Красивое зрелище. Только вот полюбоваться мне не удалось. В чудище было чертовски много крови, и желе неумолимо приближалось ко мне. Отвратительная перспектива оказаться заживо замурованным на дне богом забытой планеты. Уничтожая перед собой джунгли веером пуль, я пробивался к спасению, только твердо не знал на верном ли я пути.

Впереди показалась граница джунглей, за ней долгожданная свобода. Рост желе прекратился, а откуда-то сверху закапала раскаленная магма, оставляя в воде столбики черного дыма.

В предсмертных конвульсиях скат все-таки сумел выстрелить. Я вырвался из зарослей, и увидел, как плотный сгусток оранжевого пламени устремился вверх. Прицел ската дрогнул и снаряд прошел мимо цели, но этого хватило, чтобы разбудить вулкан. Водное пространство вокруг затряслось, словно в эпилептическом припадке, заходила ходуном скала, к телу которой прилипли наши жилища, и выплюнула из жерла поток раскаленной пены.

Пока я делал кесарево сечение чужеродному скату, Крысобой и Музыкантская времени зря не теряли, выкосили под корень порхающих над гнездовьем аборигенов. Течение уносило их вздутые трупы прочь. Однако Марка и Ренату нигде не было видно. Куда они запропастились, черт побери⁈

Разобраться в этом я не успел, схлопотав чем-то твердым по черепушке. Головной пузырь смягчил удар, но мне и остатков хватило, чтобы потерять сознание.

Для правительства солдаты — не люди, а шашки на доске: убитый солдат — шашкой меньше, а раненый — двумя шашками меньше (поскольку за ним нужно еще и ухаживать).

Джо Холдеман. 11 тезисов военнослужащего Холдемана

Я парил над городом вычурно белых куполов, напоминающих кладку исполинских яиц. Город купался в багровом зареве и перемигивался зелеными вспышками, бьющими от подножия зданий. Зеленая стрела поднималась вверх, меняя окрас на алый, и, превратившись в огненный язык, лизала белоснежный купол изнутри. Передо мной лежал величественный город, накрытый десятком куполов, но, сколько я не пытался вглядеться в него, не видел ни людей, ни кораблей. Покинутый, брошенный на растерзание веков город.

Я парил, казалось, целую вечность, нырял в звездные туманности и выплывал у самой земли, глотая пересохшим ртом мертвую песчаную пыль, горькую на вкус.

Солнце плавилось и медленно уползало за горизонт.

Неожиданно купол возле меня покрылся трещинами и развалился на части, выпуская наружу темную фигуру, укутанную в легкую колышущуюся ткань. Она медленно поднялась над городом и стрелой вонзилась в небо. Это было изумительное зрелище. Я испытал восторг, наблюдая за существом, окутанным живой клубящейся тьмой, медленно поднимающимся к солнцу. Покровы спали, и я увидел обнаженного мужчину, словно отлитого из чистого золота. Он тянулся ввысь, пытаясь достать руками солнца. На его плече, распахнув паруса крыльев, готовилась к взлету двухголовая летучая мышь.

Я открыл глаза. Такое ощущение, что веки нашпиговали тонкими — с волос — раскаленными иглами. Я лежал на водяном матрасе, а ко лбу прилипла противная мокрая тряпка. К тому же она жглась. Я смахнул ее и поднялся на ноги. Я находился в незнакомом мне подводном пузыре. Судя по пейзажу за прозрачной стенкой, это главный комплекс, который мы пытались защитить.

На полу возле стены сидела девушка. Она всматривалась в подводную тьму. Густая копна рыжих волос, распущенная по спине, хрупкая изящная фигура.

Когда я поднялся, девушка встрепенулась и уставилась на меня.

— Вы очнулись?

— Ну… — протянул я. — Вроде бы это я, но, честно говоря, ручаться не могу.

Вдоль стены капсулы проплыла маленькая юркая рыбка, похожая на пылесос с приклеенными плавниками и хвостом.

— Долго я провалялся?

— После того как вас принесли, минут сорок, — ответила девушка, заглядывая мне в глаза.

— А кто меня по черепу ушиб?

Я потер голову. Под волосами нащупывалась нехилая шишка.

— Вулкан, — сообщила девушка.

