Наде удалось посмотреть на местное светило. Оно не слепило глаза, как солнце. Свет от него истекал почти прозрачными разноцветными лучами. Цвет неба определить сложно из-за лучей, но оно, как и земное, было с облаками. Но радужными. Надя решила, что это именно светило так красиво подкрашивает их. Недалеко от местного солнца находился ещё какой-то светлый полупрозрачный шар, похожий на полную земную луну, только значительно крупнее, но подробно разглядеть его не успела.

Вернувшись, девушки расстались, и Надия снова бегом добралась до своих покоев. Приняла душ, переоделась, села на стул в гостиной, явно чего-то ожидая. Раздался гонг. Она поднялась и степенной походкой с непроницаемым лицом проследовала в обеденный зал. Обед прошёл в полном молчании и с каменными лицами присутствующих. За столом сидели родители Надии, старец в голубом балахоне и Надия. Еда незнакомая, но довольно вкусная. Чувствовалась местная приправа, похожая на чёрный перец. Подавали местные овощи и мясо.

Как молча обед начали, так же молча и разошлись.

«Что у них за порядки такие. Будто маски на лица одевают. Фу… ну и жизнь…» — мысленно проворчала Надя. Хотела сморщить нос, да не получилось.

После обеда Надия на два часа завалилась в кровать, а проснувшись, опять взяла в руки учебник по артефакторике.

***

Так и потекли будни Нади и Надии. Каждый день физические нагрузки, верховая езда. Все учебные предметы Наде показались довольно интересными и понятными. Она даже во вкус вошла… И к заключению в чужом теле попривыкла. Уже не задумывалась о синхронизации своего разума с движениями тела. Не тело подчиняла разуму, а разум напряжению мышц, определённым движениям. Даже научилась предугадывать их, постепенно осваивая привычки Надии. Но иногда и мысленно вздрагивала, если порывы девочки были спонтанны и непредсказуемы.

Привыкла и к совместной учёбе. При необходимости становилась крайне внимательной, особенно при чтении учебников. Надия читала бегло, и надо было успеть за ней и прочитать, и понять текст. Научилась по возможности расслабляться и отключаться от Надии. Иногда хотелось поразмышлять и о своём.

Надя поняла, что на подготовительных занятиях Надию не так уж и многому научили. Адептов больше приучали к дисциплине и поведению в Академии. А правилами Академии, как и законодательством в сфере образования, Надя была шокирована. Правила действительно жёсткие. Запрещено проявление каких-либо эмоций не только на занятиях, но и между ними. Небольшое послабление допускалось в комнатах проживания, но ни шума, ни смеха, ни громких разговоров не дозволялось. Постоянная дружба между учащимися не приветствовалась. Соседи по комнатам периодически менялись.

Опоздание на урок наказывалось строго: длительными отработками по предмету опоздания. Если отработок накапливалось больше, чем адепт мог осилить без влияния на результаты учёбы, то ему предстояла порка плетями. С последующим быстрым исцелением, но боль испытать придётся.

Если адепт не осваивал программу в необходимом объёме, то его переводили на учёбу в спецкорпус с жесточайшими условиями проживания, после чего отправляли в армию. Независимо от того, парень ты или девушка.

В случае, если адепт не подчинялся правилам, то его заключали в спецкорпус по дисциплинарному изменению личности. Если исправить не удавалось — в ликвидационный лагерь. В лагере никто с адептами по исправлению особо не возился. Адепт подлежал ликвидации, если сам не покажет себя с положительной стороны.

«Подлежит ликвидации!!! Твою мать… Убить подростка?»

Надин шок сложно было переоценить.

Так же в ликвидационный лагерь попадали совсем маленькие дети и подростки с неисправимыми дефектами в протоках магии. Что было бы равноценно уничтожению инвалидов на Земле, если бы такие антигуманные законы были там приняты.

Надя кипела… Вот это законодательство… Единственное, что успокоило — из ликвидационного лагеря подростка со сложностями в дисциплине можно выкупить, но, как она поняла, стоимость этого удовольствия неподъёмная для большинства семей.

Но больше всего удивила Надия, спокойно изучавшая закон о ликвидации магов. Как будто это что-то рядовое в их стране.

