Всего через шесть месяцев с начала своего первого срока в качестве мэра Авеллино стал объектом расследования, связанного с получением неофициальных платежей от двух строительных профсоюзов и инвестиционного фонда, финансировавшего несколько казино. Ему не потребовалось много времени, чтобы благополучно замять эту историю.

Да и вообще для борца с коррупцией Фрэнк Авеллино больно уж часто оказывался в самом эпицентре скандальных историй – всяческий компромат сыпался на него как из дырявого мешка. В папке нашлись фотографии Фрэнка в ресторанах и на светских раутах не только с кинозвездами, писателями, режиссерами и магнатами недвижимости, но и с известными гангстерами вроде Джимми Феллини по прозвищу Кепарик. Его программы оздоровления вроде как хронически преследовали трудности с бухгалтерским учетом – к примеру, вроде затеянного в Бронксе проекта по очистке территории стоимостью в два миллиона долларов, из которых ни много ни мало триста тысяч исчезли неведомо куда. А реконструкция здания Первого райотдела полиции была поручена строительной фирме, подконтрольной Джимми-Кепарику, так что и не было ничего удивительного в том, что ценные железные двери бывших камер временного задержания во время этих работ были необъяснимым образом утрачены.

Всего в папке содержалось десятка два статей, и Кейт пролистала их в поисках какой-нибудь информации о семье бывшего мэра, в результате чего обнаружила откровенно помпезный очерк, скопированный из онлайн-издания одного популярного журнала. В нем подробно рассказывалось о скромных корнях Авеллино в Бруклине и его взлете благодаря бизнес-империи, основанной на перепродаже недвижимости – вплоть до его последнего переизбрания на пост мэра Нью-Йорка. Фотографии, иллюстрирующие эту статью трехгодичной давности, были сделаны в семейном доме на Франклин-стрит. Тогдашняя жена Фрэнка, Хизер, на снимках не фигурировала. Изображался на них в основном только сам Фрэнк в домашнем антураже, за исключением всего одного снимка, сделанного в чем-то вроде личного кабинета.

Рядом с длинным письменным столом там располагался бар, а на противоположной стене – несколько телевизионных экранов. Фрэнк сидел за этим столом между стоящих по бокам от него двух молодых женщин – высокой блондинки и другой, пониже ростом и с темными волосами. В общем, светленькой и темненькой. Подпись к фото гласила: «Дома у Фрэнка, слева направо: Александра Авеллино, Фрэнк Авеллино, София Авеллино». Кейт обратила внимание, что девушки на фото стоят спиной к Фрэнку и друг к другу.

Особых подробностей о семейной жизни в статье не приводилось. Фрэнк просто сообщил интервьюеру, что Александра подает большие надежды на деловом поприще и успела сделать себе имя в кругах манхэттенских риелторов. И что он возлагает большие надежды на Софию как на талантливую художницу. Мол, он знает, что его девочки сами найдут свой путь в жизни – умом их Господь не обидел, и обе одаренные шахматистки, пусть даже теперь и не выступают на турнирах.

Кейт почитала еще немного, но так и не смогла найти ничего, что говорило бы о первой жене Фрэнка – матери Софии и Александры. Хизер была его второй женой, но она тоже умерла. Как и когда, нигде не упоминалось. Ясно было одно: Хизер была слишком молода, чтобы быть матерью двух взрослых дочерей.

Кейт закрыла папку, зевнула, а затем положила ее обратно на коврик под ногами. От тепла ее клонило в сон. Вытащив телефон, она заглянула в «Твиттер». Шум и ярость, как выразился бы Шекспир[7]… Иногда ее уже тошнило от всего этого. Она закрыла приложение, откинула голову на спинку теплого сиденья и задумалась над тем, когда же мир успел настолько сойти с ума.

ТУК-ТУК-ТУК!

Кейт резко проснулась, на миг растерявшись и не понимая, где находится и что вообще происходит. При включенном обогревателе она, видать, задремала, но вот насколько надолго? Покосившись вправо, Кейт увидела Скотта, стучащего костяшками пальцев по пассажирскому стеклу. Стряхнув с себя остатки сна, она распахнула дверцу и выбралась из машины.

– Не перетрудилась? – поинтересовался Скотт.