— Похоже, у меня с этим кретином теперь свои счеты. Как вас зовут?

— Екатерина. Бессмертная.

— По типу Кощея?

— Что по типу Кощея? — не поняла девушка.

— Забудь! — попросил я. — Я Ларс Русс. Как я здесь очутился и где мои друзья?

— Со всеми остальными в совещательной капсуле.

Неплохо они тут обустроились. Всему названия понаклеили. Следует признать, ребята отнеслись к окружающим их реалиям, куда серьезнее, нежели чем мы.

Бессмертная вышла из капсулы. Я последовал за ней, с любопытством осматриваясь. Однако смотреть тут было не на что. Все однотипное и до ужаса похоже на наше обиталище. Пройдя по короткому связующему туннелю, я погрузился в оживленную музыку го­лосов.

Стоило переступить порог совещательной капсулы, как голоса смолкли и все уставились на меня.

— А вот и наш спаситель! — сказал Крысобой.

Чужие люди смотрят на меня одновременно со страхом и благодарностью. Только Музыкантская улыбалась довольная моей растерянной физиономией, а Крысобой лучился, словно отдраенный борт флаера. Меня приветствовали дружескими похлопываниями по спине, боем в ладоши и неуклюжими объятьями.

Когда эмоции поулеглись, тишину совещательной капсулы порвал дикий истошный женский крик. Еще минуту назад всем казалось, что опасность позади и можно спокойно жить дальше. Но теперь страх вновь поселился на лицах и неуверенность в завтрашнем дне. Опомнившись, я первым выбежал в коридор и бросился к соседнему отсеку.

По центру жилой капсулы плавал мертвец. Из пробитого матраса выплеснулась вода и залила весь пол. Стены уделаны кровавыми ручейками, такое ощущение, что здесь разделывали заживо свинью. Некогда скудная мебель, представленная двумя стульями и маленьким письменным столом, дрейфовала в виде обломков по качающейся водной глади. Под телом виднелись извивающиеся белые черви. Они прилипали к прозрачному дну капсулы и пытались пробраться внутрь.

Я ворвался в комнату первым, но не прошло и минуты как в ней стало тесно. В крохотную капсулу умудрились втиснуться все обитатели подводного дома. Марк спрыгнул в воду, приблизился к телу и перевернул его.

— Освободить помещение! — взревела Музыкантская, выталкивая людей из комнаты.

Вскоре в капсуле остались лишь мертвец, Крысобой, Музыкантская, Бессмертная и я.

— Девушка, это вас тоже касается! — наехала на Бессмертную Рената.

— Это мой брат, Карл, — кивнула на тело Екатерина.

— Тогда забейтесь в угол, чтоб не путаться под ногами, — смягчилась Музыкантская.

Карл Бессмертный оказался красивым мускулистым мужчиной с аккуратной седой бородкой. Его уши венчали золотые колпачки по последней моде. В неестественно выпученных глазах отсутствовали зрачки, а все тело покрывали вспухшие бурые рубцы, словно он лет десять отработал на галерах за веслами под присмотром неусыпного кнута надсмотрщика.

— Посмотри‑ка на эту прелесть, Русс.

Крысобой откинул слипшийся локон волос, прикрывавший горло мертвеца, и я увидел широкую рваную рану с торчащей трубкой гортани.

— Кто-то ему горло разгрыз! — предположила Музыкантская.

— Или тупым ножом перепилил, — откликнулся Крысобой.

— Между прочим, — напомнил я, — был еще какой-то крик.

— Кто кричал? — спросила Рената.

— Откуда я знаю, ты весь народ в коридор вытурила. Даже допросить некого.

— Я кричала.

Наши взгляды встретились на Бессмертной. Она сидела на полу около стены, поджав под себя ноги. Вода окружала ее со всех сторон, создавая иллюзию айсберга. Девушка выглядела встревоженной, но не убитой болью. Складывалось впечатление, что она не сильно расстроена внезапной насильственной кончиной брата. Кстати, недурственно проверить их кровное родство.

— После того как я вывела вас, господин Русс…

— Ларс, — поправил я девушку.

Когда красивая юная девушка называет тебя «господином» или «дядей», невольно чувствуешь себя старым, никому не нужным кухонным роботом, годным только для утилизации.