– А вы-то кто будете? – поинтересовался Сомс.

– Рад познакомиться с вами обоими, – сказал я.

– Да, да, а вас-то как зовут, приятель? Мы готовы допросить подозреваемую, – подал голос Тайлер. Его зализанные назад волосы даже не шевельнулись при этих словах. Не знаю уж, что там удерживало их на месте, но это было явно промышленного происхождения. Слово «приятель» он произнес так, словно оно означало нечто прямо противоположное.

– Я Эдди Флинн. И я только что познакомился со своей клиенткой. Мне нужно еще совсем немного времени – если вы, ребята, не возражаете, – со всей возможной вежливостью произнес я. Они этого не заслуживали, но на меня вдруг накатил приступ великодушия.

– Нам нужно двигаться дальше. Часики тикают. У вас есть пять минут, а потом мы заходим, – объявил Сомс.

– Боюсь, что в пять минут я не уложусь. Моя клиентка только что потеряла отца. В данный момент она далеко не в лучшей форме.

– Док говорит, что она в полном порядке и готова к допросу, – возразил Тайлер.

Рука руку моет… Тайлер помахал у меня перед носом стандартным отчетом, составленным дежурным врачом, который время от времени осматривал подозреваемых для полиции – просто чтобы получить свои четыреста долларов и поставить галочку в графе, подтверждающую, что подозреваемый, по его просвещенному медицинскому мнению, пригоден для допроса. Это позволяло полиции слегка прикрыть задницу на случай, если потом адвокат попытается опровергнуть версию событий своего клиента, заявив, что бедный клиент был не в себе от шока или вообще каким-то образом в растрепанных чувствах и не ведал, что говорит. Это нечто вроде страхового полиса, а не медицинская справка.

Я отвернулся от Тайлера – пса, который лает, – и обратился напрямую к парню, держащему поводок.

– А док не осмотрел заодно вашу задницу, Сомс? На предмет геморроя? Особенно когда этот хипстер создает его вам при каждом удобном случае.

– Пять минут, – повторил Тайлер, после чего прошел мимо меня, намеренно задев плечом, и постучал в дверь соседней допросной.

Вместо того чтобы вернуться к Софии, я засунул руки в карманы и прислонился к стене.

Из соседней допросной вышел Леви. Все та же церемония представления со стороны Сомса. Никаких тебе рукопожатий. Тут Леви заметил за спиной у Сомса меня.

– Послушайте, почему бы вам сначала не побеседовать с Софией? Моя клиентка еще не готова, – обратился он к детективу.

– Вы хотите сказать, что она еще не подписала ваш клиентский договор? – иронически уточнил Сомс.

– Нет, вообще-то подписала. Она понимает, что значит качественное представление интересов. Мне нужно еще двадцать минут, чтобы получить от нее инструкции.

Дверь в допросную с Александрой была все еще приоткрыта. Помощник Леви оставался внутри, и я слышал, как Александра разговаривает с ним. Плачет и все повторяет ему:

– Я этого не делала! Это была моя сестра! Она просто сумасшедшая! Почему я здесь? Я такая же жертва, как и мой отец!

– Мистер Леви, еще раз: нам нужно просто получить первое представление о случившемся. Что видела ваша клиентка этой ночью? Каковы были ее передвижения? Сейчас мы не собираемся обсуждать всю эту проблему с завещанием ее отца, – сказал Сомс.

– Какую еще проблему? – насторожился Леви.

Детектив отступил на шаг и скрестил руки на груди.

– Нам только что звонил Майк Моди́н, поверенный Фрэнка. Пока это все, что я могу сказать.

Я оттолкнулся от стены и открыл дверь, чтобы вернуться в допросную. Надо было спросить у Софии, не знает ли она что-нибудь про завещание своего отца, но при этом я понимал, что копы в курсе, что я все это слышал. Может, они просто морочили нам головы, как, с их точки зрения, и полагается поступать с адвокатами защиты – заставляя нас гоняться за собственными хвостами по темным закоулкам… Тем не менее мне требовалось это знать. Я не был знаком с Майком Модином, никогда о нем не слышал, а значит, он вряд ли относился к судебной адвокатской братии. Если он представлял интересы Фрэнка, то наверняка сам и составил его завещание. Я не был в этом уверен, но если Модин предупредил копов, то, значит, в этом завещании имелось что-то интересное. Оставалось лишь предположить, что именно этот документ и оказался мотивом убийства.

