Отступив на шаг, Тайлер сунул другую руку в карман куртки в поисках пакета для улик, в который он собирался убрать цепочку.

Сомс повернулся ко мне, чтобы что-то сказать, открыл было рот, но прежде чем успел заговорить, послышался какой-то жуткий треск.

Это не было похоже ни на выстрел, ни даже на хлопок в автомобильном глушителе. Звук был влажный и глухой.

Тайлер повернулся к нам, оказавшись спиной к Софии. И лица у него почти что не было. Что-то брызнуло мне на щеку. Что-то горячее, обжигающее.

София выронила пластмассовую ручку. Это было все, что осталось от колбы кофеварки. Оставшаяся часть стекла была в лице у Тайлера. Выронив ручку, она упала на колени, дернула Тайлера за куртку, а затем быстро поползла к другой стороне обеденного стола.

Я повернулся к Сомсу, который лихорадочно вытирал лицо. Должно быть, на него попало больше брызг горячей жидкости, чем на меня.

Еще один хлопок, и на сей раз это был выстрел.

Сомс упал на спину. Я нырнул к полу, пригнув голову. Первым, что я увидел, был упавший на пол пистолет, за которым последовал Сомс. Он получил пулю в живот и был уже весь в крови. Видно, попытался выхватить пистолет, но выронил его. Тот отлетел слишком далеко, чтобы я мог дотянуться до него.

Шаги.

Подняв взгляд, я увидел Софию с пистолетом Тайлера в руке. Ствол был направлен на меня.

– Алекса, поставь мою любимую песню, – произнесла она.

Откуда-то из кухни отозвался сгенерированный электроникой голос, плоский и холодный:

– Ставлю «Она» Элвиса Костелло.

Прозвучали первые такты, и София улыбнулась.

София бросила взгляд на Сомса. Он истекал кровью. Темная кровь уже лужей скапливалась под ним, ее наверняка было полно и в желудке. София почувствовала неприятный запах – возможно, пуля пробила часть кишечника и в рану просачивалась желчь. Сомс долго не протянет, на этот счет можно было не переживать.

Все еще держа Эдди на мушке, она посмотрела на Тайлера. Из щеки у того торчал длинный осколок стекла, еще один – из шеи. Он корчился на полу.

Эдди Флинн лежал на спине, на полу, под пристальным взглядом «сорок пятого» у нее в руке.

– Ты почти что вышла сухой из воды, София. Если б ты не убила Хэла Коэна, мы бы не связали тебя с убийствами в аптеке. Почему ему пришлось умереть?

Она склонила голову набок. Улыбнулась. Флинн оказался слишком уж умен, на свою беду. Ей был нужен такой адвокат, как он. Он был одним из лучших в городе и защищал только тех, кого считал невиновными. Он идеально ей подходил. София полагалась на то, что он догадается, что дневник подделан. Так что постаралась скопировать почерк Фрэнка, но не идеально. Этого оказалось достаточно, чтобы вызвать некоторые сомнения в том, кто его написал. Включение скрытых неточностей в дневник было риском, на который ей пришлось пойти. Это был единственный способ доказать, что дневник был написан настоящим убийцей. Только тот, кто действительно совершил убийство, мог состряпать фальшивый дневник, обвиняющий в этом кого-то другого. Это была самая убедительная улика на суде. Она до сих пор гордилась этим.

– Хэл Коэн был таким же, как мой отец, и как множество прочих мужчин в этом городе. Которые зарабатывают деньги на чужих бедах. Мне было нужно, чтобы Хэл нашел этот дневник. Я спрятала его в личных бумагах Фрэнка – уже после того, как копы обыскали дом. Я хотела, чтобы Хэл нашел его, потому что он обязательно попытался бы им воспользоваться. Он был предсказуемо нечист на руку. Хэл передал дневник окружному прокурору, а затем попытался срубить бабла. В зависимости от того, кто ему больше заплатит, подтвердить или опровергнуть подлинность дневника. Я никогда не собиралась ему платить. Я хотела, чтобы он передал дневник, а Александра заплатила ему за то, чтобы он засвидетельствовал его подлинность. Тогда, когда вы спалили бы этот дневник в суде, все выглядело бы так, будто Хэл и Александра все это время были в сговоре. Тем более когда она и вправду ему заплатила. Я не могла допустить, чтобы Хэл появился в суде и сказал, что я предлагала подкупить его. Ну уж нет… Он отдал дневник окружному прокурору и взял деньги у Александры. И после этого выполнил свою задачу.

