Я этого не знал. Решил, что надо спросить у Харпер, что она по этому поводу думает.

Когда она наконец приехала, мы оба заказали кофе и блинчики, а потом я молча сидел, пока Харпер рассказывала мне о том, как провела остаток вчерашнего дня с Софией. Для Софии задачей Харпер было просто проверить квартиру на предмет безопасности и убедиться, что психическое состояние ее подопечной в норме и что у нее есть все необходимое. Настоящей же целью моей помощницы было разговорить Софию, узнать о нашей новой клиентке все, что только возможно. Я работал вместе с Харпер над двумя своими последними делами, и она была просто великолепна. И не просто умна – ей доводилось спасать мне жизнь. И всякий раз, когда она улыбалась, во мне как будто вдруг что-то загоралось – что, как я думал, никогда уже не загорится опять.

– Мы много разговаривали, – сказала Харпер. – Для молодой женщины, которая так и не смогла окончить колледж, София весьма впечатляет своими познаниями. Начитанная, умная, не хуже нас с тобой. Она была шахматным вундеркиндом, как и ее сестра. Они очень близки по возрасту – меньше года разницы, – но совершенно не похожи. Насколько я могу судить, единственное, что их объединяло, – это родители и шахматы. Шахматам их обучила мать.

– Я так ничего и не знаю о первой жене Фрэнка. Кем она была?

– Ее звали Джейн Марсден. Выросла в Верхнем Ист-Сайде, в шикарном таунхаусе, в богатой семье. Познакомилась с Фрэнком, когда тот только пошел в гору. Джейн была типичной светской дамочкой, и у нее не было никаких интересов, кроме как быть богатой, ходить на всякие приемы и играть в шахматы. Похоже, она хотела передать эти свои знания и умения своим дочерям. Судя по всему, это было все, что она могла им дать. Не думаю, что в их доме было так уж много любви. София сказала мне, что мать даже кусала ее, если она допускала ошибку в игре.

– Кусала?!

– Да, за пальцы или за тыльную сторону ладони. У Джейн явно были серьезные проблемы с головой.

Я кивнул.

– Они обе были еще маленькими, когда их мать упала с лестницы на Франклин-стрит и разбилась насмерть. После этого Фрэнк отправил обеих сестер в разные школы-интернаты. София и Александра не то что не ладили – они просто-таки ненавидели друг друга, и не думаю, что смерть их матери им особо помогла. Вот, собственно, и все, что София рассказала мне о своей мамаше, но еще я навела справки в местном отделе полиции. Фрэнк тогда был на каком-то благотворительном вечере, и дома с Джейн оставались только девочки. В «девять-один-один» позвонили как раз Александра с Софией, когда обнаружили свою мать на лестнице.

– Да ну?

– Просто жуть, правда? Как бы там Джейн ни упала, но ее голова застряла между стойками перил. У нее были сломаны шея и лодыжка. Очень неудачное падение. Чистой воды несчастный случай. В таком виде дети ее и нашли. Не возьмусь сказать с полной уверенностью, но, похоже, вскоре после этого София стала посещать психотерапевта, поскольку ее психическое здоровье начало заметно ухудшаться, равно как и успеваемость. Она так и не смогла оправиться от смерти матери. Оценки, посещаемость – все пошло прахом, и чем дальше, тем хуже. У нее бывали периоды, когда она где-то на годик все-таки могла взять себя в руки – ровно настолько, чтобы поступить в колледж или пройти преддипломную практику, а потом бац – вновь натыкалась на стену: очередной нервный срыв. Бедное дитя…

– Ты ей сочувствуешь?

– Вообще-то да. Ты же меня знаешь – соплей я обычно не развожу. У этой девчонки были все преимущества в жизни, а толку-то? Поневоле задумаешься. Она мне понравилась, Эдди.

– Так что она не убийца, – заключил я.

