Мужичок потёр ушибленную спину, покряхтывая, встал, с достоинством выпрямился и сказал:

— И всё равно я говорю, она тухлая! Я потомственный рыбак, и всякой рыбы навидался!

Из дверей трактира показалась широкая, здоровенная, косая сажень в плечах баба лет этак сорока пяти и, потрясая половником, ответила:

— Я уже три десятка лет рыбу готовлю, и никто, никто кроме тебя ещё не называл мою рыбу тухлой! И как у тебя язык только поворачивается говорить про мою рыбу такую гнусную ложь, рыбный неуч!

Пара стражников на площади, торговцы, и местные зеваки с изрядным любопытством поглядывали на происходящее. Но никто не вмешивался. Мужичок приосанился, что в его потрёпанной одежде смотрелось весьма комично, обвёл руками народ вокруг и сказал:

— Вы только принюхайтесь, люди! Эта обманщица людей тухлятиной кормит, выдавая это за деликатесы! Гнать её надо в шею из города за такое!

Люди стали принюхиваться, и я, как стоящий ближе всех, тоже глубоко втянул носом запах. И чихнул — действительно, после открытия дверей из заведения потянуло достаточно резким и неприятным рыбным запахом. Во взгляде людей, что стояло поближе, стало появляться неодобрение: запах они тоже учуяли. Вразнобой граждане начали подтверждать слова мужика, и у дверей образовалась небольшая недовольная толпа.

— И правда, воняет…

— Как-то раз у нас погрёб с рыбой подтаял — похожая вонища стояла.

— Помню дед ушёл рыбу ловить в шторм — три дня не было его, вся рыба пойманная протухла…

Ещё несколько людей подойдя поближе, прочихались. В глазах женщины появилось загнанное выражение отчаяния, она сжала половник покрепче, до побелевших костяшек, беспомощно обводя взглядом толпу. Наконец, её взгляд упал на меня и мой золотой рыцарский перстень.

— Сэр рыцарь! Вы человек благородный, рассудите нас! Попробуйте мою рыбу, Отец свидетель, не тухлая она!

Вступаться за женщину особого желания не было. В целом, я мог просто объявить её “недостойной” рыцарской защиты и внимания, и спокойно пройти мимо — подобное кодекс вполне позволял. Вдруг она и в самом деле тухлятиной торгует? Однако именно в её заведении мне надо было ждать сэра Кадогана — и кто знает, где он пойдёт меня искать, если местные решат снести его? Разрушение места встречи в наши планы точно не входило, поэтому мной было решено всё же вмешаться. Окажется рыба действительно тухлой — попробую убедить людей назначить того самого мужика. заверившего кашу, здесь главным. Окажется нормальной — поддержу трактирщицу. В любом случае вариант беспроигрышный: слово любого рыцаря в подобных спорах ценится в королевствах высоко.

— Выноси рыбу. Попробую.

Равнодушно высказался я. На самом деле исход спора меня интересовал куда меньше чем сохранность трактира. Женщина с немалой для её габаритов скоростью исчезла внутри заведения и вернулась с большой каменной тарелкой, на которой лежали тонко нарезанные куски рыбы. Пахли они отвратительно, но тухлыми не выглядели. Зажав нос, я взял один и попробовал.

Рыба была нежной, слегка солоноватой и кисловатой. Тухлятиной это не было, скорее напоминало какой-то редкий деликатес.

— Воняет, конечно, но весьма вкусно. Точно не тухлятина, попробуйте сами.

Несколько человек. зажав носы, тоже решили подойти и попробовать. Тарелка с рыбой пошла по рукам. Моё мнение они разделили. На мужичка стали бросать презрительные взгляды, а на трактирщицу — уважительные. Тот лишь гордо поднял голову и произнёс:

— Может, ты готовишь так хорошо, что даже тухлятина придётся людям по вкусу, но тухлой от этого рыба быть не перестанет.

После чего протолкался через толпу и ушёл.

Развлечение кончилось, и люди спокойно разошлись.

— Благодарю вас, сэр. Этот рыбак уже не первый раз пытается мою рыбу опорочить, с тех пор как я отказалась у его ватаги рыбу покупать.

Трактирщица поклонилась мне в пояс.

— По запаху рыба и правда похожа на тухлую.

Пожал плечами я.

— Это старый рецепт, бабка мне ещё рассказывала. Позволяет надолго рыбу сохранить. Я бы ему не дала такого, зная гада, но в этот раз он, едва мне отлучиться пришлось, сам на кухню пролез да бочку расковырял. А рыба хороша — такую бочку, у меня, бывало и для графского стола покупали.

— Я, вообще-то, хотел остановиться у вас на несколько недель. Ожидаю встречи. Впрочем, не отказался бы задавать вам и пару вопросов о городе…

Благодарная владелица трактира, оказавшаяся вдовой по имени Мэри, с радостью предоставила мне комнату и самолично приготовила весьма недурно запечённого рыбного филе. И охотно ответила на все вопросы о городе. Некоторые вопросы заставили её задуматься, а на некоторые она не знала ответа, но в целом полезной информации было немало.

Истинное предназначение башен было загадкой и для местных — всё, что они знали, это то, что те нужны для защиты города. В отличие от прочих посещённых мною столиц, король Ганатры жил не в самой столице, а в загородном замке в полудне пути от города. Учитывая непередаваемое портовое амбре тухлой рыбы, которым была пропитана половина города, сложно было его в этом винить. Управлением городов в королевствах занимались те лорды, на чьих землях находился город, либо назначенные ими управляющие. Столицей считался наиболее крупный город, расположенный на королевских землях, однако Небулос и здесь отличился — его управлением в отсутствие королевских указаний занимался городской совет. Принципы, по которым он выбирался, широкой общественности не оглашались, но входили в него, неизменно, наиболее влиятельные и известные люди города.

Пока Мэри рассказывала мне более подробно о людях, составляющих городской совет столицы, я задумчиво барабанил пальцами по столу, считая время. В совет входило несколько аристократов высокого ранга, а также главы наиболее важных гильдий королевства. Кадоган обещал ждать меня в семи рыбах в течение полгода, но допускал вариант, в котором и мне придётся подождать его. Полгода было крайним сроком, к концу которого мы оба должны были точно прибыть сюда, и ждать друг друга в течение недели — и отсутствие одного из нас точно означало бы смерть или обстоятельства непреодолимой силы, в которых могла потребоваться помощь. Поход с варваром на север, путешествие вдоль гор, блуждание в тумане и почти месяц лечения от травм, а затем путешествие через всю Ганатру заняли немало времени. До истечения срока оставалось чуть больше двух месяцев, и ехать в соседнее королевство было уже поздновато.