Кейт вернулась к экрану перед собой и перечитала последнее предложение, тщательно проверяя, нет ли опечаток. И в этот самый момент опять услышала, как хлопнула дверь Леви. Он редко покидал свой кабинет – обычно лишь отправляясь на какую-нибудь встречу или домой. Там у него имелся личный туалет, а небольшая армия секретарш таскала ему туда обеды и ужины, равно как и бессчетное количество стаканов охлажденного миндального молока. Обернувшись, Кейт поняла, что Леви, на ходу подтягивая штаны, направляется к ней. Когда он остановился за спинкой ее стула, она едва подавила стремление содрогнуться, почувствовав его руку у себя на плече.

– Есть какой-нибудь ответ из прокуратуры на мое встречное предложение? – спросил Леви.

– Нет, пока нет, – ответила Кейт.

– Хорошо. Послушай, Кэти, почему бы тебе не закончить все это завтра с утра? – спросил он.

Она почувствовала, как его указательный палец скользнул по ее ключице, и, не желая кричать или врезать ему локтем по яйцам, просто развернула свой стул так, чтобы оказаться к нему лицом, заставив убрать руку.

– Я не могу, мне нужно дописать кое-какие заметки для завтрашней презентации стратегии. Я скоро закончу, – сказала Кейт.

– Но тебе нужно поесть. Нужно сделать перерыв. Я знаю отличный итальянский ресторанчик совсем неподалеку от моей квартиры. И самое замечательное, что там есть доставка. Мы могли бы поехать ко мне, что-нибудь у них заказать, откупорить бутылочку вина, и ты рассказала бы мне, как видишь это дело…

На секунду – целую секунду! – мысль о том, чтобы поехать к нему на квартиру, все-таки промелькнула у нее в голове. Кейт хотела получить второе кресло. Просто ужас как хотела. Но этот момент прошел, оставив во рту неприятный привкус, которого раньше точно не было.

– Я немного отстаю со своей служебной запиской. Мне нужно еще кое-что проверить, с чисто юридической точки зрения. Простите, я и вправду хочу все это закончить и завтра произвести хорошее впечатление. Моя стратегия может показаться немного необычной, но она вполне может сработать в пользу Александры. Я и вправду думаю, что заслуживаю шанса занять второе кресло за столом защиты.

Леви отступил на шаг, сложил губы буквой «О», а затем немного помялся и сказал:

– Я только что передал второе кресло Скотту. Ты уж прости, но мне уже никак не отыграть назад. Ничуть не сомневаюсь, что стратегия у тебя боевая, но она явно не может превзойти задумку Скотта. В каком-то смысле это просто гениально. Безжалостно, что мне нравится, но при этом совершенно нестандартно. Сначала я не мог поверить в то, что он говорит, но он меня убедил. Мы не станем обращаться в суд с ходатайством о разделении слушаний. Это будет совместный процесс. Мы выставим Александру против Софии, и Александра разделает свою чеканутую сестру как бог черепаху. Как там сказал Скотт? Наденем найковские кроссовки, завидев тигра в джунглях… В этих кроссовках от тигра мы не убежим, но если обгоним другого парня, то будем в полном шоколаде. Забавно, не думаешь?

У Кейт гулко забилось сердце – она почувствовала, как пульсирует крупная вена где-то на шее.

– Когда Скотт рассказал вам этот анекдот?

– Буквально только что. Просто блестяще. Я не видел смысла откладывать решение. Скотт получает второе кресло. Если мы подыграем обвинению и получим совместное слушание, я смогу надавить на Драйера, чтобы тот заключил сделку в пользу Александры. Она согласится на признание в нетяжком в пять секунд. Так что, как видишь, тебе совсем ни к чему заканчивать эту работу к утру. Лучше пошли, поужинаешь со мной. Моя квартира – это реально нечто, понимаешь? Просторная, но в то же время… интимная.

Рот Кейт наполнился желчью. У нее закружилась голова, и она отвернулась от Леви, чтобы опереться на стол. Ей нужно было за что-нибудь ухватиться, иначе ее вырвало бы прямо на пол.

