— Зато я знаю, — сплюнул помрачневший проводник. — Мы стоим на пути гона. Охоты, если угодно. И вот это, ребятки, уже серьёзно.

— Значит, и встречать мы «это» будем серьёзно, — ответил Рейн, вытаскивая с крепления на спине винтовку.

Ноги с глухим хлюпаньем погрузились в мутную темно-зеленую жижу, подтопившую подвал разрушенного небоскреба. Свет, с трудом пробивавшийся в этот мрачный промозглый кусочек мира, тот час же отразился на небольших волнах, запустив на покрытые сырой ржавчиной стены несколько солнечных зайчиков. Где-то вдалеке раздался рев. Отчаянный и протяжный, он отдаленно напоминал крик зверя, загнанного в ловушку и зовущего на помощь. А, может, умоляющего о пощаде.

Первым в подвал пролез Нейт. Небольшой, по нашим меркам, проводник без труда протиснулся сквозь окно, оскалившееся выбитыми и почерневшими от времени зубами, напоминавшими о том, что некогда тут была решетка. С нами дело обстояло сложнее. И без того немаленькие, за счет генных модификаций, мы тащили на себе весьма громоздкую, пусть и очень удобную, экзоброню, которая едва ли протиснулась бы в эту небольшую дыру, куда с легкостью просочился наш спутник. Пришлось проявить изобретательность и допрыгнуть до окон первого этажа, откуда уже и спустится в подвал. Выход, как ни странно, предложил Эдрих. У парня, несмотря на его шутливость и местами кажущуюся недалекость, в экстремальных ситуациях соображалка работала лучше всех нас вместе взятых. Его молчаливый брат пока что похвастаться подобным не мог. Или не хотел. Кто ж его разберет. Эх, а ведь из Эдриха мог бы выйти неплохой командир… Если б не остальные его качества.

— Ну, как водичка? — поинтересовался он, увидев, как я с трудом переставляю ноги по густому илистому дну.

— На троечку, — подмигнул ему я, хотя через скафандр все равно ничего не ощущал, кроме воздуха, бившего в нос сыростью и резким запахом какой-то тухлятины, — но бодрит.

— Ну, ты в следующий раз теплее одевайся, прежде чем нырять, — хмыкнул он, глядя на реакцию остальных. Рейн едва не заржал в голос, а Дейм улыбнулся, обнажив ряд белых ровных зубов. Интересно, а хоть кто-нибудь из местных мог такими похвастаться? Дагор, хорошо, что я родился сильно позже того момента, когда геном человека научились настраивать, убирая дефекты и изъяны в его внешности, и усиливая другие его стороны. Впрочем, у местных тоже скорее всего будет выход. Не знаю, даст ли пересадка мозга в новые тела им бессмертие, но жизнь продлит совершенно точно, да и все остальное поможет исправить.

Шутка не зацепила только Нейта. Проводник, забравшись на какую-то приступку перед небольшим окошком, ведущим в подвал, внимательно следил за тем, что происходит снаружи. Он лишь обернулся и неодобрительно покачал головой, мол, много шумите, могут услышать, а после вернулся к своему занятию.

Да, тут парень был прав. В последнее время мы как-то пристрастились к разговорам через внешние динамики. Видимо местные, с которыми, увы, невозможно было общаться иначе, приучили.

Снаружи вновь донесся отчаянный вой. Его отголосок забрался в подвал и начал плясать в густой, влажной, воняющей тухлятиной и сыростью, тишине, отражаясь от стен и низкого потолка. На этот раз он был гораздо громче и отчетливее. Погоня приближалась. И неслась она прямо сюда.

— Если не будем отсвечивать, — тихо прошептал Нейт, — пройдут мимо. У них сейчас куда более важная цель, чем мы.

— Какая? — спросил Дейм, бросив попытки совладать со своим новым даром.

— Скоро увидишь, — кивнул ему проводник, поманив к оконцу.

Я сказал парню по внутренней связи, чтобы включил трансляцию на всех и закрыл глаза. Если Нейт разглядел во мне что-то похожее на способности Дейма, то почему бы лишний раз не попробовать.