Кейт открыла было рот для какого-нибудь остроумного ответа, но он перебил ее:

– Теперь твоя очередь. Теодор хочет, чтобы ты подошла туда и делала записи. Кое-что выплыло, и я должен срочно это проверить. Что-то связанное с поверенным Фрэнка, Майком Модином, и завещанием. Это займет не больше пары часов. А потом я вернусь и сменю тебя.

– Нет, нет. Нет нужды. С записями я вполне справлюсь. А ты давай беги выполняй поручение, – сказала Кейт.

Она прекрасно видела, что Скотт так и кипит от злости из-за того, что его выставили с допроса ради рутинной проверки данных, с которой справился бы и полный профан. Выскочив на проезжую часть, он поймал такси и отправился исполнять очередную прихоть Леви.

Надежно упрятав папку в багажник, Кейт заперла брелком машину и уже собралась двинуться ко входу в отдел, когда вдруг услышала за углом завывание сирены. У входа в отдел резко затормозила машина «скорой помощи», а навстречу ей из-за двери выбежал какой-то мужчина в черном пиджаке и голубых джинсах, который нес на руках молодую женщину – темноволосую, в тюремном комбинезоне. Грудь и шея у нее были залиты кровью. Это была София Авеллино. Кейт сразу узнала ее по фотографиям в досье. За ним поспешали два детектива в штатском, дежурный сержант и еще один полицейский в форме.

Задние дверцы «скорой» были уже распахнуты. Выдернув из нее сложенную каталку, двое медиков с грохотом поставили ее колесами на асфальт и бросились к мужчине, который нес Софию. Кейт увидела у нее на запястье толстую повязку и заметила, что женщина вроде в сознании. Мужчина в черном пиджаке осторожно положил Софию на каталку, после чего склонился над ней, положил руку ей на макушку и большим пальцем нежно погладил лоб, убирая с него волосы, прилипшие к коже от пота и крови. И все это время не переставал негромко разговаривать с ней. Голос у него звучал мягко, успокаивающе.

– Все будет хорошо, София. Я обязательно вам помогу. Обещаю: я сделаю все, что в моих силах, – сказал он напоследок.

Женщина вроде бы слабо улыбнулась и закрыла глаза.

Один из детективов шагнул вперед, взмахнув наручниками, и защелкнул один из браслетов на перекладине каталки.

– Если эти наручники даже просто коснутся ее, я заставлю тебя их проглотить, – предостерегающе произнес мужчина в черном пиджаке.

– Тайлер, оставь ее в покое. Она и так еле жива. С ней поедет один из моих ребят, – вмешался толстяк в форме сержанта.

– Не лезь не в свое дело, Буковски, я сам с ними поеду! – тявкнул детектив с наручниками, Тайлер.

– Нет, не поедешь, – возразил мужчина в черной куртке. – Ее проводит человек Буковски. Он не занимается этим делом и у него не будет соблазна допросить ее прямо в «скорой».

Тайлер плотно сжал губы, отцепил от каталки наручники и отошел в сторонку. Полицейский в форме взялся за ручки каталки и помог медикам погрузить ее в машину. Когда все возвращались обратно в отдел, сержант Буковски продолжал пререкаться с детективами.

Кейт наблюдала за происходящим, широко распахнув глаза.

– Вы с нами? – спросил у мужчины в черном пиджаке один из медиков.

– Встретимся в больнице, – отозвался тот.

– Вы можете поехать следом, – предложил медик.

– Нет, всё в порядке. Сейчас за мной заскочит подруга. Судя по тому, как она ездит, я буду на месте гораздо раньше вас, ребятки.

Медик лишь фыркнул:

– Ладно, как знаете.

Двери захлопнулись, завыла сирена, и «скорая» сорвалась с места. Тут Кейт услышала, как из-за угла быстро выруливает еще одна машина. Это был черный «Додж Чарджер». На миг ей показалось, что он просто не успеет вовремя остановиться, но приземистый спортивный автомобиль резко свернул и, взвизгнув шинами, буквально воткнулся в свободное парковочное место перед отделом. Из него выбралась женщина с короткими каштановыми волосами, в темных джинсах и облегающем пальто из коричневой кожи, которая бросилась к мужчине в черном пиджаке, и они обнялись.