— Всех размещаем, кормим, лечим. Но, Кирилл Павлович, — Пётр посмотрел на меня с отцовской заботой, — вам бы хоть час отдыха. Через четыре часа уже выдвигаться в Яковлевку. Это же безумие! Вы себя не бережёте.

— Не берегу? — я усмехнулся. — Пётр Арсеньевич, в таких условиях никто себя не бережёт. Нужно ещё проверить дирижабли. Я не могу отложить это.

— Уверен, у Черепанова всё под контролем, — настаивал старый вассал. — Это может подождать до завтрашнего утра.

— Нет, — моё решение было непреклонным. Внутренний прагматик требовал личной проверки. — Надо идти.

Мои слова прервал молодой телеграфист, высунувшийся из командного вагона бронепоезда.

— Кирилл Павлович! Срочная телеграмма!

— Кому ещё я нужен? — пробормотал себе под нос. — От кого?

— От Цеппелина, ваше сиятельство! С фронтира!

Я почти выхватил у него из рук узкую полоску телеграфной ленты.

Глаза побежали по лаконичному, сухому тексту: «Были в седьмом кольце. Инкубационное плато активно. Армия тварей на месте. Вернулись без потерь. Цеппелин».

Я почувствовал невероятное облегчение. Оно было даже физическим: я непроизвольно прислонился к борту бронепоезда, чтобы не пошатнуться. Судьба Фердинанда, Мирославы, всего экипажа «Гордости графа»… Они живы! Мой приказ не стал для них смертельным!

Я сделал глубокий вдох. Дышалось легче.

А ещё мои худшие опасения не подтвердились. Большой удар тварей по колониям ещё впереди, а значит, ещё есть время. Есть шанс провести операцию «Гиена» в полную силу, как и планировалось.

Эта мысль придала сил, затмив даже усталость.

Направился к зданиям вагоностроительного производства, где в невероятной спешке велась сборка трёх дирижаблей, моих козырей в предстоящей операции.

У самых ворот я почти столкнулся с Черепановым. Главный инженер шёл, уткнувшись в чертежи, явно сильно уставший.

— Ефим Алексеевич, — окликнул я. — Как успехи? С учётом всего этого, — я жестом очертил пространство вокруг.

Черепанов встрепенулся, увидев меня. Усталость на лице мгновенно сменилась бодростью и гордостью.

— Кирилл Павлович, с опережением! — заявил он. — Все три красавца будут готовы уже через две недели! Производство не останавливалось ни на час, работаем в три смены.

Моя реакция была двойственной. С одной стороны — волна одобрения и благодарности. С другой — лёгкая, но оттого не менее важная тень настороженности. Такая скорость в этих условиях казалась мне почти неестественной.

— Это впечатляюще, — сказал я, тщательно подбирая слова. — Вы и ваши люди совершили чудо. Но я должен всё увидеть своими глазами. Пойдём, покажешь и расскажешь, что там и как.

Черепанов, казалось, лишь этого и ждал. Он с готовностью кивнул и жестом пригласил меня вглубь цеха.

На следующее утро я был уже в Яковлевке.

Временный штаб Дмитрия Романова расположился в здании губернаторского дворца, который теперь больше походил на укреплённый бункер.

Меня провели внутрь, минуя несколько кордонов охраны. Дмитрий сидел за массивным дубовым столом, заваленным картами. Он был в походном мундире без излишеств. По обе стороны, словно статуи, замерли имперские гусары в полной антимагической броне. Но они были не единственной защитой: я уверен, что во внутреннем кармане сюртука Романов носил точно такую же визитницу с антимагической пластиной, как у меня.

— Кирилл, — Романов поднял глаза, в которых я увидел нескрываемое облегчение.

Он коротким жестом отпустил гусар.

— Оставьте нас.

Старший из охраны на мгновение замер, явно не одобряя это решение, но, повинуясь, безмолвно кивнул и вышел вместе с напарником.

— Садись, Киря, — Дмитрий указал на кресло. — Рассказывай всё с самого начала.

Я сел, откинувшись на спинку, и начал доклад. Говорил чётко, опуская лишние детали: о непутёвом генерале в «Екатеринино», о стабилизации обстановки в Яковлевке, о том, что все мои производства уцелели и работают, о героической обороне Рудного, где братья Гурьевы на бронепоезде продолжают удерживать город с портальными вратами.