Нужно было срочно обсудить этот вопрос с Софией.

Я приоткрыл дверь.

И остановился как вкопанный.

– Простите… – выдавила она.

– О господи! Врача! – выкрикнул я.

Рот, шея и грудь Софии были все в крови. Она прокусила себе запястье. Глаза у нее закатились, она сползла со стула и без чувств свалилась на пол.

Секунд тридцать или даже больше Кейт стояла на холоде рядом с «БМВ» Леви с ключами в руке. На связке болтались ключи от дома и электронный брелок от машины. Она уже подумывала о том, чтобы провести ключом от дома по всей бочине этой шикарной тачки и посмотреть, как лента краски «золотистый металлик» ценой в десять тысяч долларов закручивается в спираль.

Всегда можно было сказать, что так и было, когда она появилась здесь.

В конце концов Кейт отбросила эту фантазию, какой бы приятной та ни была, открыла брелком машину и забралась на пассажирское сиденье. Усаживаться за руль почему-то казалось неправильным. Перегнувшись через подлокотник, она несколько секунд возилась с брелком, пытаясь вставить его в замок зажигания, пока не сообразила, что замка зажигания тут нет. Это была одна из тех машин, в которых ключ должен просто находиться где-то неподалеку от места водителя. Кейт была далека от того, чтобы владеть подобным транспортным средством или даже просто позволить себе любой автомобиль, раз уж на то пошло. Она знала этот «БМВ» Леви лишь потому, что регулярно таскала коробки с папками и скоросшивателями в небольшой сейф для документов, который он держал в багажнике, – и обратно, естественно.

Это была мысль, на которой не хотелось особо задерживаться. Раз в неделю, по пятницам, по окончании рабочего дня она спускалась в лифте на подземную парковку вместе с Леви. Он прислонялся к противоположной стенке кабины, делая вид, будто смотрит в свой телефон, в то время как Кейт стояла, поставив под ноги коробку, доверху набитую всякими бумагами. Но при этом знала, что на самом деле он наблюдает за ней, пялясь на ее задницу и на ноги. И чуть ли не физически ощущала, как его пристальный взгляд становится еще пристальней, когда она наклонялась, чтобы поднять коробки с пола.

Леви никогда не носил с собой ничего тяжелей своего мобильного телефона.

Это воспоминание заставило ее поежиться. Дотронувшись до кнопок на приборной панели, она щелкнула центральным замком, а потом включила обогрев. Через несколько секунд из сиденья заструился теплый воздух. Это ей сейчас требовалось.

Опустив взгляд на свои кроссовки, Кейт увидела папку с бумагами, которую забрала у Леви в отделе полиции. Предполагалось, что она положит их в сейф в багажнике. Что он там про них сказал? Что они могут встревожить Александру?

С того места, где Леви оставил машину, вход в отдел полиции просматривался достаточно отчетливо. Кейт внимательно пригляделась, чтобы убедиться, что ее босс внезапно не выбежал на улицу. Впрочем, он вполне мог провести в отделе весь остаток ночи. Так что Кейт подобрала папку, открыла ее и принялась листать страницы.

Это было досье, которое Скотт успел составить на Фрэнка Авеллино и его дочерей. Бо́льшая часть материала, как водится, была честно стырена в интернете. На самом верху лежала газетная статья с фотографией Авеллино, сделанной сразу после его первого избрания на пост мэра Нью-Йорка. Он стоял на трибуне в компании своей второй жены Хизер и гораздо более молодой Александры. Фотографий Софии или даже просто каких-то упоминаний о ней в статье не нашлось. Баллотировался Авеллино под флагом борьбы с коррупцией, обещая навести порядок в профсоюзах, среди лоббистов и в мэрии.

Знакомая история. И Кейт знала, чем это обернулось.