— Мне рассказывали, что его никто не видел, он прячется от людей. И что он совсем не похож на человека.　

— Да, он не похож. Ну и что? Когда я заехал сюда во двор, я видел пьяницу, который дрых под повозкой у самых ворот, вот тот был похож на толстого вонючего борова. Когда был жив твой муж. Мерит, он не позволял такого безобразия. Но все же ответь мне, такой, как у вас под повозкой, кажется тебе привлекательнее в качестве зятя? Только не начинай опять лить слезы!　

— А на кого он похож? Лорд Айд? — тихо спросила мать.　

— Э… не знаю. Говорят, он втрое сильнее и здоровее обычного человека. Он может ворочать огромные камни. Он… ростом с большого медведя, но мордой… лицом… я хотел сказать, что голова у него не медвежья. И когти, да… на лапах… руках, я хотел сказать. Я не знаю, с кем сравнить! Да и видел я его один раз мельком.　

— Когти?.. — и мать опять заплакала, на этот раз громче и горше.　

— Рискнуть одной дочерью, чтобы спасти пятерых? Разве оно того не стоит? — сказал дядя уже как-то устало.　

Тьяна отодвинулась от окна. Она услышала достаточно.　

— Послушай, это будут смотрины! — сказала она потом удрученной сестре. — Это не брачное предложение лично тебе. Постарайся быть хуже всех и не понравиться, чтобы тебя не выбрали, вот и все. Зато съездишь в Нивер, разве плохая прогулка? Тебе не надоело сидеть в Рори и носа никуда не высовывать?

Я бы съездила.　

Да, конечно, денег на поездку не было. Но раз их все равно придется достать, чтобы исполнить приказ короля?　

— Так поезжай. Я не хочу рисковать, — помотала головой Дивона. — Я лучше прыгну с башни, если мне все же придется выходить за Чудовище.　

— Говорю же, тебе просто нужно ему не понравиться! — настаивала Тьяна, но это было бесполезно, сестра не желала ничем рисковать просто ради прогулки в герцогский замок и новых платьев.　

Тем же вечером Тьяна предложила заменить сестру в поездке. Нет, тогда она не собиралась жертвовать собой, всего лишь хотела побывать в Нивере, развлечься и взглянуть на Чудовище. Но ее предложение решительно отвергли — раз король выбрал Дивону, ехать должна Дивона, и никакие замены тут были неуместны.　

Сестру уговорили, впрочем. Убедили. Она сдалась и на все согласилась. Дядя сам ссудил им часть денег.

Дивоне заказали платья и белье, купили кое-какие вещи — чтобы не было совсем уж совестно показаться в герцогском замке. К тому времени уже было известно, что невест осталось только пять.　

За десять дней до отъезда Дивона убежала из Рори. Не одна, а со своим давним поклонником, вторым сыном соседнего лорда, который, впрочем, не сватался официально и женихом не считался. Его семья тоже не одобряла случившееся. Тем временем Тьяна о многом успела передумать, а еще нежданно подешевели сено и шерсть, которое они традиционно продавали каждый год, пал любимый конь покойного отца, на котором Тьяна тоже любила ездить, приехал староста из деревни и слезно просил баронессу пригласить хорошего колдуна из города, потому что у крестьян начал болеть скот. Письмо от　 брата, которое все они трепетно ожидали со дня на день, тоже не обещало приятных известий. И, конечно, совсем уж мелочью было то, что на замковом огороде этой весной плохо взошла капуста…　

— Я поеду в Нивер и постараюсь выйти замуж за чудовище, — решительно заявила Тьяна.　

Теперь она не думала о том, что поездка будет прогулкой. Она собиралась именно быть выбранной, выйти замуж. Как?..　

Это Тьяна представляла себе смутно.　

Но она постарается.　

— Тин, Тин, не уезжай, пожалуйста! — закричала Кая, сама младшая сестра.　

— Но ты ведь не Дивона, девочка моя, — мама опять заплакала.　

— Что ж, нас не выгонят, я думаю, — покачав головой, сказала леди Фан, — в крайнем случае, пригласят на бал. Не пропадать же новым платьям. Но ты подумай еще, Тин, дорогая. Это ведь слишком серьезный шаг, понимаешь? С любыми трудностями можно справиться как-то иначе.　

— Не пропадать же новым платьям! — отважно улыбнулась Тьяна.　

Хотя эти новые платья, оставленные сестрой, беспокоили ее меньше всего. А невест теперь было только три, считая с ней, с эссиной Рори — об этом написал им дядя из Гарратена.　

И вот теперь…　

Из-за платьев они и задержались, и получили бесповоротный отказ. Невеста уже выбрана.　

И даже не удастся хотя бы увидеть чудовище?..　