Мир окутала тяжелая тьма, по которой тут же заплясали крохотные цветные точки. Поначалу ничего не происходило, но вскоре вонь, царившая в подвале, постепенно начала отходить на второй план. Плеск воды и остатки эха, все еще отскакивавшие от стен, сделались глуше, а спутники, то и дело переговаривавшиеся по внутренней связи, и вовсе умолкли. На черном покрывале сумрака постепенно проступал странный, постоянно меняющий форму, дымчатый силуэт, из которого в разные стороны тянулись тонкие длинные щупы. Чуть дальше за ним появилось еще несколько похожих, но помельче. Они слиплись в густое тяжелое облако, обвитое десятками темных дымчатых, постоянно шевелившихся, змей. Оба сгустка двигались и, казалось, что один медленно, но верно настигает другой, подбирая своими отростками отваливающиеся от беглеца едва заметные сгустки страха. Они будто бы подпитывали всю погоню, заставляя ее нестись быстрее, а добыча — напротив, с каждым потерянным куском понемногу слабела и бежала все медленнее.

Внезапно отчаянный вой раздался совсем рядом, вырвав меня из лап странного наваждения. Показывало ли оно то, что происходило в действительности, или просто воображение нарисовало мне картинку, которую я хотел увидеть, сказать было трудно. Шелька, прижав черные, оканчивающиеся пушистыми кисточкам уши к голове, мелко дрожала и едва слышно попискивала от страха, сидя у мена на плече.

Я переключился на трансляцию Дейма. Было любопытно взглянуть, что же это за охота такая и кого они гонят. Одно странно: Нейт разрешил выглянуть из подвала, хотя сам же пару минут назад говорил, что нам не стоит отсвечивать. Хотя, может он имел ввиду улицу? Дагор его разберет.

В крохотном куске мира, который можно было увидеть через подвальное окошко, пока еще никто не показался, но благодаря датчикам костюма, многократно усиливающим даже самый малозаметный шум, уже можно было услышать шорох гравия и хруст бетона под лапами беглеца. Вскоре появился и он сам. Лишь на несколько мгновений, но их было достаточно, чтобы рассмотреть его уродливую крупную тушу. Передняя часть тела, похоже, принадлежала обычному клервину. Та же трехлепестковая, усеянная кривыми клыками, пасть, трубчатый язык, вываленный на бок, парочка маленьких, глубоко посаженных в череп, глаз, и мощные когтистые лапы. А вот сзади чудовище практически все, за исключением конечностей и шипастого хвоста, было покрыто черными бугристыми наростами, гладкая натянутая поверхность которых блестела в свете бледно-зеленого солнца. Спина монстра заметно раздулась. Серая шкура покраснела, покрывшись темными прожилками, соединявшими эти странные «гнойники», а задние лапы слушались его несколько хуже передних, из-за чего он скорее ковылял, нежели бежал во всю прыть.

Где-то я уже видел подобные черные штуки. Вспомнить бы, только, где. Дагор!

Мне захотелось ударить себя ладонью по лбу, но делать я этого не стал. Учитывая костюм, многократно увеличивающий силу находящегося в нем пехотинца, можно заработать сотрясение, а то и вовсе повредить визор.

На обшивке корабля, в космопорту, мы видели точно такие же "глаза". Только там они каким-то образом проросли сквозь металл корабельной обшивки, а тут… прямо через живое существо?

В кадре показалась еще одна тварь. Эта была меньше размером, но выглядела вполне нормальной и здоровой, если о них вообще можно было так говорить. Она подскочила к удиравшему чудищу, намереваясь вцепиться когтями ему в спину, но внезапно один из глаз на спине беглеца «открылся» и тугая струя черно-фиолетовой пыли ударила незадачливому охотнику в морду. Тот на мгновение замешкался, и тут же получил мощный удар шипастым хвостом. Длинное костяное лезвие вгрызлось в плоть преследователя, пробило его мощную шею насквозь и вышло с другой стороны, блеснув на солнце окровавленным кончиком. Раненная тварь дернулась в сторону, но тут хвост жертвы, внезапно превратившейся в убийцу, пошел вниз, разрывая ей горло. Охотник еще пару раз дернулся и затих. Из его продырявленной шеи толчками выбивалась черная кровь, собираясь в небольшую лужицу рядом. Странный, усеянный «волдырями», монстр окинул взглядом своего преследователя, тихо рыкнул и побежал дальше, прихрамывая на задние лапы.