Флинн попятился, опираясь на ноги и локти, чтобы продвинуться к коридору. София последовала за ним, держа его на мушке. Ее нож лежал в рюкзаке в гостиной. Запах крови, ощущение оружия в руке – все это опьяняло. Она указала пистолетом, чтобы он продолжал двигаться.

Для этого ей нужен был нож.

Она хотела ощутить, как тот вонзается в его плоть.

София показала пистолетом, чтобы я продолжал продвигаться в сторону гостиной. Мне далеко не впервые угрожали стволом, и у меня сложилось впечатление, что она не хотела его использовать. Ей нравилось работать на близком расстоянии и лицом к лицу, вторгаясь в личное пространство. Я так и не сумел определить выражение ее лица. София явно не паниковала, и даже дыхание у нее было ровным.

Она наслаждалась этим. Каждой секундой. Она одурачила меня, но и не меня единственного. София Авеллино была монстром и всю свою жизнь носила маску. А теперь стала тем, кем всегда хотела быть, – победительницей. Отныне у нее все деньги отца, а Александра – лишь грязь у нее под ногами. Она отомстила тем, кто, по ее разумению, причинил ей зло, и теперь так и пульсировала силой, которую это ей дало.

– Не останавливаться! – прикрикнула она. Я был уже почти на самой середине коридора между кухней и гостиной.

– Ну и каково это? Знать, что ты скоро умрешь? – добавила София.

Я ничего не ответил – просто продолжал двигаться.

– Харпер умерла слишком быстро. Я хотела порезать ее в лапшу, как папу. Но это выглядело бы слишком подозрительно. Ты будешь умирать медленно, Эдди.

Мне следовало бы испугаться. Страх способен парализовать организм, как пуля. Но я не испугался. Я был в ярости. Я хотел вскочить, схватить этот пистолет и сунуть его ей под подбородок. Подержать его там, позволить Софии как следует подумать о смерти, а затем нажать на спусковой крючок.

Песня, звучавшая в доме, набирала обороты, и София с каждой новой нотой становилась все более возбужденной.

– Хочешь убить меня, так ведь? – спросила она. – За то, что я сделала с Харпер? Нет уж, не выйдет. Ты не убьешь меня, Эдди.

– Если б Харпер была жива, то давно бы тебя прищучила, – отозвался я с пола. – И ты и вправду заслуживаешь смерти за то, что с ней сделала. Но ты права: я не стану тебя убивать.

Я остановился.

– Это сделает она.

София широко раскрыла глаза, а через миг ее там уже больше не было. В коридоре оглушительно громыхнуло, и звук этот с треском заметался между стенами. Я вскрикнул, но мой голос потонул в этом грохоте. Вот только что, секунду назад, София стояла там, нависая надо мной, – и вот уже лежит лицом вниз в коридоре, в пяти футах от меня. Пистолет выпал у нее из руки, под которой теперь расползалась огромная лужа крови. Я поднял глаза и увидел Блок, стоящую в другом конце коридора с огромным серебристым револьвером в руке. Из-за спины у нее выглядывал Гарри.

Я вытащил из-за пазухи телефон и набрал «911».

– Я вас откуда-то знаю? – спросил продавец хот-догов.

– Я адвокат, – ответил я.

– Ну да, вы ведь представляете ту девицу, которая убила Фрэнки Авеллино…

– Теперь уже нет.

– Она вас уволила?

– Нет, это я ее уволил.

– Какие добавки желаете?

– Чили, сыр, халапеньос – все до кучи, – сказал я.

Он протянул мне огромный хот-дог на пластиковом подносике. Я дал ему десятку и предложил оставить сдачу себе. Этот продавец был уже не первым человеком, который узнал меня за последние несколько недель. Меня все еще жгло, что я не сумел вовремя распознать истинное лицо Софии. Что ей удалось провести меня, Гарри и… Харпер. Она заставила меня пожалеть ее. И я не разглядел монстра за этой маской. Если б мне это удалось, Харпер наверняка все еще была бы с нами.