План Гурта был настолько же прост, насколько эффективен. Мы зажимаемо колонну в узком проулке. Крайние машины при этом держат на прицеле танки Братства — как минимум по две машины на один «Марк», чтобы у наводчика не возникало глупых мыслей о том, что можно было бы посоревноваться в скорости реакции с бойцами Хеймдрама, а мы тем временем с помощью противотанковых гранатометов берем на прицел остальные машины. Выгоняем из них охреневших от такого расклада наемников, избавляем их от лишних вещей, забираем технику и сматываемся, оставляя их в трусах посреди города-призрака. Конечно, для солдат удачи приятного во всем этом будет мало, но учитывая, что они творили с местным населением, более чем справедливо. Пусть на своей шкуре почувствуют, каково было им. Почувствуют и поймут, если выживут. Оставалась, конечно, опасность, что местные головорезы окажутся несколько параноидальнее, чем мы предполагали. и выставят себе охранение из дронов, которые будут обшаривать близлежащие дома на предмет непрошеных наблюдателей, но на это у майора тоже был готов ответ. Ответ в виде портативных подавителей сигнала, которые отлично замаскируются под местные ионные бури. А с потерявшими связь дронами разделаться будет проще простого, не привлекая к себе излишнего внимания. Эти же подавители сигнала помогут нам разобраться и с цепочкой усилителей сигнала, которая тянется вдоль маршрута автоколонны вплоть до самой базы наемников, тем самым не позволив им предупредить своих о новой угрозе.

— Вы принять предложение? — спросил майор, наконец закончив излагать свой план.

Мда. Оно, конечно, заманчивое, вот только где гарантии, что эти беломордые не перестреляют нас словно собак после того, как получат доступ к кораблям. Но с другой стороны, они сами очень сильно рискуют, помогая нам вооружиться. Даже с четырьмя «Марками» мы можем оказать им серьёзный отпор в случае чего, а имея в запасе около сотни пусть и не обученных, но все равно каких-никаких бойцов… Что ж. Либо у Беньярта спрятался в рукаве очередной туз, который он пока не хочет раскрывать, либо бойцы Хеймдрама действительно пошли на риск и доверились нам. И нам, несмотря на их «прошлое», взгляды и то, что эти сукины дети воевали с нами семь лет, придется сделать тоже самое. Иначе шансов выбраться из этой дыры не останется ни у кого.

— Да, — кивнул я и встал. Он последовал моему примеру. А затем внезапно отстегнул от скафандра шлем и снял его, давая всем присутствующим разглядеть свое лицо. Широкий серый лоб, над которым виднелся ершик белых волос. Широкие резкие скулы, узкий подбородок, орлиный нос, бледная ниточка плотно стиснутых, чуть тронутых улыбкой губ, и белые глазные яблоки без радужки, но с черными точками зрачков. Почти человек. Почти… Впрочем, про меня он, наверное, думал тоже самое, однако даже такой взгляд и прошлые убеждения не помешали ему протянуть мне руку.

— Да, — еще раз повторил я, глядя в белые, ничего не выражающие глаза, — мы будем сотрудничать.

И пожал ее.

В коридорах «улья» было людно. Сновали солдаты Хеймдрама, затаскивая внутрь комплекса ящики с аммуницией, снаряжением и личными вещами, иногда попадались небольшие группки выживших, спешащие, судя по всему, то ли к складам, то ли к принтерной, связист снова ковырялся в своей рубке, пытаясь перенастроить древнюю аппаратуру на заглушку внешних сигналов.

А мне уже было на все это плевать. Единственное, что волновало — это где бы прилечь, да отключиться. Хотя-бы часа на четыре. Последние сутки для меня и парней, участвовавших в экспедиции через расколотый мир, получились как за двое. В буквальном смысле. И если мой организм еще как-то мог такое перенести, все-таки подготовка давала о себе знать, то вот ребят уже конкретно развозило. Они медленно брели вниз, то и дело пошатываясь. Дейм так и вовсе едва переставлял ноги. Его пожелтевший значок на панели скафандра мигал желтым, сигнализируя о легком заражении крови. Медик беломордых его осмотрел, ввел через скафандр какое-то их лекарство, но по словам майора, временно выступавшего у нас переводчиком, оно должно подействовать в течении суток.

