— Уверен, у меня на службе ты сможешь заработать и больше.

— Может и так. Но не думай, что я жадная. Пожизненная служба — это не та вещь, которая решается деньгами.

— Вот как? Думаю, я знавал людей, что думают иначе. А чего хочешь ты?

Мелайа положила голову на стол, обхватила её руками и протяжно застонала. Посмотрев на меня из-под копны густых волос, она вымолвила:

— Ты задаёшь слишком сложные вопросы. Тебе вообще не кажется странным приходить к девушке, с которой ты знаком меньше месяца, и предлагать ей кардинальным образом изменить свою жизнь?

— Нет. Жизнь слишком коротка, чтобы размениваться на такие вещи, как продолжительность знакомства. Ты мне нравишься. Завтра я покидаю Таллистрию, и в ближайшие годы точно не вернусь в неё. Поэтому я хотел бы услышать твоё решение до того, как покину твой дом. Выбор за тобой.

Она думала долго. Час, или даже больше. Я терпеливо сидел и ждал, а девушка тем временем заварила травяной отвар, приготовила обед, но делала это явно на автомате, витая в своих мыслях. Мы ели молча.

— Что будет в конце? — наконец, задала она вопрос.

— В конце чего?

— Твоей жизни. Предположим, я пойду к тебе на службу, и нам улыбнётся удача дожить до глубокой старости. Что будет ждать тебя в конце пути? И меня?

Я помедлил с ответом. Мне было неведомо будущее, однако что-то подсказывало мне, что скажи я ей это, и мне придётся уйти ни с чем. Люди хотят быть уверены в своём будущем, и неважно, скажешь ты им ложь или истину. Важно, чтобы они в это поверили. Есть много способов получить верность человека, сложных и не очень. Но тогда, когда люди уверены, что ты говоришь только правду, может быть достаточно лишь слов.

— Величие. Нас будет ждать величие.

Некоторое время мы играли в гляделки. Я смотрел равнодушно — в сущности, мне не сильно волновал ответ. Всего лишь ещё одно дело по вербовке, которое нужно сделать. Сколько таких ещё предстоит? Множество. Одна неудача не поменяла бы ничего в моих планах. Не знаю, что искала Мелайа в моих глазах своим пытливым взглядом, однако, глубоко вздохнув, и слегка зажмурившись, словно ныряя в бездонный омут, она ответила:

— Я согласна.

Возможно, кому-то может показаться, что лучше было бы нанять людей на короткий срок, и захватить подходящий баронский замок с ними. Однако правила передачи титула утверждали, что рыцарь должен штурмовать замок только со своими вассалами. То есть теми, кто служит ему пожизненно, принеся клятвы верности. Подозреваю, кто-то особенно умный из королей давным-давно придумал это правило, чтобы молодчики вроде меня не могли просто набрать наёмников и вознестись к власти. Собрать отряд, верный тебе лично куда сложнее, чем набрать наёмников для штурма. Однако пока что мне придётся следовать этим правилам. Пока что.

Я улыбнулся ей самой доброй улыбкой, на которую был способен. Однако судя по выражению её лица, вышло у меня не слишком хорошо.

— Слушай мой первый приказ: завтра я вые…

Мелайа подняла руку, прерывая меня.

— Прежде всего нам стоит закрепить вассалитет официально и принести клятвы. Раз завтра мы покидаем город, стоит посетить храм сегодня.

А вот эта идея мне не слишком понравилась. Посещение храмов в мои планы вообще не входило.

— Ты хочешь посетить храм Отца?

— Если ты настаиваешь, можем пойти и туда. Однако я бы предпочла храм Матери-природы.

Я задумчиво забарабанил пальцами по столу. Обе идеи мне не нравились: Отца мне следовало избегать по советам своего “благодетеля”, а вот Мать-природа, как следовало из названия, вероятно, не слишком одобрила бы искусство смерти. Впрочем, до сего дня мне вообще не доводилось слышать о подобном культе в королевствах. Однако сдавать назад, когда уже уломал человека на службе тоже так себе идея…

— Посетим храм Матери-природы. Никогда не слышал о ней.

Храм находился за пределами каменных стен. Пока Мелайа вела меня туда, я подробно расспросил её о том, куда мы идём.

— Поклонение Матери-природе не слишком распространено в королевствах. Даже у нас, в Таллистрии, прихожан мало. Ничего удивительного, что ты не слышал о ней.

— И каковы её заветы?

— Да никаких, на самом деле… Живи в гармонии с природой и всё.

На фоне рыцарских клятв — плюнуть и растереть, конечно. Хотя гармония — понятие ёмкое.

— А как жрецы Отца относятся к вашему маленькому кружку?

— Никогда их не спрашивала. — девушка пожала плечами.

Я задумался и напряг память. Справедливости ради именно религиозная жизнь королевств меня интересовала не слишком сильно, поэтому этому аспекту во время обучения в монастыре мной уделялось меньше всего времени. И сейчас всплывали пробелы…

Внезапно я понял в чём была проблема: обучение в ордене не имело религиозного подтекста как такового. Вообще. Мне не довелось вспомнить ни одной молитвы, ни одного божественного завета, ни одного наставления или даже упоминания о религии со времён обучения. Странники — светский орден?

Осознание этого факта заставило меня встать на месте. Нет, так не могло быть. Кадоган говорил о заданиях от жрецов, мастера жизни в монастыре определённо были священниками. Как вышло, что полностью подчинённый и финансируемый церковью орден лишён религиозного подтекста в обучении свои адептов?

— Ты в порядке?

Голос спутницы вывел меня из раздумий.

— Да. Просто вспомнил кое-что важное.

Храм Матери-природы был живым. В прямом смысле — это было сплетение деревьев, что, срастаясь друг с другом, образовывали небольшой домик. Это даже сложно было назвать храмом: скорее, часовенка.

Внутри нас встретила пожилая женщина в простую, скромную зелёную рясу.

— Чем я могу вам помочь? Вы нуждаетесь в исцелении?