– У нас на атолле Мотуоно тоже есть ламантины.
– Ламантины на Северных Маркизах? – Удивилась она.
– Ага! Мы их завезли в 22-м с атолла Халл, что рядом с Хаамеа-Фенуа Рапатара. Наши ламантины по происхождению тоже с биостанции Никаупара, но другая порода, более мелкая. Здешние, как бы, морские коровы, а у нас скорее морские пони. В остальном практически никакой разницы. Приезжайте как-нибудь к нам, посмотрите.
– Ловлю на слове, – Эстер подмигнула. – Мы с Наллэ обязательно приедем. Кстати, о ламантинах. Ты не знаешь, что Тиатиа собирается с ними делать?
– А-а, – ответил Гоген. – Это её любимый финт. Она поспорила, что нырнет там до дна.
– До дна? Но это же самая глубокая точка лагуны, 17 метров!
– Да, но это не слишком большая глубина для спортсмена-фридайвера. Правда, Тиа не спортсмен-фридайвер. Кроме того, она нырнет без снаряжения и даже без груза. Это, последнее, главный крючок для любителей пари. На него все и попадаются. По мнению большинства, нырнуть на такую глубину без груза почти невозможно. Однако…
– Ты так спокоен! – Возмутилась Эстер. – Но это же опасно! Она недавно родила и она кормит грудью, а такое напряжение даже не каждому спортсмену по силам…
– Она не будет напрягаться, – возрази Гоген, – а Оскэ её подстрахует на всякий случай.
Действительно, в сторону девушки, которая вместе с ламантинами лениво плавала над самым глубоким местом лагуны, двигался Оскэ в ластах, маске и с легким аквалангом. Обменявшись с Тиатиа несколькими жестами, он ушел под воду.
– Гоген! – Тихо сказала Эстер. – Останови её, это всё равно опасно!
– Не нервничай, – ответил Гоген. – Хаамеа никогда не рискуют попусту. Тиатиа отлично освоила этот фокус. На атолле Халл она так обдирала всех приятелей короля Лимолуа.
– Но при чем тут ламантины?
– Хэх! В ламантинах весь трюк. Подожди, сейчас увидишь… Ага, начинается!
Тиатиа подплыла вплотную к одному из ламантинов и стала чесать ему бок, потом прижалась к нему всем телом и будто начала нашептывать ему что-то. Это странное общение длилось около минуты. Затем девушка обняла ламантина за шею, вернее по неуловимой линии, где большая голова зверя плавно переходила в упитанное тело. И почти тут же ламантин удивительно-грациозным для настолько крупного и толстого существа движением скользнул в глубину вместе с зацепившейся за него Тиатиа.
– Боже! – Вскрикнула Эстер.
– Ничего такого, – отозвался Гоген, глядя на циферблат часов. – Десять… Пятнадцать…
– Что ты считаешь, черт возьми?! – Перебила она.
– Секунды. По моим расчетам должно быть пятьдесят – шестьдесят секунд.
– По каким расчетам?
– Эстер, я же объяснил: Тиа так развлекается на атолле Халл и поэтому я знаю, какой глубине соответствует какое время. Глубине 17 метров соответствует…
– Смотри! – Взволнованно перебила Эстер. – Морская корова всплыла без нее!
– Ну! – Он кивнул. – Значит, Тиатиа появится примерно через двадцать секунд.
– Ты вполне уверен?
– Что ты нервничаешь? – Спросил Гоген. – Все будет … Упс!
Тиатиа вынырнула и вскинула вверх левую руку, растопырив пальцы, обмотанные стебельками донных водорослей. Над лагуной разнеслись вопли.
«Хитрюга! Было условие, что без снаряжения!».
«Ни фига! Морская корова это не снаряжение!»
«Нет, снаряжение! Это как груз!»
«Нет, это не груз, а морская корова! Про нее в условиях не было!»
Флер аккуратно прислонила к пальме свой бамбуковый шест, вытерла пот со лба и прокомментировала:
– E iri! Tiatia o huaai te Eteemao Haamea o mootua te Kalahiki emao kaneroa.
– Что? – Переспросила Эстер.
– Я говорю: Круто! Тиатиа – реальный потомок Этеемао Хаамеа, внука Калахикиемао, супер-самца акулы.
– Но это миф, – заметила американка.
– Ну а это – не миф? – С легкой иронией спросил Гоген и показал глазами в сторону глубоководного участка лагуны, где только что проходило шоу с морской коровой.
