– Может, и нет. Я не думаю, что дело в нас. Это будет какая-то улика или свидетельские показания. Что-то, чего мы еще не видели. Если вдруг всплывет эта неопровержимая улика, нам нужно будет пообщаться еще разок. Послушайте, я никогда не задавал этот вопрос другим адвокатам, и для большинства из них это даже не имеет значения, но я должен задать этот вопрос. Вы действительно думаете, что Александра невиновна? Только честно, без дураков.

– Верю. Ну а вы? Как вы думаете – София невиновна?

Я кивнул.

– Иначе я не взялся бы за это дело.

– Блин! – в сердцах бросила Кейт.

– Мы и словом не можем обмолвиться об этом Драйеру. Или кому-то еще. Мы должны доверять друг другу, – сказал я. – Что-то должно произойти – обязательно появится какой-то свидетель или улика, которые подтвердят вину какой-то из сестер или оправдают одну из них. Я просто знаю это. Когда мы увидим этот пропуск из тюрьмы, то поймем, что он фальшивый и что его подбросила другая сестра. Я думаю, что одна из них убила Фрэнка и твердо намерена не только осудить свою сестру, но и добиться собственного оправдания.

Кейт вытянула руку.

– Но что мы будем делать с этим «пропуском», если увидим его?

– Сложим оружие. Если я увижу, что эту карту разыгрывает София, то потоплю ее дело.

– Вы хотите сказать, уйдете?

– Нет, я хочу сказать, что позабочусь о том, чтобы ее признали виновной. Я больше не буду отстаивать ее интересы и сделаю все, что в моих силах, чтобы разрушить ее защиту, не лишившись адвокатской лицензии.

Кейт подняла глаза к потолку и провела руками по горлу, прежде чем заговорить:

– Моя мама пожертвовала всем, чтобы я могла стать хорошим юристом в престижной фирме… Теперь эта фирма подает на меня в суд. Я поставила на кон всю свою жизнь ради этого дела. Помогать убийце выйти на свободу, равно как и лишаться адвокатской лицензии, не входило в мои планы, – сказала она.

– А я и не знал, что на вас подали в суд… Вы должны были сказать мне. У вас уже есть адвокат? – спросил я.

– Нет, адвоката мне не потянуть.

– Давайте пока что пустим этот иск побоку. Хотя если хотите, то, наверное, я смогу кое-чем помочь.

Я полез в свой бумажник, где лежало кое-что, что я хранил на черный день. Я достал это и протянул Кейт.

– Что это?

– Эту карточку я нашел в бумажнике Леви, – объяснил я. – Понятия не имею, что это такое, но она явно не от какой-то службы или компании, о которых я когда-либо слышал. Типа как полнейшая загадка. Это может быть чем-то – а может, и вовсе ничем. Сказать по правде, с тех пор, как вы взялись за это дело, я даже ни разу ее не доставал. Тогда я подумал, что если мне когда-нибудь понадобится рычаг влияния на Леви, то эта штука может пригодиться.

Когда Кейт взяла карточку, я добавил:

– Вчера вечером я отправил электронное письмо одной своей хорошей знакомой, аналитику из ФБР. Я хочу, чтобы она тоже подключилась к нашему делу. Чуть позже я собираюсь ей позвонить. Если что-нибудь от нее узнаю, то поделюсь этим с вами. Теперь это уже выходит за рамки привилегии адвокатской тайны в отношении клиента. Один из нас – пешка в игре убийцы.

Кейт кивнула и повертела визитку в руках, изучая ее.

– Странно… Я никогда еще не видела ничего подобного, – сказала она.

– Я знаю. У таких парней, как Леви, есть свои секреты. Может, это один из них. А может, и нет. Просто пообещайте мне одну вещь, – сказал я.

– Какую?

– Если окажется, что это пуля для Леви, обязательно всадите ее ему в башку.

Детектив Тайлер занял свое место на свидетельской трибуне, и на сей раз Кейт была полностью готова. Она встала, положив перед собой на стол блокнот. В последний раз просмотрев свои записи, подняла глаза и встретилась взглядом с Тайлером. У него было такое же самоуверенное выражение лица, как и вчера. Изменить это выражение Кейт считала своей святой обязанностью.

– Детектив Тайлер, после убийства в доме жертвы был проведен обыск?

– Полагаю, что да.

– И, насколько вам известно, галоперидол в доме найден не был?

– Верно.

