Когда подбежал к двери, то увидел, что она взломана.

Ручки и замка не было, всё разворочено, словно кто-то решил не церемониться. Это неудивительно, ведь дверь была не простая, и обычной отмычкой её открыть невозможно.

Внутри кабинета раздавались шорохи, скрипы, словно кто-то спешно рылся в бумагах или ящиках.

В коридоре появился Потап. Он держал перед собой пистоль, его лицо было бледным.

Слуга подбежал ко мне, встал с левой стороны двери, я занял позицию по центру. Мы обменялись краткими взглядами. Я резко выбил дверь ногой, и она с грохотом распахнулась.

Внутри кабинета царил хаос. На полу лежали два трупа с обезображенными телами. Их лица были искажены гримасой ужаса, а на полу растекались тёмные лужи крови. В воздухе витал запах пороха и чего-то едкого.

Тень метнулась в сторону окна.

Едва успел разглядеть силуэт: высокий, худощавый, одетый в чёрное.

Не раздумывая, помчался за ним со шпагой наперевес.

Сердце бешено стучало, а в голове крутилась только одна мысль: «Не уйдёшь, скотина».

Бросился вперёд.

У меня на шее, предупреждая об опасности, вспыхнули ярким светом четыре камешка, установленных в артефакт защиты. Вор явно использовал против меня магию, но амулет сработал, поглотив его первый удар.

— Хозяин, в сторону! — завопил Потап, и я инстинктивно рванул вправо.

В тот же миг слуга выстрелил. У него был не обычный пистолет, а магический, заряженный малым кристаллом. Такое оружие способно с одного выстрела свалить среднего монстра, а тут был всего лишь человек.

Потап попал.

Гул разнёсся по кабинету, и вор, словно подкошенный, упал на колени. Что-то вылетело у него из рук и с грохотом покатилось по полу.

Не стал раздумывать, а бросился с саблей в атаку, чтобы дожать врага.

Преступник, видимо, не собирался сдаваться. Он резко вскочил на ноги, и тут я заметил на нём похожий артефакт защиты.

Вор сделал резкий пас рукой в мою сторону.

Меня отбросило воздушной струёй, а он разбил окно и выпрыгнул наружу.

Рванул за ним и, как только оказался на ногах, тут же попытался применить магию земли, чтобы замедлить беглеца. Руки сжались в кулаки, я почувствовал, как энергия стихии начинает течь через меня, но…

Незнакомец исчез.

Он просто растворился, вот ещё мгновение назад был в десяти метрах от меня, а теперь там никого. Вор скрылся под пологом невидимости.

Я замер, оглядываясь вокруг, но не было ни следа, ни звука. Только холодный ветер гулял по ночному саду, да звон разбитого стекла всё ещё продолжал звучать у меня в ушах.

— Проклятье! — выругался я, сжимая кулаки.

Потап спрыгнул из окна и подбежал ко мне, он уже успел зарядить пистоль новым зарядом и держал оружие наготове.

Ничего не было слышно, кроме шороха листьев и далёкого крика совы.

— Ушёл? — спросил слуга, тяжело дыша.

— Ушёл, — ответил я, чувствуя, как внутри закипает злость. — Но он что-то уронил. Пойдём посмотрим.

К нам уже бежали охранники, но какой от них сейчас толк?

Маг, забравшийся в кабинет отца, скрылся, и навряд ли он попался бы им на глаза, ведь судя по маскировочному куполу, который тот применил, у него был как минимум пятый уровень владения воздушной стихией. А те бедолаги, что лежали в кабинете — простые сообщники, которых преступник с лёгкостью пустил в расход.

Мы вернулись в кабинет, и я поднял с пола несколько пробирок, наполовину заполненных пеплом. Внутри когда-то лежали образцы антимагического вещества, я в этом был уверен на все сто. Также я обнаружил небольшую тетрадь, аккуратно приоткрыл её. Часть страниц была повреждена, возможно, от выстрела Потапа, или ещё в момент вскрытия отцовского тайника вор не уберёг их.

Это были заметки отца.

Ещё одна тетрадь с тайными экспериментами.

— Кирилл! — раздался голос мамы из коридора. — Что происходит?

— Всё в порядке, — ответил я, быстро перегораживая проход в кабинет.

— Узнаю знакомый запах, — сказала мама, остановившись у входа в комнату. — Пороховые ловушки твоего деда. Наши люди не пострадали?

