милый, пожалуйста, постой вот так ещё полминуты. Благодарность телезрителей будет… Ну, ты понимаешь…
– Договорились, – перебил Руперт, – но именно полминуты. Я вообще-то офицер, а не мобильная эстакада, ну, ты понимаешь…
– Ага! – Повторила она и ловко забралась адмиралу на плечи. – А если ты аккуратно подержишь меня за задние лапки, то я смогу повернуться так, что получится классный ракурс. Вот! То, что надо… (Кебо поправила микрофон и продолжила уже в порядке репортажа)… Сейчас вы видите овальную каверну на обшивке. Это след от попадания сверхвысотной градины. Как я говорила ранее, ракетоплан ушел на запасной вариант лэндинга из-за неполадки, возникшей при прохождении через серебристые облака на высоте 85 километров. Они состоят из микрокристаллов льда, обычно слишком мелких, чтобы представлять угрозу, но эксперты рекомендуют избегать прохождения через эти области на высоких скоростях, потому что, как учит теория вероятности, в любой куче спонтанно образовавшихся мелких частиц будет сколько-то более крупных. В данном случае частица размером с обычную градину при соударении на встречной скорости несколько километров в секунду мгновенно испарилась с микровзрывом, создавшим каверну, которую вы видите. А бдительная китайская система безопасности тут же сбросила картридж с топливом – на всякий случай, мало ли… Поэтому астронавтам пришлось завершать полет в режиме безмоторного планера. В общем, ничего такого. Ракетоплан рассчитан и на этот режим… Да-да, Руперт. Мерси! Я уже слезаю! (Кебо спрыгнула на грунт и продолжила)… А теперь я попробую взять, как бы, экспресс-комментарий суб-лейтенанта Оо Нопи из аэрокосмических сил Папуа.
– Это обойдется тебе в сигарету и кружку какао, – предупредила Оо.
– Aita pe-a! Падай вот на этот надувную фигню, сейчас я всё организую.
…Суб-лейтенант Нопи, сидящая по-турецки на оранжевом спасательном плотике с армейской кружкой в одной руке и сигаретой в другой, смотрелась в кадре, как надо.
– Короче… – Сказала она, – реализовалась угроза автоматической борьбы с угрозами. Ничего нового. Сверхосторожность, заложенная в комп, может вызвать аварию, это известно с прошлого века. Но у «Taikobao-shuttle» надежный планер типа «Kongo», который, как показывает африканская практика, не так-то просто вывести в реально опасный аварийный режим. Хороший выбор машины, вот что я скажу.
– Ясно, – Пепе кивнула. – А что ты думаешь про саму эту лунную миссию?
– Ну… – Оо пожала плечами. – По-моему, этот красивый пилотируемый полет к Луне выполнялся, как бы, для статуса. То лунное производство, которое сделали китайцы, практически не требует присмотра людей. Хотя, с другой стороны, иногда не мешает проконтролировать деятельность роботов на месте. Потрогать руками, как-то так…
– Кстати! – Пепе звонко щелкнула пальцами. – В эфире ещё никто ни разу толком не рассказывал об этом производстве. Ты можешь…?
– Легко, – ответила суб-лейтенант. – Китайцы по традиции создали тучу тумана, а речь вообще-то идет о реализации японского проекта «Sahara Solar Breeder» 2009 года, но в лунных условиях. Автор исходного проекта, Хидеои Коинума из Университета Токио, детально расписал для пустыни Сахара схему роботизированного комбината, который перерабатывал бы песок в панели для солнечных батарей, размещал бы эти батареи на местности и объединял их в локальную энергосеть. Японская «JST» пыталась даже реализовать это в Алжире, но ни хрена не вышло. Исламская дыра, прикинь?
– Ясно… А что китайцы говорили про ядерную часть? Я смотрела «Sin-hua news» и…
– Ха! – Перебила Нопи. – Это, как бы, второй момент. Вот китайцы залепили большой участок Луны солнечными панелями и снимают до гигаватта с каждого квадратного километра. Дальше, по логике, надо перебросить добытую энергию на Землю. Тут китайцы берут идею прошлого века: использовать какой-нибудь изонуклид, в смысле, ядерный изомер, в качестве компактного аккумулятора. Например, тантал-182m. Я не говорю, что они взяли именно тантал. Возбужденные ядерные изомеры с достаточно высоким избытком энергии есть у многих химических элементов…
– Ага! – Перебила Кебо. – Получается что-то типа искусственного ядерного топлива.
– …Типа того, – суб-лейтенант кивнула, – и, что крайне важно: это топливо проще и безопаснее, чем уран или плутоний. Оно не порождает радиоактивных осколков. Нет проблемы загрязнения поляны отходами цепной ядерной реакции. Поэтому, кстати, изонуклиды – отличный материал для чистой атомной бомбы. Янки пытались сделать такую бомбу в начале века, но выбрали неудачный путь… А китайцы говорят, что эти изонуклиды будут применяться только в мирных целях. Типа, да: все так говорят.