– Полиция Нью-Йорка также обыскала квартиру моей клиентки, и там тоже не было найдено галоперидола, верно?

– Тоже верно.

– Значит, не имеется никаких улик, связывающих мою клиентку с данным препаратом?

Тайлер шмыгнул носом, заморгал и начал было:

– Мы убеждены…

Кейт перебила его:

– Вы выступаете здесь не в качестве свидетеля-эксперта, детектив. Ваши убеждения не имеют абсолютно никакого значения. Пожалуйста, ответьте на вопрос – у дознания не имеется никаких вещественных доказательств, связывающих мою клиентку с препаратом, обнаруженным в теле жертвы, так?

– Никаких вещественных доказательств нет. Однако у вашей клиентки имелась возможность подмешать это вещество в пищу жертвы.

– А вы нашли в доме жертвы еду, приправленную галоперидолом? – спросила Кейт, изо всех сил стараясь сохранять контроль над собственным голосом. Точного ответа на этот вопрос она не знала, но догадывалась, что если б криминалисты обнаружили отравленные продукты, то это уже появилось бы в отчете, с которым ее были обязаны ознакомить.

– Нет, насколько мне известно.

– Итак, все-таки не имеется никаких улик, связывающих мою клиентку с этим препаратом?

– Никаких материальных улик, кроме симптомов, описанных в медицинской карте Фрэнка, и препарата, обнаруженного в его организме непосредственно после смерти, – сказал Тайлер.

– И результаты криминалистической экспертизы никак не указывают на подобную связь?

– Нет, – неохотно признал он.

Кейт кивнула. Она сделала все, что могла. Держала Тайлера на коротком поводке. Ее так и подмывало продолжить. Задать всего еще один вопрос. Но она передумала. Один неосторожный вопрос, и можно свести к нулю все свои усилия. Вместо этого Кейт поблагодарила свидетеля и села на свое место.

Александра шепнула:

– Спасибо вам!

Кейт кивнула. Она больше не знала, как относиться к Александре. Благодарила ли та ее, потому что была невиновна? Или потому, что Кейт хорошо поработала, помогая ей избежать наказания за убийство?

Кейт поежилась и подобрала со стола ручку. Она не думала, что Эдди будет задавать какие-либо вопросы, и он действительно не стал. Пришло время перейти к следующему свидетелю.

Драйер встал и объявил:

– Народ вызывает профессора Барри Шандлера!

Кейт облегченно вздохнула. Шандлер был экспертом по волосяным волокнам, и ничто не связывало его с Александрой. Хотя отчет Шандлера она, естественно, прочитала, и ей было любопытно посмотреть, как с этим управится Эдди. Сомнения, закравшиеся было в голову Кейт, вроде рассеялись, когда она припомнила подробности этого отчета. Если Шандлер был прав, то убила Фрэнка, скорее всего, София. И Кейт не понимала, как кто-то вообще способен оспорить показания Шандлера, однако это свидетельство уже было давно предоставлено защите. Это не был тот «пропуск из тюрьмы», который они с Эдди обсуждали этим утром.

По руке ее скользнули чьи-то пальцы, мимолетно сжав ее. Это была Александра, которая неотрывно смотрела, как Шандлер направляется к свидетельской трибуне. Кейт улыбнулась своей клиентке и похлопала ее по руке.

И заметно приободрилась. Она была уверена, что находится на правильной стороне.

Александра невиновна. Иначе и быть не может.

Профессор Шандлер оказался из тех людей, которые не очень-то походят на профессоров. По крайней мере, я таких профессоров еще не видел. Начать с того, что он не был старым. Ни тебе тонких седых волос, ни густых белых бровей, похожих на облака. Ни растянутых кардиганов, ни вельветовых брюк, ни растоптанных кожаных ботинок фасона «прощай молодость»…

На вид ему было не больше пятидесяти. Черные как смоль вьющиеся волосы выглядели так, словно он нанес на них какое-то патентованное средство. Ни бороды, ни усов. У него была бледная кожа, которая, казалось, мгновенно обгорела бы, если б он спустился хоть на милю южнее линии Мэйсона – Диксона[36], и синий костюм в тонкую полоску современного покроя поверх дорогой шелковой рубашки – синей и шелкового галстука – фиолетового. Дорогой костюм хорошо сочетался с его узким подбородком, высокими скулами и глазами орехового цвета. Он больше походил на фотомодель из престижного журнала мод.