Что за мир? Куда она попала? Наде не хватило нецензурных слов для выражения своего негодования, тем более в двухэтажном исполнении.

***

Наступили дни плотной подготовки к отъезду. Вещей собралось не так уж много. Нижнее бельё, учебники с тетрадями и письменные принадлежности. В Академии адепты носили академическую униформу, которою выдавали по два комплекта. Ещё два комплекта формы для физической нагрузки, два комплекта домашней одежды для нахождения в комнатах, комплект для боевой магии и комплект для полётов. Что за полёты, Надя пока не выяснила… В общем, обеспечивали одеждой на все случаи жизни.

За пределы Академии выходить строго воспрещалось на всё время обучения, кроме каникул.

«Ещё одна тюрьма. Мало мне Надии», — резюмировала Надя.

А Надия нервничала: приближался день прибытия жениха. Она уже несколько раз перебрала свой гардероб: то один костюм подберёт, то другой. Наконец остановилась на миленьком брючном костюме пастельного бирюзового цвета: туника-трапеция в виде рубашки средней длины с отложным воротником и шнуровкой, и брюки, слегка расклешенные от колена. Подобрала к костюму кулон на тоненькой цепочке серебряного цвета.

Нервничала и Надя. Она уже поняла, что попала в мир с жестокими законами не только в образовании, но и в семейных отношениях. Жених подбирался невесте, когда той было ещё совсем мало лет. Мужем мог стать мужчина, достигший совершеннолетия. Если назначенную малолетнюю невесту впоследствии не одобрит неведомый Наде Хранитель невест, на что давалось три попытки, то жениху придётся ждать новую невесту с её малолетства. Несостоявшуюся невесту отдадут другому желающему мужчине. Судя по всему, в этом мире жуткий дефицит женщин.

В день визита жениха к Надии зашёл отец. Осмотрев выбранную одежду, одобрил её.

— Надия, отобедаешь в своей гостиной. После обеда сразу переоденься и сделай подобающую причёску. Придёт мать и проконтролирует твой внешний вид. Затем тебя пригласят ко мне в кабинет, где ты встретишься с крон-эллином Арм Дарганом. Этикет помнишь? Тебя проэкзаменовать?

— Помню, лер Ян Годир.

— Не подведи нашу семью. Помни: прежде всего он Высший Правящий. И лишь после — твой жених.

— Да, отец.

Пришло время обеда. Надия ела с такой скоростью, как будто у неё сейчас отберут еду и ещё неделю не пригласят к столу. Наскоро приняла душ. Переоделась, надела на точёные ножки премиленькие туфли на невысоком каблуке. Подошла к зеркалу и заклинаниями соорудила незамысловатую, но подходящую для костюма причёску. Приподняла прядки волос на висках, сделала несколько завитков на затылке, остальные волосы оставила плавно спускаться на спину.

Наконец пришла мать. Строго осмотрела дочь со всех сторон. Одобрила и костюм, и причёску.

— Надия, помни, ты попадёшь в очень высокопоставленную семью, где все правила неукоснительно соблюдаются. Будь серьёзна, на вопросы отвечай коротко. Плавная походка и плавные движения — это всё, что от тебя сейчас требуется. Ни в коем случае сама вопросы не задавай.

— Я помню, мама.

В дверь постучали. Мать не сдержалась, коротко обняла дочь и торопливо поцеловала в лоб.

До кабинета отца шли на одних нервах. И Надия, и Надя. Перед тяжёлой дверью Надия глубоко вдохнула и выдохнула, состроила непроницаемое лицо и смело шагнула за порог.

Времени на оценку жениха у Нади было немного. Надия совсем недолго задержала на нём взгляд перед тем, как он окончательно повернулся к невесте. К этому моменту Надия резко опустила голову. Всем телом девочки Надя почувствовала подавляющую энергетику мужчины. То, что Надя успела увидеть, ввело её в ступор. Жених хорош! Огромный, крепкого телосложения, голубые глаза под низкими, строго сведёнными бровями. Успела заметить шикарные ресницы. Одет был во что-то белое, похожее на парадную военную форму, воротник-стойка и пояс которой, были красного цвета с вышивкой. А пока он стоял спиной к Надии, разглядела светлые с серебром волосы, забранные в длинный хвост белой лентой.