Если б она с самого начала сказала Леви, что это ее идея, то, скорей всего, он бы ей не поверил. Даже учитывая сделанные ею записи, Скотт всегда мог сказать, что это он говорил об этом на собрании, и его придурочные дружки стопроцентно его поддержат. Откуда-то издалека Кейт услышала голос Леви:

– В общем, если потом передумаешь, то заскакивай. Я только что установил джакузи. Там хватит места для двоих. Можно будет немного расслабиться, выпить шампусика и обсудить твои предложения по делу. Никогда не знаешь – может, мне понадобится и третье кресло на этом слушании…

Кейт схватилась за голову.

В голове у нее промелькнул целый ряд возможных действий. Ни одно из них не предполагало посещения квартиры Леви.

– Нет, спасибо, – ответила она.

Леви попятился – видимо, осознав, что все-таки перегнул палку.

Кейт очень хотелось засунуть свой лэптоп Леви в задницу, но вместо этого она щелкнула мышкой, возвращая потухший экран к жизни, и проверила электронную почту, на которую только что пришли заметки Брэда, Чеда и Андерсона для комментариев. Она распечатала их, а потом еще два документа. Достала листы из копировального аппарата, схватила пальто и нажала на кнопку вызова лифта. Пока она стояла там, у нее возникли некоторые сомнения. То, что она собиралась сделать, было опасным и совершенно возмутительным. Это могло стоить ей карьеры.

Двери лифта открылись, и Кейт вошла в кабину – совсем одна. Отдел кадров располагался этажом ниже. Она уже подумывала о том, чтобы нажать на кнопку этого этажа, пойти к начальнику отдела и подать жалобу на сексуальные домогательства и дискриминацию. Двери начали закрываться.

Она напомнила себе, что она – Кейт Брукс.

И нажала на кнопку с цифрой «один». С нее хватит. Пришло время прибегнуть к радикальному варианту. Любые жалобы на Леви не выдержат никакой критики. Практически невозможно доказать, что человек сделал что-то плохое, когда работаешь в офисе, на фирменном бланке которого красуется фамилия этого человека.

Так что никаких заявлений о сексуальных домогательствах.

То, что Кейт держала сейчас в голове, было гораздо более разрушительным.

Я прождал в своем офисе до половины шестого, а потом позвонил Софии. Она опаздывала уже на полчаса, и я хотел убедиться, что она все-таки появится.

На сей раз София ответила на мой звонок.

– Господи, простите! Я, наверное, задремала… Можно я прямо сейчас приеду?

Я глянул на часы. Через полчаса мне надо уже было уходить к Гарри, так что этот вариант исключался.

– Может, завтра с утра? Годится? – спросил я.

– Конечно, спасибо. И еще раз: простите, пожалуйста.

– Нет проблем. Послушайте, я могу сам завтра к вам заско…

– Нет, – резко оборвала она меня, – я сама к вам приеду. Мне так удобней.

Я дал отбой, мысленно проклиная предстоящий вечер. Всяческие светские тусовки наводили на меня тоску еще со студенческих времен. Едва закончив юридическую школу, я дал себе торжественное обещание избегать любых подобных мероприятий, особенно требующих вечерних нарядов. Все полученные мной приглашения с пометкой «смокинг обязателен» отправлялись прямиком в мусорную корзину.

Но от этого приглашения было никак не отбрехаться.

Смокинга я дома не держу и, блин, уж точно не собирался брать его напрокат. В китайский ресторан Вонга я заявился в обычном черном костюме, белой рубашке и черном галстуке – наряде, вполне уместном что на светском приеме, что на похоронах. В кармане пиджака до сих пор лежала программка заупокойной службы с последних похорон, на которых я в нем присутствовал. Хоронили престарелого афериста по имени Билли Бэнгс, который в семидесятых обчистил половину «Золотой мили» в Лас-Вегасе. Эти похороны оказались чертовски депрессивными. Уже в самом понятии «престарелый мошенник» есть что-то унизительное. Эта профессия не слишком-то хорошо сочетается со старостью. Я засвидетельствовал почтение покойному и по-быстрому свалил оттуда.

На сей раз у входа в хорошо знакомый ресторан мне вручили бокал шампанского с серебряного подноса, и официантка провела меня в глубь заведения. С потолка длинного, ярко освещенного зала свисало множество китайских фонариков и две люстры в форме драконьих голов. Прием начался в шесть, а пришел я около семи. Отклонить приглашение я не мог, но мне не требовалось являться вовремя. Гарри Форд знал, что я здесь в знак протеста.