— Нет, только воры, — ответил я и неохотно отошёл в сторону, чтобы мама увидела, что творится внутри.

Женщина покачала головой, на её лице можно было прочесть облегчение, но буквально ещё пара секунд, и оно вновь стало тревожным.

— Надо вызвать жандармерию, — сказала она.

— Не переживай, я дам указания охране поместья и сам прослежу, чтобы поутру забрали тела.

Через час сидел в кресле у себя в комнате и изучал новые записи. Это были заметки по антивеществу — именно этих данных не хватало, чтобы соединить всё в одну общую картину. Теперь же она постепенно начала складываться.

Как я понял, у отца было несколько секретных журналов. Первый нашёл в амбарной книге, он в основном включал в себя записи из алхимической лаборатории. Тетрадка, которую пытался похитить вор, содержала записи экспериментов, проведённых отцом в домашнем кабинете. Была ещё третья тетрадь, но мне показалось, что отец с ней так и не расстался и взял с собой в поход.

На следующий день у ворот имения появились незваные гости. Это были люди Скрабеля, среди них я узнал мужчину, которого уже выпроваживал в первые дни после приезда. Он стоял у ворот, ожидая, пока его впустят.

— Кирилл Павлович, — начал он, как только я вышел. — Мы пришли с предложением, от которого вы не сможете отказаться.

— Здравствуйте, «моё имя не важно», — передразнил я мужчину, не захотевшего представиться в прошлый раз. — А вашего спутника как зовут? Или у него такое же забавное имя?

— Аркадий Юрьевич, — слегка поклонился второй и протянул мне руку для рукопожатия, — у нас просто великолепное предложение.

Скрестив руки на груди, проигнорировал его.

— Что вам надо?

— Мы знаем, что вы нашли записи отца, — продолжил первый мужчина. — Предлагаем обмен. Отдайте их, и мы спишем все долги. Более того, вернём вам имение в центральной колонии.

Я смотрел на него, стараясь не показать, что эти слова хоть как-то задели меня. Внутри всё кипело от гнева, но я понимал, что сейчас важно сохранять хладнокровие.

— И что, вы думаете, я просто отдам вам записи отца? — спросил я, слегка улыбнувшись. — После всего, что вы сделали?

— Кирилл Павлович, — сказал мужчина, — вы должны понимать, что это выгодная сделка. Вы получите всё, что потеряли. А эти записи… они вам всё равно не нужны.

— Ошибаетесь, эти записи — наследие отца. И я не собираюсь их отдавать. Теперь, если вы закончили, прошу уйти.

Мужчины недовольно посмотрели на меня.

— До свидания, — я помахал рукой, дожидаясь, когда они, наконец, сдвинутся с места.

Когда вернулся в дом, мама уже ждала в гостиной.

— Кирилл, что происходит? — спросила она, стараясь быть максимально спокойной, но голос дрожал от волнения. — Кто опять приезжал к нам? Это те люди, что вчера устроили обыск в кабинете?

— Думаю, да. Это люди Скрабеля, и они уже совсем обнаглели. Ты представляешь, пришли сюда и требуют записи отцовских экспериментов, которые вчера не смогли выкрасть, — ответил я, присаживаясь рядом с мамой на диван. — Они хотят получить записи, но я не отдам их.

— Кирилл, — она посмотрела на меня с тревогой. — Может, стоит подумать об этом предложении? Ведь они не успокоятся.

— Мама, — я взял женщину за руку, — они не вернут нам ничего. Это ловушка. И даже если бы они выполнили своё обещание, я не могу предать память отца. Эти записи — его наследие. И я сделаю всё, чтобы защитить их.

Мама смотрела на меня с гордостью, а её глаза блестели от слёз.

— Ты прав, сынок, — тихо сказала она. — Ты всё делаешь правильно, — она положила руку мне на плечо и сжала его, медленно кивая.

Я почувствовал, что её поддержка придаёт сил.

В том, что Скрабель не ответит нам сразу и не предпримет решительных мер, я был уверен. Насколько я знал, род оружейника базировался в Чусовом — городе, связывающем «большую землю» и центральную колонию «Точка». А это означало, что новость о произошедшем дойдёт до них не раньше, чем через две недели. Ещё пара недель потребуется на сбор информации, обсуждение и принятие решения. И столько же, чтобы вернуться сюда, в Новоархангельск. А ведь нужно было ещё найти исполнителей для реализации задуманного.