— Так кто же создал всю эту живность?

— Не знаю. Может, Природа-Мать, может, кто-то ещё, а может, все боги сразу. В любом случае гадать о мотивах богов бессмысленное дело. Они мыслят иначе и точно мудрее нас.

Магистр подлил себе сока из графина.

— Вернёмся к делам насущным. Это искусство… это же шанс, ты понимаешь?

— Шанс на что?

— Шанс на очистку наших земель. Несколько обученных людей вроде тебя, способны убить любую тварь. Ты говоришь, что любой человек способен овладеть им, верно?

— Верно.

Говорить о кровавых ритуалах, что сопровождают это обучение, я не стал.

— Если обучить достаточно много, мы сможем очистить эти земли. Топи, леса, горы… Пройтись огненной волной по ним, извести всех чудовищ, что мешают роду людскому. Одного за другим, всех до единого. — в голосе магистра слышался фанатичный огонёк и древняя, застарелая ненависть.

— Это опасное искусство. В неумелых руках может стать самоубийством.

— Да, конечно. Однако неумелый подмастерье в кузнице тоже может упасть в чан с расплавленным металлом, а неумелый мечник отрубить себе ногу. Однако мы же куём мечи и сражаемся ими…

— Я напишу книгу, когда закончу обучение. Отошлю вам экземпляр — орден ведь умеет хранить тайны?

— Умеет. Это послужит хорошим подспорьем для ордена. Если у иерархов будут к тебе вопросы, ссылайся на мой приказ. Я приказываю тебе хранить об этом молчание до тех пор, пока ты сам не решишь иначе. Освоение этого искусства должно быть твоим первейшим приоритетом. Стань мастером и выживи. Это тоже приказ.

Мне стоило больших трудов скрыть улыбку победителя. Это прекрасно: когда твоими оплачиваемыми обязанностями становиться то, что ты и так намеревался сделать.

— Возможно, в один день я сам стану главой ордена, что будет учить этому искусству. Можете быть уверены — я приложу к этому все мыслимые и немыслимые усилия.

Магистр мечтательно улыбнулся, и большая часть морщин на его лице разгладилась.

— Сам я уже не застану этого времени, однако… В своих мечтах мне сниться, что однажды дети из любой деревни смогут выйти на опушку леса, не опасаясь быть съеденным, просто чтобы собрать немного лесных ягод или грибов. Глупо, правда? Умом понимаю, что такого никогда не случиться, и всё же...

— Время покажет. — улыбнулся я. — Время покажет.

Как и планировалось ранее, я задержался в монастыре. Здесь было всё необходимое — еда, удобная постель… Наконец-то меня допустили в закрытую часть полигона на заднем дворе замка: именно там тренировались рыцари, окончившие основное обучение, и именно там мне предстояло окончательно восстановить форму.

На первой же тренировке меня навестил сэр Кадоган.

— Что же, надо полагать, на этом моё наставничество скоро будет окончено.

С лёгкой грустью протянул старик, наблюдая за тем как я отрабатываю приёмы.

— Это не означает, что мы не можем быть друзьями, верно?

Я слегка приподнял уголки губ. Наставники в ордене обычно заканчивали опекать своих подопечных тогда, когда те получали фирменные орденские латы. Впрочем, кое-кто поговаривал, что опека стариков-наседок не кончается никогда…

— Есть одно дело… В ордене об этом не принято говорить открыто. Не то чтобы это было большим секретом, скорее, это лишь следствие давнего решения принятого на заре существования ордена. — сэр Кадоган воровато огляделся по сторонам.

Это меня заинтересовало. Я остановил тренировку.

— Что за дело?

— Та часть искусства жизни, которой тебя научили управлять в ордене, лишь малая часть этого искусства. Ты уже знаешь, что оно способно на большее — хотя бы из наблюдений за мной. Давным-давно, когда мы только начали осваивать управление жизнью внутри организма, было принято решение учить всех учеников лишь основам, бессознательным, по большей части. Хотя есть и исключения.

— Сенсорика.

— Верно, сенсорика. Слишком жизненно важное умение в нашем мире, чтобы оставлять его освоение на волю случая. Остальное мелочи, которые иные ученики могут и не заметить, просто следуя указаниям мастеров ордена. Повышенная выносливость, скорость, сила, регенерация, изменение биохимии… Но, на самом деле это лишь верхушка.

— И что же таится в глубине?

— Многое. Это долгий путь длиною в жизнь иные приёмы осваиваются десятилетиями. К счастью, и живём мы чуть дольше обычных людей.

— Так почему бы не начать учить пораньше? В молодости обучение даётся легче, разве нет?

— Когда-то все известные нам приёмы были изобретены теми, кто знал лишь то, что знаешь ты. Путешествуя, сражаясь с неведомым ранее тварями, проводя годы в бесчисленных медитациях, они открывали новые и новые грани искусства жизни. Это путь ждал бы и тебя, если не особые обстоятельства.

Конечно, я понял, что имеет в виду старик. Но уточнение никогда не бывает лишним.

— Какие именно обстоятельства ты имеешь в виду?

— Тебе предстоит стать основоположником нового, неизведанного ранее искусства. Ты прилежно занимался тренировками, но сейчас, когда ты берёшь все новые и новые высоты с каждой убитой нами в лесах тварью, с каждым новым освоенным приёмом… Как наставник, я вижу, как горят твои глаза. У тебя никогда не будет времени на то, чтобы освоить искусство жизни по-настоящему: потому, что не будет такого желания.

Это было правдой. Усиление организма, долголетие, выносливость, сенсорика… Это всё было хорошо. Однако максимум, который можно было из этого выжать — это стать прекрасным одиночным бойцом. Однако одиночка всегда проиграет сотне, каким бы великолепным воином он ни был. А я намеревался получить в своё распоряжение легионы: и тогда не будет разницы, насколько хорошим мечником буду я сам. Из истории родного мира я знал, что сила на стороне больших батальонов. Поэтому обучение ордена я рассматривал в первую очередь как более надёжную возможность выжить. Посвящать жизнь становлению великим мастером меча в мои планы определённо не входило. К тому же у меня были подозрения, что искусство смерти и жизни не слишком хорошо сочетаются друг с другом. С момента проведения ритуала разблокировки мой прогресс в сенсорике полностью остановился несмотря на постоянное использование её в путешествиях. Иногда мне даже начинало казаться, что сенсорные способности стали слабеть…