Тьма.

— Босс? Босс, у тебя все в порядке?! — голос Сэлласа резанул по ушам, вырвав меня из холодных лап оцепенения. Я мотнул головой, стряхивая его последние остатки, и обнаружил, что сижу прямо в куче старых костей, одной рукой схватившись за шею Шельки, а другой оттягивая несчастному зверьку хвост, будто бы держал ту самую винтовку. Кажется, я собирался из нее застрелиться…

— Шельк, — жалобно пропищало существо, умоляюще глядя на меня своими большими черными глазами. — Шельк, шельк, — оно легонько царапнуло коготками по стальной перчатки, пытаясь вырваться.

Я осторожно разжал руки, и зверек тут же вскарабкался ко мне на плечо, цепляясь за краешки бронепластин.

— Шеф! — еще раз повторил вопрос Сэллас.

— В норме, — коротко бросил я. — Долго меня не было?

— Минут пять, может чуть больше. С тобой пропала связь, а потом из корабля послышались звуки стрельбы. Что там стряслось?

— Один из местных мороков. Внутрь не суйтесь. Оно сейчас ушло, но может повториться через некоторое время.

— Понял. Ждем снаружи, — голос командира «Альфы» мне показался слегка напряженным. Что-то много в последнее время приключений на нашу пятую точку ловится.

Я кое-как встал и, опираясь на стену, поковылял в сторону выхода. Спина болела. Место, куда был вживлен имплант. Ему, похоже, тоже не очень-то понравились все эти электромагнитные колебания, сопровождавшие наваждение. Зараза. Чую, однажды он меня по крупному подставит. И вот не могли мне сразу здоровую замену вырастить, нет, блин, надо было вставить в спину какую-то электронно-силиконовую хрень и поставить в очередь ожидания, которая подойдет, может, лет через пять. В условиях военного времени. Чем думало руководство Директората… Неудивительно, что прошлую войну мы Братству продули. С таким-то командованием. Впрочем, там вообще было много странностей, которые довольно трудно объяснить. Например, почему братство не добило остальное человечество или хотя бы не подмяло под себя весь Директорат? Вопросы, вопросы… Ответы на которые знают разве что политики, участвующие во всех этих подковерных интригах.

Дневной свет больно резанул по глазам, но бронестекло тут же среагировало, не дав мне ослепнуть, пускай и временно.

— Шеф, — раздался в ушах голос Селласа, — мы уже начали беспокоиться. Порядок?

— Ага, — бросил я и захотел было сплюнуть, но вовремя вспомнил, что только загажу себе стекло скафандра. Дерьмо. — Только давайте отойдем от корабля метров на двадцать и подождем снаружи, пока дроны обыскивают его. Энергоячейка, пусть и разряженная, там точно должна остаться.

— Хорошо, если так, — задумчиво протянул Рам, — может и до центра тащиться не придется.

— Это одна, а надо еще четыре минимум. Лучше — пять, — осадил его командир «Альфы», выходя на свежий воздух, — разве что мы найдем их вон на тех двух красавцах уродливой наружности, — он махнул рукой в сторону дальнего конца бетонного поля, где должны были располагаться два тяжелых транспортных корабля. Ну или то, что от них осталось. — Кстати, Алекс, — забавно, но боец впервые назвал меня по имени. То ли боялся до этого нарушать субординацию, памятуя старую армейскую привычку, то ли просто решил на всякий случай немного втереться в доверие, — что там внутри было-то?

— Смерть, — ответил я, спускаясь вниз по трапу, — вернее, ее не выветрившийся запах.

— Ну а что, смерти и положен убойный запашок, — хохотнул Эдрих. Сейчас его попытки поострить скорее раздражали, чем веселили, — иначе какая ж это смерть.

— А поподробнее можно? — переспросил Селлас, когда мы немного отошли от проклятого челнока.

— Если вкратце, то твари загнали группу каких-то местных аборигенов внутрь этого корыта и заморили их там голодом. Вернее, часть замочили при попытке вырваться из окружения, а оставшихся довели до ручки, заставив жрать друг-друга. Последний живой, когда немного пришел в себя, застрелился.

— Это откуда такие подробности? — встрял в разговор Рам.

