– Я сделал этот снимок во время осмотра жертвы – тот самый укус крупным планом. Как вы можете видеть, он овальной формы, а образующие его раны четко очерчены. Под кожей имеется небольшое кровоизлияние, вызванное тем, что зубы сомкнулись вокруг плоти, сдавив ее в месте укуса.

– Каким образом вы проанализировали данный укус?

– Я провел все необходимые измерения – сначала непосредственно на теле, а затем и на сделанном мной снимке в натуральную величину, убедившись, что контрольные размеры полностью совпадают. После этого мне предоставили слепки зубов двух обвиняемых по этому делу. На основе этих снимков я сделал две так называемые мастер-модели и сравнил их с отпечатком зубов на фотографии.

– Как вы можете быть уверены, что эти модели в точности отображают строение зубов подсудимых?

– Модели выполнены с идеальной точностью. Они отлиты со слепков по той же технологии, что повсеместно используется в стоматологической практике – например, при зубном протезировании. Все очень точно.

– Изготовив модели, что вы сделали дальше? – продолжал свой прямой допрос Драйер.

– Я провел все необходимые измерения и сымитировал укус, используя обе модели. Измерил расстояния между клыками, ширину резцов и углы их направленности. Сравнения имитированных следов укусов, перенесенных на прозрачную пленку, с фотографией следа, оставленного на жертве, выявили совпадение с одной из моделей. Имитированный след, оставленный этой мастер-моделью, в точности соответствовал конфигурации следа, оставленного на жертве.

– Что это была за мастер-модель?

– Мастер-модель номер два. Изготовленная со слепка зубов Александры Авеллино.

– Какое заключение, если таковое имеется, вы сделали на основе вашего исследования и сравнения следа укуса на жертве и зубов обвиняемых?

Бауманн прокашлялся, подался вперед и произнес:

– Подсудимая Александра Авеллино укусила своего отца в грудь с такой силой, что ее зубы проткнули ему кожу. Вот каково мое заключение.

Присяжные, которые до сих пор молча сидели, внимая по-южному мягкому выговору Бауманна, теперь посмотрели на Александру. Кто-то с отвращением, кто-то с разочарованием.

– Вопросов больше не имею. Хотя они могут возникнуть у мисс Брукс, так что оставайтесь пока что на своем месте, мистер Бауманн.

Отложив свои записи, Кейт встала и обошла вокруг стола защиты, чтобы оказаться поближе к Бауманну. Брови у него сошлись на переносице, но он сохранил свою джентльменскую улыбку. Вид у него был снисходительный.

– Мистер Бауманн, вы сказали, что являетесь членом Американского общества судебной стоматологии и одонтологии сравнения прикуса?

– Да, являюсь, мэм.

– В Соединенных Штатах имеются еще как минимум три организации, члены которых занимаются судебной одонтологией: Бюро юридической стоматологии, Американский совет судебной одонтологии и Международная организация судебной одонто-стоматологии. Вы не являетесь членом этих организаций?

– Нет, мэм.

– А почему?

Бауманн шумно выдохнул, как будто все это было лишь пустой тратой его драгоценного времени.

– Ну, главный офис организации, к которой я принадлежу, находится в Хьюстоне. Всего в двух-трех часах езды. Так что в основном дело в удобстве.

– Три другие организации, которые я упомянула, за последние несколько лет предпринимали попытки разработать рекомендации по стандартизации криминалистической экспертизы следов укусов, прежде всего в области их сравнения. В отличие от вашего общества, верно?

– Эти организации базируются в Нью-Йорке и Калифорнии, и мы не слишком-то высоко оцениваем их подход к делу. Мы всё делаем по-своему.

Кейт сделала паузу, нацелив вопросительно поднятую бровь на присяжных. Ньюйоркцам не больно-то по вкусу пренебрежительные выпады в адрес их города или его обитателей. Паузу она затянула настолько, чтобы присяжные успели затаить обиду на Бауманна, а затем продолжила:

– Так что вы, к примеру, не проводите трехмерную компьютерную съемку зубов подозреваемого?

