— Нет, не очистили. Большая часть населения Бингла собрана в свободных от болот регионах. Однако их алхимики умудряются как-то ходить в болота и собирать там травы, чего не получается, например, у наших, Ренегонских. На юго-востоке у нас тоже есть топи — но наши предпочитают закупать реагенты у Бингла, а не пытаться добывать самостоятельно…

— И как им это удаётся?

— Полагаю, это известно лишь им самим. Это храниться в большом секрете — я неоднократно бывал в Бингле, однако никто не спешит делиться подобными знаниями.

— Если они так хороши в этом, закупи у них эликсиров для похода. Уверен, они взяли с собой что-то и на продажу.

Старый слуга молча кивнул, показывая, что принял к сведенью. В глазах у него, впрочем, мелькнуло предвкушение: алхимией он занимался с особым рвением. Детская мечта, не иначе…

Делегации Арса и Таллистрии я пропустил. Их созерцание ничего бы не изменило. А вот делегации Ганатры следовало уделить самое пристальное внимание.

— Мой господин, делегации Аурелиона и Ганатры прибудут завтра и почти одновременно. Похоже, Аурелион войдёт через западные ворота, а Ганатра — через северные.

Забавно. Баронство, в котором я родился, было частью Аурелиона, и в то же время об этом королевстве мне было известно меньше всего. Глухой угол, да и только.

— Пойдём на северные ворота. — ответил я Улосу.

Делегацию Ганатры я увидел задолго до того, как они миновали ворота. Издалека цвета их каравана сливались вместе, образуя иссиня-бирюзовый кусочек, похожий на маленькую вырезанную из океана линию морской глади. Тёмно-синий, морская бирюза, и светло-голубая, словно чистая вода на солнце, пелена: таковы были королевские цвета Ганатры.

Король Элион Ганатра… Похоже, он отнюдь не собирался уступать королю Палеотры. Он въезжал в город на схожей карете, также радушно улыбаясь горожанам. Вдоль процессии была организована почётная линия — бойцы в пластинчатых доспехах, сделанных частично из чёрно-синих шкур, чередовались с мужчинами в синих робах.

Цепь воды действует в Ганатре — вспомнились мне слова мастера Нерона. Выглядела процессия внушительно и богато, однако мой намётанный взгляд сразу определил тот факт, что доспехи явно уступают в боевом отношении тем латам, что демонстрировала гвардия Палеотры. Для простых граждан это было незаметно, но вот для опытного воина…

Это вызвало у меня лёгкую усмешку. Похоже, что король Ганатры, несмотря на бедность своего королевства в сравнении с более успешным соседом-соперников, хотел по крайней мере произвести нехудшее впечатление.

— Что ты знаешь о короле Ганатры? — обратился я к Улосу.

— Только слухи. — пожал плечами старый слуга. — Говорят, он не очень популярен в народе, потому что занимает престол при живом старшем брате. Его прозвали Каменным: Ганатра соперничает с Палеотрой во всем, даже в упрямстве собственных королей.

— Только это?

— Ничего плохого о нём не слышал, — правильно понял моё желание слуга.

— Подумай. Возможно, есть что-то ещё.

Тем временем король миновал ворота, и я впился взглядом в его лицо, стараясь изучить того человека, чью корону мне хотело забрать, повнимательнее. И он почувствовал мой взгляд. Обернувшись, король нашёл взглядом меня на башне, но вскоре отвернулся. И правильно, что он мог там увидеть? Человека в закрытых латах странника, что смотрит на него? Так на него смотрел весь город…

— Пожалуй, вы правы господин. Есть кое-что ещё. Поговаривают, у цепи воды и короля Ганатры не слишком добрые отношения.

— Однако их полным-полно в его делегации.

— Да, это так. Не знаю в чём тут дело — однако доводилось мне слышать такое, так что я просто пересказываю вам слухи.

Вот здесь я составил мозаику. Цепь воды — организация мастеров магии, не подконтрольная церкви. Из сведения от мастера Нерона мне было ясно, что подобный организации отчасти — конкуренты церковников. А вот на кандидатуре короля Элиона в своё время настояли именно жрецы, если вспомнить то, что говорила леди Беатрис. Вполне логично, что его недолюбливают их конкуренты: однако сор из избы, очевидно, не выносят…

— Сколько времени происходит от прибытия делегаций до сбора конклава? — обратился я к Улосу.

— По разному. Короли долго совещаются между собой, и до и после. А о призыве Отца иерархи объявляют за неделю: когда благословение Отца накрывает город, это… незабываемое чувство.

Я помнил это чувство. Монастырь находился в полудне пути от города, однако даже там это ощущалось, пусть и слабо. Что же происходит в самом городе?

Мне предстояло сделать всё, чтобы никогда этого не узнать. Этой же ночью я выпустил крыс с нужными приказами в королевский квартал.

План с крысами сработал великолепно, но увы, лишь частично. К моменту прибытия нелейской делегации с их помощью я сумел добыть и обработать семь кристаллов памяти.

Я стремился сделать это как можно быстрее не оставляя любой из кристаллов у себя больше чем на сутки. Навыки медитации и поддержания покрова изрядно скакнули за это время: то, что ранее вызывало тупую, ноющую боль в висках, ныне вызывало лишь лёгкое покалывание. Однако сейчас всё моё мастерство и искусство не могло помочь мне в том, чтобы добыть оставшиеся три кристалла.

По этой же причине я пропустил делегации Харена и Ниоры - отдыхал после тяжёлых ночей и банально проспал их прибытие. А вот Лиссея…

Лиссейская делегация прибыла в город с музыкой. В ней не было большого количества солдат, и король не появлялся перед народом, однако о боги, какой же грохот стоял по прибытии!

Трубы, струнные инструменты, барабаны… И каждый играл свою мелодию под вырвиглазные яркие жёлто-оранжевые флаги!

— Им следовало хотя бы договориться о том, чтобы играть всем одну мелодию.

— Многие так говорят, мой господин. Но Лиссейцы говорят, что это слишком скучно, а они славятся пышными праздниками, музыкой и балладами. — Улос, флегматично воткнувший беруши едва завидев делегацию издалека, передал мне запасные. Отказываться я не стал.

— Если кто-то сочинит там про меня Балладу, я возьму штурмом их столицу и заставлю сжечь все записи о ней, и убью всех, кто будет её помнить.