— Нам сейчас принесут перекусить, — бодро сказала тетя, — а ужинать будем со всеми, в зале. Тин, милая, это все не так и плохо! Я волновалась. Все-таки выходить за чудовище… А так мы прекрасно проведем время. Я тоже давно не была на таких балах! Ты проголодалась?..　

— Да, — коротко признала Тьяна. — Тетя, неужели нам не позволят встретиться с лордом Айдом? — это отчего-то волновало ее больше.　

— Встретиться? Что ты, милая, конечно нет. Он ни с кем не встречается просто так. Вряд ли теперь его увидит кто-нибудь, кроме невесты на свадьбе.　

— Но на свадьбе ведь должны быть гости?　

— Не обязательно, и хватит говорить глупости, — ответила тетя строго, хотя Тьяна разглядела сожаление на ее лице.　

Наверное, ей тоже любопытно было бы увидеть лорда Айда.　

— А потом давай спустимся в парк? — предложила Тьяна, — интересно, тут можно выйти к самому морю?　

— Через парк?.. — тетя пожала плечами, — не думаю, милая. И мне нужно написать письма, скоро уходит почтовая карета. Если хочешь, можешь пройтись одна, но не сходи с главной аллеи. И не далеко, пожалуйста! — она позвонила, вызывая служанку, — Тин, милая, старайся запомнить дорогу в парк. Тут столько лестниц и переходов! Я сейчас отправлю Кору погулять по замку, пусть выяснит, где кухня и прачечная. Нам лучше пореже обращаться к здешней прислуге. И не опаздывай, — она потянулась за кошельком.　

— Разве обязательно платить слугам за каждую мелочь? — вырвалось у Тьяны.　

— Ах, милая. Каждая мелочь может быть бесценной, если она вовремя. Ну, ты же разумная девочка…　

Прибежала горничная, уже другая, и проводила Тьяну вниз, к высоким резным дверям, которые открывались не во двор, а в парк. Но перед этим мелкая монетка исчезла в кармане ее фартука.　

— Пожалуйста, миледи, — сказала она, распахивая двери, — прошу вас, гуляйте только по главной аллее.　

Дорожек так много, с непривычки можно заблудиться, как в лесу. Вас придется искать с собаками, миледи.

К тому же после дождя там сыро, миледи.　

— Я эссина, — поправила Тьяна чуть раздраженно, — не леди. Эссина Рори. Благодарю.　

— Конечно, эссина, как скажете, — тут же согласилась девушка. — Видите вон ту башню? Она из парка видна отовсюду. Перед ужином на ней поднимут синий флаг, а чуть позже пробьют в барабан. Как только увидите флаг, поторопитесь, эссина.　

— Благодарю, — Тьяна улыбнулась, желая загладить недавнюю резкость, — а как можно выйти к морю?　

— О, — девушка слегка растерялась, — думаю, калитки в ту сторону заперты, эссина. А главный спуск есть в самом конце аллеи, но он далеко, эссина, и вы очень устанете… особенно когда будете подниматься обратно. И опять же, там сыро, эссина. Не ходите туда сегодня, а потом, должно быть, герцог сам устроит прогулку для гостей…　

— Хорошо. Благодарю, — вздохнула Тьяна.　

— Хорошей прогулки, эссина, — девушка поспешно закрыла дверь и убежала, это было хорошо слышно.　

Тьяна оглянулась. По лестнице поднимался молодой человек, привлекательный, хорошо одетый. Он небрежно поклонился Тьяне, с мимолетным интересом мазнув по ней взглядом, и скрылся в дверях, не обратив внимание на ответный поклон — впрочем, Тьяна лишь слегка наклонила голову.　

Это от него горничная сбежала, как испуганная белка?　

Тьяна спустилась на мощеную булыжником дорожку, которая терялась вдали, между деревьями.

Довольно широкую, две кареты легко разъедутся. Это, надо думать, и есть главная аллея, по которой ей　 можно гулять. Было свежо, тихо и почти безлюдно — почти, потому что в отдалении прогуливались три дамы.　

Тьяна была вполне разумной девочкой, на что и надеялась ее тетушка, но она пока не понимала, огорчаться ей следует или радоваться. Огорчаться провалу своей миссии, радоваться — тому же. Ведь провал означал свободу и возможность когда-нибудь выйти замуж за нормального человека, то есть за такого, который похож именно на человека, а непонятно на кого. И в то же время, он означал большие сложности в скором уже будущем. И просто невероятно, что кто-то попросит ее руки. Хотя, кажется, говорили, что сам король иногда берет под свою опеку благородных девушек, на которых свалились трудности, и своей волей выдает их замуж. Зато, если уж он берется за это, то не терпит никаких возражений.