На нижних этажах, где располагалась наша каморка, было пусто. Беломордые располагались наверху, а небольшие остатки выживших, которые не могли держать в руках оружие, предпочитали не высовываться лишний раз. В коридоре нам попался только спешащий куда-то повар.

— Представляете, эти суки всю жратву утащили, — пожаловался он, увидев нас, — я то думал запасти мяса в прок на несколько месяцев, но получилось добраться только до тех, которые лежали на втором этаже. А вы с какими новостями?

— С теми, что такие запасы могут и не понадобиться, — ответил я, опершись на стену. — Возможно мы уже послезавтра свалим с этой планеты.

— Да ну, не пизди. Правда, что ли? — ошарашенно спросил он. — Вот прям послезавтра? Один день нам тут, получается, торчать осталось?

— Именно, — устало сказал я. — Только перед этим придется с наемниками за их корабли пободаться.

— Ну, с нашим теперешним арсеналом… — задумчиво протянул повар. — Надо рассказать остальным. Дагор меня сожри, это первая хорошая новость за двадцать лет, — он развернулся и хотел было пойти назад, но я его окликнул.

— Как они?

— А сам-то как думаешь, — бросил, оборачиваясь, повар, — оплакивали погибших всю ночь. А сегодня у нас должен был быть вроде как небольшой праздник в честь пробуждения… Ну, нашего выхода из криосна. Мы его каждый год отмечали. Народ уже немного подуспокоился, решил хотя-бы детям что-то организовать, и тут от Вейма пришла новость о гибели вашего проводника. Вернее, не от него. Он-то мужик умный, и понимает как с людьми надо обходиться, да и с праздником была, в общем-то, его идея. Этот придурок Анокар, видимо под шумок, пока вы там дела с гостями новыми обсуждали, свалил вниз и не придумал ничего лучше, как бабе Нейта все рассказать, — повар задумчиво почесал затылок, а затем сплюнул. — Мда. Он ведь давно к ней подкатывал. Уговаривал бросить этого сумасшедшего, мол, не сегодня-завтра он загнется в этом расколотом мире, или вообще свихнется и ее с дитем порешит. Ну и дождался. Баба, как узнала, естественно в слезы, да и у остальных еще раны не зажили. В общем, не удался праздник, — он задумчиво пожевал губами, а затем вполголоса процедил. — Тут некоторые поговаривают, что налет тварей на лагерь… Это ваших рук дело. Мол, он случился сразу после того, как появились вы. То ли насолили вы этим сукам как-то по особенному, то ли сперли у них что, и уроды потом вернулись за ней. Другие и вовсе считают вас проклятыми. Сначала налет, потом проводник… — он потер свой заросший щетиной двойной подбородок. — Не все, конечно. Многие не верят в подобную чепуху, а некоторые так и вовсе думают, что вы постарались спасти столько жизней, сколько могли. Но на вашем месте я бы давал людям оружие в руки с большой осторожностью. Мало ли кому из них что в голову придет. Это так, на всякий случай. Ладно, пойду я, народ обрадую, — он повернулся и с небывалой для такого толстяка прытью скрылся в глубине коридора.

Парни, пока мы разговаривали, уже добрались до нашей комнаты, оставив меня наедине с мыслями о том, может кому-то из местных прийти в голову пальнуть нам в спину или нет. Мда. Конечно, трудно местных винить за то, что у них сложилось о нас такое мнение, ведь обстоятельства и впрямь выглядели достаточно… подозрительно. Вот только внутренние разборки сейчас, когда у нас всех появился шанс вырваться с этой проклятой планеты, могут неслабо подгадить в общее дело. Впрочем… Бермут сам подкинул мне решение этой проблемы. Программу, которую он вшил в наши костюмы, можно не отключить, а взломать, и попробовать перенастроить таким образом, чтобы никто из тех, кому мы выдадим костюмы и оружие, нам навредить не мог.

— Дейт, Анис, как продвигается работа? — превозмогая усталость, сказал я по внутренней связи.

— Нормально, шеф, — ответил бывший главный инженер. — Тут, конечно, не промышленный принтер, навроде того, что на складе был, так что печать идет гораздо медленнее, чем хотелось бы, но весь привезенный материал к завтрашнему утру освоим.