— Видел. Глазами этого самого последнего. Не могу толком объяснить, что там случилось… Но место то ли хотело показать кому-то эту самую ситуацию, то ли время от времени этот морок сам собой внутри появляется, захватывая того, кто туда попадет, и демонстрируя ему те или иные отрывки прошлого.

— Вполне конкретный эпизод, или серию эпизодов, — вмешался Дейм, слушавший наш разговор через общий канал, — все это очень похоже на «Омегу 3». Там была такая же аномалия, да и я про нее уже рассказывал. Когда группа людей или один человек испытывает очень сильные эмоции, они как бы сохраняются в поле, окутывающем планету, и потом проигрываются раз за разом с определенной периодичностью перед всеми теми, кто попал в область действия этого самого «временного казуса».

— Ага, только вот там, в ангаре, мы наблюдали похожее явление со стороны, — бросил Селлас, на всякий случай оглядывая окрестности. Правильно делает. Кругом, конечно, гладкое бетонное поле и подобраться к нам незамеченным противнику будет ой, как нелегко, но лучше перестраховаться сейчас, чем жалеть потом.

— В своих разговорах эти люди, — я ненадолго замолчал, еще раз прокручивая видение в голове, — упоминали несколько интересных вещей. Во-первых, неких ангарщиков, централку и фермеров. Судя по тому, что мне удалось понять, централка — это какой-то основной лагерь выживших, который связывает между собой сеть «лагерей» поменьше, вроде фермеров или ангарщиков.

— Ага, последних мы уже, кажись, видали, — вставил свои пять терринов Эдрих, — они там своими скелетами весь пол загадили так, что наступить некуда. Эх, видать, не учила их в детстве мама убирать за собой.

— Клоун, — буркнул старший техник, вклиниваясь в разговор. — Как, по-вашему, они еще живы? Ну, хоть кто-нибудь из местных.

— Да хрен их знает, — ответил я, — останки, которые нам попались в ангаре, да и те, что тут, на корабле, довольно старые. Может и лежат-то не один год. Вполне вероятно, что все местные успели вымереть еще до первой экспедиции, если не рань…

И тут у меня в голове что-то щелкнуло. Мысль, до сих пор крутившаяся на самом краешке сознания и которую никак не удавалось поймать за хвост, словно кнутом ударила по мозгам, да так, что по спине пробежали ледяные мурашки. Твари в этих «видениях» точь-в-точь почти копируют тех, с которыми столкнулись и мы. При том они не используют какой-то местный подвид в качестве пушечного мяса, а идут в атаку сами. Судя по происходящему в мороках, да и останкам погибших, события, которые нам показала планета, случились как минимум несколько лет назад, если не больше. А высадка была в позапрошлом году. При этом десант столкнулся с обычными и невероятно тупыми крысами-переростками, которые даже инстинктом самосохранения не были обременены, не то, что какими-то зачатками интеллекта.

— …ше, — свернул мысль я и, дав команду себя не беспокоить некоторое время, переключился на персональный канал Берта, предварительно затемнив стекло скафандра.

— Слушай, не помнишь, кого отправил в первую вылазку на эту планету наш одноглазый приятель?

— А тебе зачем? — парень от такой неожиданности слегка опешил, но довольно быстро пришел в себя. — Помню. Очень хорошо помню. Не на ровном месте предположил, что вся эта авантюра с энергоячейками — попытка списать нас в расход. Хоть и ошибся, кажется.

— Так кого?

— Кого-кого! Моих ребят! Тех, с кем мы тогда пытались выяснить все «обстоятельства» нашего «спасения». Не всех, конечно, но большинство. Кстати, там были и его приближенные. Двенадцать человек.

— Как раз те, которые вернулись, — задумчиво протянул я, пытаясь встроить новые факты в уже существующую картину. Состыковываться с ней они совершенно не хотели, а «новая реальность» уже с их учетом получалась совершенно паскудной. Похоже на то, что никакой первой высадки попросту не было. Бермут попросту произвел чистку неугодных, а остальному экипажу показал красивое смоделированное кинцо, которое потом показал и мне во время планирования высадки на планету. Вот только чем он тогда думал, подсовывая командиру отряда заведомо ложные сведения…