Эстер неопределенно пожала плечами.
– Это выглядело сказочно… Хотя, наверное, есть какое-то научное объяснение.
– Какое? – Ехидно поинтересовался он.
– Я не биолог, – отреагировала Эстер, – как я сразу могу ответить?
– Кстати, Эстер, – сказал Флер, – в новостях есть info про Римского Папу. Ты, как бы, интересуешься. Вот. Опубликован репортаж-комментарий по поводу суда.
– Я тоже интересуюсь, – сказал проснувшийся Шуанг и зевнул. – Что за репортаж?
-----------------------------------------------------------------------
-----------------------------------------------------------------------
Я вылетаю из Лантона на запад. Чтобы попасть домой в Окленд, мне следовало лететь на юго-запад, но я хочу заглянуть на атолл Нукуфетау (округ Тувалу) и пообщаться с доком Ематуа Тетиэво, одним из Верховных судей по рейтингу. Это с его подачи в решение Верховного суда от 8 января включен запрет на миссионерство в такой жесткой форме. Напомню: решение было принято в ответ на письмо Папы Климента XV, в котором он предложил создать в Меганезии на острове Таити филиал Папской академии.
Я думаю, что позиция дока Тетиэво имеет под собой какие-то серьезные аргументы, и надеюсь их услышать. Кстати, путешествие на Нукуфетау не стоит мне ни цента. Дядя Гваранг с Ниуафо-Оу (округ Тонга), бывший пилот Народного флота Меганезии, а в настоящее время – авиа-рикша (см. видео) взялся катать меня, как участницу проекта «Ballista-Astarta», бесплатно, из любви к освоению космоса. Дядя Гваранг хорошо знает Ематуа Тетиэво, они почти ровесники (Гварангу – 63, Ематуа – 65), а у одной из внучек Гваранга отношения с одним из внуков Ематуа. Итак, мы летим на черном «Skyfarmer-turbo», разрисованном зелеными черепами. Это выглядит брутально… По дороге дядя Гваранг делится своими мыслями о Папе, о «Гваделупском меморандуме» и о суде.
«Римские католики слегка чокнутые, – сообщает он. – Ты спросишь: почему? А я тебе скажу: По их религии, надо везде искать зло и с ним биться. У них даже в детских книжках это написано. Молодой парень берет копье, садится на лошадь и едет искать какое-нибудь чудовище, чтобы с ним подраться. Одно победил – ищет другое. Потом третье. И так, пока его, дурака, не убьют. А дома по нему девчонка скучает. Ну, чему хорошему можно научить детей по таким книжкам? Моя бабушка рассказывала, что сначала для этих миссионеров чудовищем были ютаи, и они сговорились против них с римским королем. Потом они сговорились против мусульман с французским королем. Потом против пуритан с английским королем. Потом против коммунистов с Гитлером. Потом против вьетконговцев с Кеннеди. Потом против социалистов с мусульманами. Потом против нас с пуританами. Вот, год назад они сговорились против мусульман с трансэкваториалами. С одной стороны, как бы, правильно. Мусульмане – это вредная публика, от них сплошные проблемы. А с другой стороны, миссионеры не лучше. Ты думаешь, они остановятся? Нет! Теперь они сговариваются против пуритан с нами».
Я интересуюсь, почему дядя Гваранг считает, будто «миссионеры» (в смысле, Папа) намерены сговориться с меганезийцами против пуритан. Он отвечает: «А зачем, по-твоему, Климент переводит свою академию к нам на Таити? А я тебе скажу: это его тыловое обеспечение. Когда коммунисты воевали с Гитлером, то перевезли всю свою науку в Сайберию, хрен найдешь. А Гитлеру свою науку было негде спрятать, и он спалился. Климент разбирается в войне, миссионеры его за это и выбрали главным».
Тогда я спрашиваю, как Гваранг относится к решению суда. «Общество правильно решило, – сообщает он. – Надо помочь римским миссионерам заколбасить пуритан. Пуритане – это вредная публика. Но науку обратно с Таити мы не отдадим. Нам она пригодится. Мы в космосе хапнули хорошие куски. Нашим правнукам будет, где разгуляться. Но без науки хрен устроишься на этой Венере или на Марсе. А если с наукой, то очень даже. А эти, в Европе пусть себе воюют, флаг им в руки, ага…».
