Любопытство так и горело, однако переупрямить учителя казалось дохлой затеей. Но терпению я научился давным-давно. Однако зарубка о том, что он заслуживает за это аналогичного наказания была чётко оставлена в памяти.

Отказ Кадогана выдавать информацию о чём-то был довольно подозрителен. За всё время нашего общения такое происходило лишь в случаях, когда он ссылался на клятвы о молчании. Поэтому остаток путешествия до Таллистрийской столицы мне захотелось посвятить тому, чтобы расколоть упрямого странника.

— Отец осуждает манкирование обязанностями наставника?

Не смотря на учителя, и говоря как бы в воздух и ни к кому не обращаясь, произнёс я на очередном привале.

— Осуждает. — совершенно невозмутимо ответил старик.

— Мне кажется, в этом вопросе слегка размыты критерии. Порою сложно понять, что манкирование, а что нет.

— Для этого у тебя есть превосходный пример поведения: я, как твой наставник никогда не пренебрегал своими обязанностями и исполнял их безукоризненно.

— Поэтому ты навещал меня в монастыре всего лишь раз в месяц?

— ЦЕЛЫЙ раз в месяц. Между прочим, для этого мне пришлось не выезжать из Ренегона все эти годы — путешествие до соседнего королевства и обратно чаще всего занимает больше времени. А вот ты, напротив, явно не был слишком усерден в учёбе, выпустившись последним из своей группы.

Это было правдой. Однако, не скажешь же ему, что это, вероятно, было следствием более взрослого как тела, так и сознания, в отличие от всех остальных? Впрочем, Кадоган наверняка это и сам понимал. Потому ответил я другое.

— Вынашивание гениальных идей требует времени.

— И много выносил?

— Пока недостаточно. Однако работа идёт полным ходом.

— Вот видишь. Несомненно, это заслуга моего наставнического гения — я создал окружение, в котором ты можешь наконец-то выносить родить все свои великолепные идеи. — лицо старика было настолько самодовольным, что так и просило кирпича.

Пожалуй, стоило сменить тему. За словом в карман во время пикировкок старик никогда не лез.

— Ты когда-нибудь был командиром?

Воспоминания, мелькнувшие во взгляде старика, сказали мне больше чем его ответ. Там была боль и теплота, друзья и потери, сталь, и огонь, в котором она закалялась.

— Был. Почему ты спрашиваешь?

— Я хочу собрать свой отряд, после того как мы вернёмся в Ренегон. Во сколько встанет содержание?

— Зависит от размера.

— И сколько ты посоветуешь?

Вопрос был вполне актуален. Прикидывая размеры, я никак не мог определиться. Слишком большой отряд слишком заметён для зверья и не сможет подрабатывать наймом охраны для караванщиков. Слишком маленький может не справиться с серьёзной тварью. Чужой опыт здесь мог пригодиться.

— Для путешествий не стоит брать меньше десятка, или больше двух.

— А для того, чтобы стать бароном?

Серые глаза наставника очень внимательно посмотрели на меня.

— Зависит от того, как ты хочешь получить это баронство.

— Вариантов не так много. И все требуют людей.

— Верно, требуют.

Эхом отозвался старик, погруженный в воспоминания.

— Что, никаких мудрых советов?

Вынырнув из воспоминаний, учитель серьёзно, медленно, с расстановкой разразился длинным монологом:

— Тебе стоит уяснить несколько вещей. Первое — жрецы и наш орден никогда не одобрят и не помогут твоему продвижению по аристократической лестнице. Странники имеют множество привилегий, порою незаметных, однако платят за это службой. Становясь землевладельцем, ты перестаёшь быть простым рыцарем. Выходишь из-под их командования, и орден с церковью теряют человека, в которого многое было вложено.

— Будут тормозить всеми силами, да? Значит, всё надо делать быстро.

Сверкнув глазами на перебивание, старик продолжил:

— Второе — то же самое сделают аристократы. Став бароном, будь готов к тому, что от соседних земель тебе сразу прилетит один или несколько последовательных вызовов с целью проверить твои силы.

— Интересно, откуда ты это знаешь.

— Богатый опыт. — сухо прокомментировал он.

— Интересно, как это стыкуется с рыцарским кодексом и добродетелями отца. Нападать на новичков, давить их вместе…

— Превосходно стыкуется. Лорды наших земель — это элита людей. Лучшие из лучших, примеры наивысшей мудрости, благородства и отваги. И среди них нет места слабым, нерешительным или трусливым. Это не нападение — это проверка. Способен ли ты выдержать шторм, или согнёшься перед ним? Если неспособен, займись чем-нибудь попроще. — жёстко припечатал Кадоган.

— Полагаю, будет и третье?

Спокойно выдержав тяжёлый взгляд наставника, осведомился я.

— Нет. Не будет. Думаю, я достаточно хорошо знаю тебя, чтоб понять, что в этом деле тебе не нужно дополнительных наставлений. Отряд из двух десятков воинов обойдётся тебе от 2 до 10 золотых в день на человека. Новобранцам платят пару золотых, ветеранам — впятеро больше. Сумма может варьироваться в зависимости от города и королевства, это среднее значение.

— Значит, Три с половиной платиновых монеты или три с половиной тысячи золотых в год на человека. — задумчиво протянул я.

— Верно. Тех денег, что дал нам герцог, тебе должно хватить на год содержания небольшого отряда, если, конечно, ты их ещё не растранжирил.

Из тех денег у меня оставалось как раз порядка тридцати пяти монет с мелочью золотом. Однако… Я задумчиво достал мешочек, выданный торговцем в Палеотре, и высыпал его на руку. Там было десять тяжёлых, серебристо-белых монет из неизвестного мне металла.

— Сколько они стоят? И что это за металл?