Харпер откусила хрустящий ломтик бекона, погрызла его передними зубами, обдумывая свой ответ, а затем сказала:

– И никаких мотивов, кроме завещания. Если Фрэнк собирался вычеркнуть одну из них, то, пожалуй, для кого-то это вполне мог быть и мотив, но только не для Софии. Для некоторых людей деньги – это все, что ими движет. Я такого в ней не уловила. И она любила Фрэнка. Она говорила мне, что отец всегда поддерживал ее во время болезни. Хотя после смерти Джейн Фрэнк отвернулся от обеих своих дочерей. Причем София перенесла это намного тяжелее, насколько я могу судить. Фрэнк даже несколько раз укладывал ее во всякие реабилитационные центры – печально, что все вроде начало понемногу налаживаться, и тут Фрэнка убили. А еще она сказала, что после смерти Джейн отец так и не стал прежним. У меня сложилось впечатление, что это было нечто большее, чем просто горе. У Фрэнка была и вторая жена, Хизер, которая умерла от передоза четыре года назад.

– Я помню, что где-то читал об этом. Оксиконтин[15] вроде как? Печальная история. Это была случайная передозировка?

– По мнению судмедэксперта, вполне вероятно. Никаких предсмертных записок. У Хизер были какие-то сильные боли, и она подсела на окси. Такое сплошь и рядом случается. Печально, но София и Хизер не были особо близки, хотя Хизер была всего на восемь лет старше ее.

Я подчистил свою тарелку, и официантка подлила нам кофе. Семейная история Софии была донельзя трагичной. Две внезапные смерти, обе явно чисто по воле случая, а теперь еще и убийство ее отца… Подумалось, как бы я сам держался, доведись мне пройти через подобный кошмар. За окном ресторана по-прежнему кипела жизнь, как и всегда в Нью-Йорке. Полицейский-автоинспектор о чем-то пререкался с водителем здоровенного мусорного грузовика, а вокруг них пританцовывал бездомный, корча рожи обоим. Маленькая девочка, которую вела за руку ее мать, последовала его примеру и тоже принялась приплясывать, показав полицейскому язык, когда они проходили мимо этой сцены по тротуару. Мимо окна промелькнула бегунья, одетая во все черное, волосы у нее были убраны под плотно надвинутую бейсболку.

– Мотив – это еще не все, знаешь ли… Как думаешь, София способна убить кого-то подобным образом? Фрэнка ведь фактически на мясо разделали.

– Думаю, что все мы способны на чудовищные поступки, – отозвалась Харпер. – Я вот убивала людей, потому что мне просто ничего другого не оставалось. И ни капельки об этом не жалею. Прямо сейчас кое-какие люди лежат в земле, потому что это ты их туда уложил. Вот мы с тобой – двое образованных, рационально мыслящих людей, завтракающих в цивильном месте… Никто и не подумал бы, что мы способны отнять жизнь.

– Но то, как именно убили Фрэнка… Никто из нас не смог бы этого сделать. По крайней мере, я надеюсь, что не смог бы. Как думаешь, а София смогла бы?

– Не думаю, что это ее рук дело. Зачем ей это? Это было убийство безумца, совершенное в приступе ярости. Да, в ней чувствуется гнев, но я просто не могу представить, чтобы София так поступила со своим отцом. Любое насилие в Софии направлено против Софии. Ты видел ее руки?

Я кивнул. Кое-что из сказанного Харпер заставило меня задуматься. В этом деле мне не хватало какой-то важной детальки. И при этом оставалась еще одна, которая никак не вписывалась в общую картину. Две сестры… Отец убит и изувечен, и каждая из них обвиняет другую. У обеих имелась возможность это сделать. И ни у одной из них, похоже, не было причин. Общая сумма наследства составляет сорок девять миллионов долларов, и копы, похоже, думают, что Фрэнк собирался вычеркнуть из завещания одну из сестер. Они не знают, кого именно, а поверенного Фрэнка разыскать так и не удалось. Копы сочли, что мотив был чисто финансовым. Одна из сестер почувствовала себя обманутой – ее собирались вычеркнуть из завещания – и поэтому убила Фрэнка, прежде чем он успел лишить ее наследства. Такова была версия обвинения. Это имело смысл и в то же время не имело никакого смысла. У обеих сестер были деньги. Я явно что-то упускал.

Бегунья, которую я уже видел, опять промелькнула мимо окна. По крайней мере, как мне показалось. Возможно, это была та же самая девушка, а может, и нет. В Нью-Йорке полным-полно любителей бега трусцой. Я покачал головой и допил свой кофе, чтобы отогнать это дежавю. Мне надо было хорошенько выспаться – матрица начинала глючить.