– Нет, не проводим.

– И у вас нет стандартизированной системы оценки, позволяющей оценить степень сходства по какой-либо цифровой или буквенной шкале?

– Нет, мэм.

– Вы просто сравнили зубные ряды подозреваемых – и одних только подозреваемых – со следом укуса на теле жертвы. А вы, к примеру, не сделали сразу несколько имитаций – при помощи, скажем, десяти или одиннадцати моделей, согласно рекомендациям Бюро юридической стоматологии? Как при полицейском опознании, когда свидетель должен указать на подозреваемого в ряду сразу из нескольких похожих на него людей?

– Нет.

– Когда вас вызвали для проведения анализа этого следа укуса?

– Мне позвонили в субботу. Я прилетел в воскресенье и тем же вечером осмотрел тело.

– Где вы осматривали тело?

– В морге.

– Значит, вы никак не учли возможные искажения конфигурации ран?

– Я предполагал, что некоторая степень искажения вполне могла иметь место, но это никак не повлияло на мои выводы или измерения.

– Давайте проясним, что я имею в виду, когда говорю об искажениях. Человеческая кожа обладает высокой степенью эластичности. Она ведь может расширяться, сжиматься, разбухать и усыхать?

– Может.

– А когда тело перемещают, к его коже не может быть не приложен какой-то момент силы. На месте преступления тело помещают в мешок для трупов, везут сначала на труповозке, а потом на каталке в городской морг, а в морге тело снова вынимают из мешка и укладывают на секционный стол для осмотра…

– Полагаю, что так.

– И когда приподнимают тело, то обычно берут его под мышки? Вдвоем, расположившись по обе стороны тела, после чего к этим двоим присоединяется третий, который поднимает тело за ноги?

– Полагаю, что вы правы.

– Когда кожа натягивается, а какая-либо часть ее уже надорвана, это ведь может привести к дальнейшему разрыву кожи, не так ли?

Бауманн некоторое время обдумывал этот вопрос, после чего неохотно произнес:

– Такое не исключается.

– Или же, скорей всего, так и произойдет?

– Возможно.

– Учитывая, что ваши измерения были сделаны с точностью до долей миллиметра – возможно ли, что проколы, которые вы измерили, в процессе перемещения тела расширились?

– Это возможно. Все возможно.

– Когда вы осматривали тело, оно наверняка еще находилось в состоянии трупного окоченения, при котором кожа натягивается и любые колотые раны могут расшириться, верно?

– Полагаю, что так.

– Одна из одонтологических организаций, о которых я упомянула, утверждает, что невозможно провести точное сравнение следов укусов, если тело подверглось трупному окоченению или его перемещали. Вы согласны с подобным мнением?

– Похоже, я вынужден повториться, мэм. Я уже говорил вам, что не одобряю их методы.

– Разве это не основная проблема при сравнении следов укусов, мистер Бауманн? Отсутствие общепринятого стандарта?

– Я так не думаю. Точность сравнения зависит от моего опыта.

Кейт ненадолго примолкла и задумалась. Она достигла той точки, на которой все могло полететь кувырком. Можно было бы и остановиться – воспользоваться теми ответами, которые у нее уже имелись, – или же навалиться на Бауманна по полной программе. Оглянувшись через плечо, Кейт увидела Блок, которая сидела, подперев голову руками. Прикрыв глаза, та кивнула. Давай, мол, действуй.

– Мистер Бауманн, в Соединенных Штатах ведь нет базы данных следов укусов?

– Нет, насколько мне известно.

– Значит, в данном случае вы не можете сравнить следы укусов на теле жертвы с каким-либо другим набором зубов, кроме двух этих мастер-моделей?

– Прикажете мне сравнивать следы укусов всех жителей Нью-Йорка? Я вполне способен распознать сходство, а затем подтвердить его инструментальными измерениями. Мне не нужно сравнивать с населением в целом.

– У всех у нас одинаковое строение передних зубов, за исключением случаев их потери или повреждения, верно?