— Железняк? — перебил меня Романов. — Что с ним? Есть шансы отбить?

— Город небольшой, — покачал я головой. — Там не хватило людей, чтобы сдержать первый натиск. Но с двумя бронепоездами шансы освободить город очень большие. Нужна скоординированная операция.

Митя кивнул, делая пометку на карте.

— Хорошо, займёмся этим вопросом в ближайшее время. Твоё своевременное вмешательство, Кирилл, спасло не только Яковлевку. Твои производства, твои люди были под угрозой. Империя обязана тебе.

Я воспринял похвалу спокойно, как констатацию факта. Да, так и было. Моя железная дорога, мои бронепоезда и организованные мной люди стали стержнем, который не позволил хребту колонии сломаться.

— Теперь главное, — Дмитрий отложил ручку, которой делал какие-то пометки во время моего доклада. — Операция «Гиена». Она ещё актуальна? Ты намерен её проводить?

— Она нужна нам как воздух, — твёрдо заявил я. — Дирижабли целы, более того, строительство идёт с опережением графика. Через две недели будут готовы. А главное, у нас есть подтверждение, что армада монстров всё ещё в седьмом кольце.

Митя вопросительно посмотрел на меня.

— Цеппелин вернулся с разведки. Они были на инкубационном плато. У нас есть время, чтобы нанести упреждающий удар.

Дмитрий откинулся на спинку кресла с явным облегчением.

— Фух! Это я и хотел от тебя услышать. Спасибо. Вердикт таков: готовь эту «охоту», друг мой. Но, — он поднял палец, — не забывай и о текущих делах.

С этими словами Романов достал из стола и протянул мне сложенный лист с гербовой печатью. Я взял его, недоумевая.

— Что это?

— Открой.

Это было прошение. Прошение от Амата Жимина на развёртывание экспедиции за внешнее кольцо колоний, в водный сектор. В памяти тут же всплыл его взволнованный разговор после бала, его фанатичная вера в мифический кристалл возрождения, который должен пробудить магию в Тасе. Значит, он не отказался от этой безумной идеи. Всерьёз.

— Не совсем понимаю, Дима, — я посмотрел на друга. — При чём тут я?

— Ты — протектор колонии Новоархангельск и, по сути, управляешь всем морским флотом Балтийска, — невозмутимо ответил Романов. — Кому, как не тебе, решать, отпускать Амата в экспедицию или нет? Ведь если он отправится, твой флот, твоя защитная эскадра в Балтийске лишится одного боевого корабля. Это стратегическое решение.

Я кивнул, понимая истинный смысл.

Дмитрий проверял меня на прочность.

Он нагружал меня всеми фронтами сразу, смотрел, справлюсь ли с грузом ответственности.

— Хорошо, — сказал я, складывая прошение. — Я приму решение.

— Отлично, — Митя снова откинулся в кресле, одобрительно кивнув. — И ещё кое-что.

Я вздохнул, ожидая очередного неотложного поручения.

— Киря, если у тебя получится с «Гиеной» и сумеем отбить все атаки тут, а также стабилизировать фронт, я верну роду Пестовых княжеский титул.

Я замер.

Если мой род получит княжеский титул, отнятый двести лет назад, это станет пропуском в высшую лигу имперской аристократии. Возможностью влиять на решения, которые касаются не только колоний, но и самой метрополии.

— И что? — я позволил себе лёгкую издёвку. — Снимешь запрет на пребывание рода Пестовых на «большой земле»?

Дмитрий твёрдо кивнул.

— И этот запрет, наложенный ещё Петром Великим, тоже сниму. Твоя семья сможет вернуться в столицу.

Вернувшись на предприятие под вечер, я чувствовал странную смесь опустошения и прилива сил. Вызвал к себе Снежного.

Он вошёл через несколько минут. Воин стоял по стойке смирно, ожидая удара, который, как он был уверен, сейчас последует.

— Василий, — начал я холодно, глядя ему прямо в глаза. — Ты уволен с поста начальника охраны предприятия.

Он замер, не веря своим ушам. Плечи чуть ссутулились.

— Что, ваше сиятельство?